уже ждут Харука Хирано и Нино Бьянки, столетние чистокровные вампиры, которые просто проводят время в ожидании меня. Ничего особенного.
Я вежливо кланяюсь в пояс:
– Доброе утро. Искренне прошу прощения за задержку.
– Сегодня мы никуда не торопимся, не волнуйтесь, – говорит Нино, моргая. Его глаза медового цвета, а радужки настолько яркие, что практически светятся. Глаза его супруга темно-бордового цвета, как бокал Мерло, поднесенный к солнцу.
– Сора говорит, вы никогда не опаздываете. Все хорошо? – спрашивает Нино.
– Все в порядке, спасибо. – Я быстро вешаю рюкзак, хватаю с вешалки свой медицинский халат и надеваю его, а затем сажусь за стол. – Как прошел забор крови?
Он, конечно же, держит Харуку за руку, улыбаясь, тепло, золотисто и открыто.
– Отлично. Врач в Италии говорит, что мой отец становится сильнее с каждым днем. Он считает, что благодаря крови, моей и брата, мы можем немного сбавить обороты и начать посылать кровь раз в два месяца.
– Это отличные новости!
– Да, мы ценим вашу помощь.
– Это честь для меня. – Я снова кланяюсь. Это действительно так. Помогать им во всем очень ценно. Даже когда они сидят здесь… я, вероятно, один из немногих врачей в истории, которые работали с чистокровными вампирами. Доктора – это не то, в чем они обычно нуждаются. Их тела имеют самовосстанавливающиеся биологические компоненты. Даже если бы Нино не пришел ко мне несколько месяцев назад, лечение было бы более трудным, но, в конце концов, он бы поправился.
– Харука, ты в порядке? – спрашиваю я, потому что он не сказал ни слова, а его не так легко прочитать, как его супруга. Он вежливо улыбается и кивает.
– Да. Спасибо, доктор.
Если Нино похож на непоседливого, впечатлительного и дружелюбного пса, то Харука – на вальяжного и нелюдимого черного кота. Я понятия не имею, как эти двое оказались вместе, но их обожание друг к другу ощутимо. Когда несколько месяцев назад Нино попал в больницу, Харука не отходил от него ни на шаг. Я заходил в палату и видел, как он проводил пальцами по волосам Нино и держал его за руку, или сидел у него в ногах и массировал его ступни и ноги.
Они не стесняются и не скрывают своей любви, будто в целом мире, неотъемлемой частью которого они являются, существуют только вдвоем. В вампирской культуре нет ярлыков и строгих критериев, касающихся романтических отношений и идентичности, в отличии от нас, людей. Любовь в буквальном смысле – это просто любовь, и ты тот, кто ты есть.
Эти двое так сильно влюблены друг в друга, что иногда, мне кажется, я должен отвести взгляд, чтобы дать им возможность побыть наедине. Даже представить себе не могу, чтобы у меня был парень, и я чувствовал себя так же – абсолютно комфортно и беззаботно. Мир, в котором я живу, не позволяет мне этого.
– Сора сказала, что вы хотели поговорить со мной о чем-то?
Яркие глаза Нино направлены на супруга. Он слегка сжимает его ладонь, их переплетенные руки лежат на коленях Харуки, и тот переводит дыхание.
– Мы заинтересованы в расширении нашей семьи в будущем, поэтому нам было интересно, знаете ли вы что-нибудь о…
– Суррогатах. – Улыбнувшись, охаю я. – Как… Кто-то сказал вам, что я хочу это сделать? Подождите, не может быть… Я ведь никому здесь об этом не говорил.
Они оба хлопают глазами, как будто я сошел с ума.
– Прошу прощения. Я… Я думал об этой теме какое-то время. Учитывая неуклонное сокращение популяции чистокровных вампиров.
Харука кивает:
– Да. Этот вопрос вызывает беспокойство в нашей культуре. Хотя недавнее открытие населения Сокотры успокоило массы.
– Верно, – подтверждаю я. Новости о чистокровных вампирах Сокотры в последнее время освещались во всех крупных человеческих СМИ. Оказалось, что в мире больше чистокровных, чем мы изначально предполагали, но все же это открытие – временное решение более серьезной и глубокой проблемы.
– Я… я подумал, что, если бы у нас была надежная программа суррогатного материнства… и, возможно, база данных заинтересованных доноров и носителей, это помогло бы решить вопрос с населением. Однополым парам вампиров чрезвычайно сложно и долго искать подходящие пары самостоятельно. В человеческой культуре таких программ становится все больше и больше. Они очень успешны.
– Есть ли в настоящее время где-нибудь такая программа для вампиров? – спрашивает Харука.
– К сожалению, нет, насколько мне известно. Это пока только моя идея. Мне не хватает ресурсов… контактов и финансирования. Я думал о том, чтобы составить заявку, но я не проработал здесь и шести месяцев. – Нужны новая база данных для ведения подробного учета биологии вампиров, характеристики ранговых вампиров. А это, в свою очередь, создает дополнительные уровни конфиденциальности и культурные последствия. Ни один ранговый вампир не станет добровольно передавать свою биологическую информацию какому-то странному человеческому врачу.
Но если бы это был чистокровный вампир, работающий с такой базой данных? Если бы это были Харука и Нино? Другие вампиры абсолютно точно передали бы им такие сведения. Не было бы никаких сомнений в готовности рангового вампира участвовать в процессе.
– Может быть, мы могли бы помочь? – спрашивает Нино, затем смотрит на своего супруга. – Ты так много времени проводишь дома, Хару.
Нино сказал последнюю фразу на английском. Это еще одна забавная вещь. Когда они говорят друг с другом, они всегда используют английский. В остальном – японский. Неужели они думают, что я не говорю по-английски?
– Любимый, этой программы не существует, – возражает Харука. – Я не могу помочь с тем, что еще не было создано. Должно быть письменное заявление, представленное совету больницы. Это первый шаг.
Нино поворачивается ко мне и снова переходит на японский:
– Если вы напишете предложение, и его одобрят, в таком случае мы сможем вам помочь. Вам будет трудно заставить других вампиров подчиниться, но они сделают это для нас.
Я киваю, волнение бурлит в груди. Я думал об этом годами. Это было бы блестяще, и я мог бы узнать больше о биологии вампиров и стать еще лучше в своем ремесле. Сколько времени мне потребуется, чтобы написать заявление? С чего бы я вообще начал? Кому бы я его предоставил? Начальнику отдела? Членам совета директоров? Гендиректору…
– Теперь я весь внимание… – Харука говорит на английском, его глубокий, бархатистый голос ровный и спокойный. – В его природе бесспорно есть что-то вампирское.
– Я подумал о том же, – соглашается Нино, щурясь. – Но почему? Вы человек, верно?
Их совиные глаза устремлены на меня. Я смотрю в ответ, совершенно сбитый с толку. Они знают, что я владею английским или нет? Должен ли я ответить? Конечно, я человек.
Раздается стук в дверь. В кабинет заглядывает Сора:
– Твоя следующая пациентка только что пришла. Она в приемной.
– Да, спасибо, Сора. – Проклятье. Как бы мне хотелось поговорить с ними об этом побольше и уточнить
