ты?
– Привет, – машинально отозвался Максим. – Нормально, насколько это возможно.
– Что случилось?
Он покосился на полицейского в углу:
– А тебе Торопов разве не рассказал?
– Рассказал, но я, если честно, мало поняла.
– Веришь, я понимаю не больше твоего, – немного ожил он. – Были некоторые сомнения, но в целом все шло как обычно, и вдруг…
Максим зажмурился и прижал пальцы к сомкнутым векам. Плачет? А мне Пашка строго велел не реветь… Я испуганно смотрела на него, не зная, что говорить или делать. Наконец он отнял руки от лица, и я с облегчением убедилась – глаза сухие. Зато рассмотрела кое-что другое – следы на запястьях. Значит, наручники все-таки были…
– Я тебе вещи принесла, – с усилием сказала я. – Их там проверят и после отдадут…
– Ты собирала? – удивился Максим.
– Нет, Пашкина мама.
– Миленько, – скривился он. – Ну передай спасибо типа.
Его слова прозвучали так горько, что я заторопилась объяснить:
– Ты не волнуйся, это ненадолго, самое большое на два дня. Потом тебя обязательно освободят. Пашкин отец всем занимается, а у него знаешь, какие связи…
Я взглянула на полицейского в углу и осеклась, но тот по-прежнему сидел, уставившись в телефон.
– А зачем ему заморачиваться? – зло бросил Максим. – Очень удобно – свалить все на парня из провинции!
– Это не так! – горячо заговорила я. – Я с ним познакомилась и сразу поняла: Сергей Петрович хороший человек! Они с Пашкой сейчас, между прочим, тоже здесь, привезли меня и ждут…
– Чего же ни один из них не пришел? Нет, тебя притащили! Стыдно мне в глаза смотреть?
– Я сама предложила, – малодушно соврала я.
Не рассказывать же, как старательно отбивалась от этой сомнительной чести.
– Опять предпочли чужими руками действовать! Ну и люди… Заставлять девушку через все это пройти!
– Да ничего страшного со мной не случилось, – пробормотала я. – И вообще, не поняла: ты не рад меня видеть? Конечно, обещал позвонить и пропал, а я добралась до тебя даже в тюрьме!
Повисло молчание. Казалось, слышно, как парень-полицейский нажимает на кнопки своего телефона, которых у него, конечно же, не было.
– Прости, – пробормотал Максим и поднял на меня совершенно больные глаза. – Я неладное заподозрил и решил пока повременить, чтобы еще и тебя не втягивать…
Версия так себе, на троечку. И сообщение нельзя было отстучать? Не могу, сильно занят, появились проблемы, позвоню позже, встретимся как-нибудь в следующем месяце, а лучше – в следующем году…
«Ты бы поверила?» – спросила я себя. И сама же ответила: да ни за что на свете – сочла бы дичайшей отмазкой. Впрочем, именно ею это и являлось.
– Ладно, не важно, – наконец отозвалась я. – Я свое общество никому не навязываю. Меня просто попросили информацию и вещи тебе передать.
Я попыталась подняться – ножки стула противно проскрежетали по полу.
– Подожди! – Максим схватил меня за руку. – Время же еще не вышло!
Парень в углу поднял на нас глаза, но промолчал и только кивнул, давая понять, что времени у нас вагон. Замечания не сделал, значит, касаться друг друга можно? Мы же ничего не передаем. Или он решил закрыть глаза на наше неправильное поведение?
– Хочешь, чтобы я побыстрее в камеру вернулся? – с тоской протянул Максим. – Торопишься куда-то?
– Да не особенно, – пробормотала я и все-таки не удержалась: – К зачету готовиться надо.
– А для меня зачеты накрылись…
– Ничего подобного! Тебя скоро освободят, и все сдашь, – горячо заговорила я. – Зачетная неделя только началась.
Он безнадежно отмахнулся.
– Ты оказалась права – вылечу даже не после, а до первой сессии.
– Никуда ты не вылетишь! – возмутилась я. – Заканчивай уже себя хоронить!
Опять повисла пауза. Беседа явно не клеилась. Да и о чем говорить под присмотром бдительного охранника? Кого могло обмануть его показное равнодушие? Под прикрытием телефона он пристально следил за каждым нашим словом и жестом.
Теперь уже Максим сделал попытку подняться.
– Ладно, иди, готовься к своему зачету, – презрительно проговорил он. – Что сдаешь, кстати?
– Русская литература семнадцатого-восемнадцатого веков, – машинально ответила я, но тут же опомнилась: – Подожди!
– Да чего ждать-то, – поморщился он и повернулся к конвоиру: – Свидание типа окончено.
Парень посмотрел на меня – я растерянно пожала плечами. Тогда он поднялся, сунул телефон в карман и вдруг резко скомандовал:
– Задержанный, встать. Лицом к стене, руки за спину.
Максим секунду помедлил, а потом выполнил требуемое. На меня он больше не смотрел, зато я наблюдала за происходящим широко раскрытыми глазами. Чудилось мне во всем этом нечто нарочитое, словно передо мной разыгрывалась сцена из телесериала. Только наручников не хватает для полноты ощущений…
Полицейский отпер дверь и грубо бросил:
– На выход!
Максим шагнул за порог, а конвоир перед тем, как последовать за ним, перевел на меня внезапно веселый взгляд:
– А вы ожидайте здесь.
Я вздохнула и снова опустилась на стул. Показалось или он отыграл свою роль на отлично?
Вскоре парень вернулся за мной. Я забрала свою сумку и одежду. Ничего из вещей, собранных для Максима, не вернули, значит, Пашкина мама подготовилась правильно. Похоже, у нее имеется кое-какой опыт…
Уже в коридоре, провожая меня к выходу, полицейский неожиданно сказал:
– Да все нормально будет с твоим парнем. На него ничего серьезного, подержат пару дней и отпустят.
– Хорошо бы, – вздохнула я. – Только он не мой.
– Рассказывай! – усмехнулся тот.
– Мы же поссорились, слышал-ли? – в последний момент поправилась я, но парень сделал вид, что не обратил внимания.
– Здесь все ссорятся, – философски заметил он. – Место такое. Выйдет, и помиритесь.
Я была в этом совсем не уверена, но спорить не стала.
– Будете Новый год вместе встречать, – обнадежил полицейский.
Я тяжело вздохнула. Какой может быть Новый год, когда мир рушится на глазах?
* * *
На новую встречу с богами Локи отправлялся с легким сердцем. Сегодня все выяснится, и его окончательно освободят. Ему даже руки не связали, и он счел это хорошим знаком. Боги снова считают его равным себе!
Сигун – умница, сумела все организовать. Она сказала Скади, что он хочет ее видеть, и та не смогла отказать себе в удовольствии – прийти полюбоваться на поверженного врага и всласть поглумиться над ним. Локи прекрасно знал характер детей инеистых великанов! Он и сам в подобных обстоятельствах поступил бы так же, ведь насладиться победой очень приятно. Разве что вечными муками не стал бы грозить – ему это было неинтересно. Но Скади превзошла его – ее кровожадность против воли пугала и вызывала оторопь.
Однако опасаться нечего – Сигун сумела убедить Тора помочь
