Теперь, когда свобода оказалась близко, но была по-прежнему недоступна, ему мучительно хотелось жить. И возможно, совсем не так, как прежде…
Скади тем временем подошла к нему опасно близко.
– Зря ты отверг меня, Локи. Все могло бы сложиться иначе.
– Я был груб с тобой и прошу за это прощения, – с трудом выговорил он.
Глаза девушки заинтересованно блеснули.
– Ты искренне сожалеешь, Локи? Совсем как о гибели Бальдра?
Она вдруг ласково обвила его шею руками и прижалась к губам. От неожиданности он отозвался на поцелуй, и Скади тихо засмеялась.
– Оказывается, с богом обмана довольно легко поладить… Только уже слишком поздно! – воскликнула она, отстраняясь. – Думаешь, я не знаю, что твоя глупенькая подружка наблюдает за нами? Ваша уловка смешна, ведь вам все равно никто не поверит. Но как далеко ты был готов зайти прямо на ее глазах? Тебе же нравятся подобные игры, не правда ли, Локи?
Он ошарашенно смотрел на нее, едва ли не впервые не находя нужных слов.
– Тогда слушайте оба, – громко заявила Скади. – Ты ответишь за все, что совершил, и особенно за то, чего не совершал! Пока не наступят сумерки богов – а зима будет длиться долго, – ты проведешь дни и ночи в таких мучениях, которые даже не можешь вообразить. Я об этом позабочусь! А потом приду полюбоваться на твое истерзанное тело… Ты этого добивалась, Сигун?
Он похолодел от страха, но не за себя, а за девушку. Вдруг эта безумная задумает причинить ей вред?
– Прощай, Локи! – почти крикнула Скади. – Я приду навестить тебя на ледяных скалах!
За ней уже захлопнулась дверь, а он все продолжал потрясенно смотреть вслед, пока не открылась другая, скрытая драпировкой, и в комнате не появилась Сигун. Балкон выходил на скалы, он считался неприступным, и с той стороны его не охраняли, но для Тора с его молотом это не было преградой.
Локи ждал гневных речей и упреков – разговор пошел совсем не по плану, а закончился и вовсе непредсказуемо, – но девушка выглядела очень довольной.
– Тор все слышал, – радостно проговорила она. – Он уже отправился к Одину!
Я приблизилась к проходной и оглянулась. Отец и сын Тороповы наблюдали за мной, стоя у машины, и отступать было некуда.
– Здравствуйте, на меня должен быть заказан пропуск, – проговорила я с усилием, избегая называть цель своего визита.
Охранник взял паспорт, сверился со своим бумагами и кивнул:
– Проходите.
Я проследовала по внутреннему двору ко входу в здание и потянула на себя тяжелую дверь, почти физически ощущая, как она отсекает меня от нормальной жизни. Когда я подошла к дежурному, все же пришлось сказать это вслух:
– Я на свидание с задержанным Локтевым. Вот разрешение.
Я протянула в окошечко паспорт и бумагу, выданную мне Пашкиным отцом. Дежурный внимательно все изучил и кивнул:
– Подождите.
Он выписал мне временный пропуск посетителя и указал на лавочку, а сам принялся куда-то звонить. Я расстегнула куртку, стянула с головы шапку, размотала шарф и наконец-то осмотрелась. Ничего страшного пока не происходит, обычное казенное учреждение, МФЦ напоминает. Иногда пробегали сотрудники, других посетителей не наблюдалось, как и криминальных элементов. Вероятно, они где-то отдельно содержатся…
О чем я только думаю! Куда меня занесло? Максим вообще-то поступил со мной не самым порядочным образом, а я, едва узнав, что он в беде, все бросила и побежала как подорванная…
«Ну, положим, не все, – прагматично напомнил мне внутренний голос. – Зачет ты благополучно сдала в отличие от многих однокурсников».
Ну и что, возразила я сама себе. Зато сейчас должна была тихо-мирно сидеть дома и готовиться к следующему зачету, который уже завтра, а не посещать отделения полиции. Хорошо, что это русская литература и у меня есть небольшой бонус в виде сданного перевода, пусть и с «гиеной»…
– Антипова! – вдруг услышала я и вздрогнула.
Передо мной стоял совсем молодой полицейский, практически наш ровесник, хотя я сознавала, что этого быть на может. Какое-то учебное заведение он же явно окончил, прежде чем поступить на службу?
– На свидание к Локтеву следуйте за мной, – довольно вежливо пригласил он.
Я поднялась и направилась за ним по коридору. Парень привел меня в кабинет и велел оставить там все свои вещи, включая те, которые предназначались для Максима. Как я успела прочитать в машине, им тоже предстоял тщательный досмотр.
После этого мы переместились в соседнее помещение, где стоял заурядный офисный стол и два стула по обе стороны от него. А я опасалась, что будет как в кино: решетка или стеклянная перегородка и общение через переговорное устройство. Ничего подобного здесь, к счастью, не наблюдалось. Видимо, в обычном отделении полиции не такие строгие правила.
Парень усадил меня на стул, велел ждать и вышел. Телефон остался в сумке, лежащей в соседней комнате, а часов не было – я не знала, сколько прошло времени, но казалось, что неимоверно много. Я вся извелась, пока в замке наконец не загремел ключ, и мимолетно удивилась: разве меня тут тоже запирали?
Додумать мысль я не успела: дверь открылась, и я наконец увидела Максима. Он был в тех же джинсах и футболке, с некоторых пор хорошо мне знакомых. И никаких наручников или там «лицом к стене», чего я тоже втайне опасалась. Когда он заметил меня, взгляд испуганно метнулся в сторону, и я против воли позлорадствовала: что, голубчик, не ожидал? А для меня тоже многое оказалось неожиданностью…
Парень-полицейский усадил его напротив меня, а сам встал рядом и заученным голосом проговорил:
– Прослушайте правила поведения. Запрещается передавать друг другу какие-либо вещи или предметы, разговор должен вестись на русском языке в моем присутствии. В случае нарушений свидание может быть прервано досрочно. Все понятно?
Мы синхронно кивнули.
– Тогда время пошло.
Парень отошел в уголок, устроился там на стуле и вытащил телефон. Как мило с его стороны – оставлять нас одних он не должен по инструкции, но всеми силами старается не мешать. Однако пора уже перестать разглядывать полицейского и обратить внимание на того, ради кого я претерпела столько унижений. Впрочем, о чем это я? Меня-то никто не подвергал тщательному личному досмотру лицом одного пола…
Я пыталась, но никак не могла поднять глаза на Максима и начать разговор на русском языке. Пялилась в затертый стол, как наверняка множество людей, сидевших на этом месте до меня. И как еще взглядами дырку в нем не просверлили…
– Привет, – наконец выдавила я. – Как
