это время ни человек, ни волшебник ничуть не изменились. Менялась одежда, возвращаясь, впрочем, к знакомым и удобным формам, появлялись новые лекарства и изобретения, трансформировались бытовые привычки, но сама человеческая природа оставалась неизменной. И мы, как наследники людей, ничем не отличались от них. За свои века (в голове это всегда звучало торжественнее, чем «за свой век») я понял одно: нельзя раздавать себя по кусочкам ради всеобщего счастья и процветания. Потому что никто этого не оценит, а в конце у дающего останется лишь одна пустота в душе, если сам даритель вообще волшебным образом не закончится. Но для тех, кто готов поделиться своим теплом, всегда стоило что-то отщипнуть от своей души или сердца в ответ.
Максимилиан попытался сменить тему:
– И все-таки за что тебя сослали сюда?
– Я завез из другого измерения чудесное кормовое растение. Тогда была эпоха экспериментов – послевоенные сороковые. Мы пытались внедрить в экосистему мира разные виды, поднять экономику, устранить всевозможные кризисы, в первую очередь продовольственный. В своей родной реальности борщевик кормил многих животных, он ужасно быстро рос, и первые испытания с подселением коров и прочего скота к борщевику показали себя успешными. Но когда борщевик посадили в почву нашего мира, что-то пошло не так, и растение превратилось в хладнокровного убийцу. Милая, безобидная агрокультура мутировала и вдруг стала вызывать ожоги, отек дыхательных путей, ужасные аллергии, и это если его не пытаться съесть… А уж при употреблении внутрь… неважно. У нас была одна экспериментальная грядка в горной местности на Кавказе, почва которой была абсолютно идентичной почве из родного мира борщевика… В общем, вскоре плантации этого ужасного растения заместили местные виды растений. Но что гораздо хуже, с борщевиком оказалось невозможно бороться ни магией, ни человеческой химией. До сих пор Совет волшебников продолжает выделять гигантские бюджеты на банальное сдерживание распространения растения.
– Я всегда боялся что-то делать, ведь, если у меня вдруг не получится, могу пострадать я или мои близкие люди. В лучшем случае я столкнусь с разочарованием. Но отсиживаться и бояться сделать шаг в сторону – тоже не вариант. Не хочу, чтобы за меня жили другие и мое место занял кто-то еще. И ты не бойся, – мудро предложил Гольштейн.
Максимилиан, несомненно, пойдет своим, особым путем, не похожим на ту дорожку, которую выбирали волшебники прошлого, но и сдерживать свою силу он не станет. Возможно, он один из разумнейших сосудов несокрушимой магии.
Грядут совершенно иные времена. Вскоре мы окажемся не единственными в нашем мире, кто будет владеть магией. Одному богу известно, что решат сотворить Артефакторы, получившие в свое распоряжение неограниченную власть. Адель сказала, что все должно быть хорошо, – ведь некроманты и Совет всегда относились к не-волшебникам с уважением и никогда их не притесняли. Но я видел бессчетное количество правителей – от мелких бургомистров в Европе до царей Российской империи, которым внезапно свалившееся на голову могущество развязывало руки и отрывало крышу. Каникулы в царстве Арауна внезапно перестали казаться таким диким выбором отпуска и курорта.
Некромантическая история о том, что мрачные тайны иногда хранят не только люди, но и целые города.
«Некромантия в быту» возникла как отклик на возмущение моего жениха Арсения, что в литературе все некроманты похожи друг на друга, описываются в средневековых декорациях, а еще почему-то всегда всеми гонимые. И в отличие от ведьм и волшебников разных стихий и специальностей, некроманты несправедливо обделены писательским вниманием. Мы оба видели будущий роман детективной историей в современном антураже и реалиях, хорошо знакомых читателю.
Мне захотелось придумать некромантов в виде тайного общества, на котором, без преувеличения, держался бы весь мир, такими стражами на границе между нашим и иными мирами, откуда приходит всякая хтонь. Этот мотив отлично лег на мои личные переживания, вызванные невозможностью вырваться из маленького городка. Как оказалось, в каждый маленький городок довольно просто приехать, а вот вернуться из него обратно в родной мегаполис – очень и очень нелегко. Особенно если перед этим вам нужно продать квартиру. В какой-то момент я подумала, что окончательно застряла в Подмосковье, и мне начали сниться инфернальные сны про город, который никак не желает отпускать своих жильцов… Словом, сновидения стали основой сюжетной развязки.
Почти все второстепенные персонажи были списаны с реальных и достаточно колоритных людей – соседей и знакомых. Даже у пса Арауна есть реальный прототип – наша крайне милая колли Лессандра, которая почему-то загадочным образом одним своим видом напугала часть новых соседей.
Черновики этого романа, как и «Книжные тюрьмы», были с любовью вычитаны и отредактированы Арсением, а затем моей мамой. В первую очередь хочу поблагодарить именно Арсения – единственного человека, который поверил в меня и мои рукописи настолько, что «запретил» идти на любую другую работу, в то время как все вокруг пытались убедить меня «поскорее и поудачнее трудоустроиться» и забыть о своей мечте стать писателем. Мне кажется, только он до встречи с редактором издательства Like Book воспринял меня всерьез. Кстати, о редакторе – вы держите в руках эту историю благодаря солнечной и очень классной Даше, которая усыновила «Некромантию в быту» и приняла под крыло.
Вейсяо! – «Улыбочку!» (кит.)
Цаи цу! – «И еще раз!» (кит.)
