отказывайтесь, я Вас такой не отпущу. А потом пойдете дальше. Соглашайтесь.
Женщина некоторое время думает, потом направляется к машине. Мужчина помогает ей сесть, садится сам и машина уезжает.
Небольшое кафе. За столиком у окна сидят мужчина и женщина. Перед каждым чашка кофе.
– Меня зовут Андрей. А вас? Это к тому, чтобы как-то обращаться.
– Алена.
– Так что у Вас случилось Алена?
Я не могу об этом говорить, вернее, не хочу. Слишком личное.
– Хорошо не надо, – соглашается Андрей, – не надо о личном, но хотя бы почему сегодня?
Алена отпивает кофе, некоторое время молчит.
– Я была в церкви, хотела, чтобы меня услышали.
– Вы чувствуете на себе грех? Исповедание, надеюсь, помогло?
– Мне трудно судить, хочется верить, что я была услышана.
– Что были услышаны, я уверен, но, как понимаю, тяжесть осталась на душе.
– Именно так.
– К сожалению, грехи не исчезают совсем, их нельзя стереть ластиком, как карандашный рисунок, но их воздействие можно снизить.
Алена вопросительно посмотрела на Андрея.
– Я имею отношение к одной специальной лаборатории, – продолжил Андрей. – Мы можем помочь снять, вернее, снизить Ваш грех с души, передав его на другого человека.
– Вы что! Это мой грех, почему с ним должен жить какой-то другой человек?
– Это его право и его согласие. А вы что, хотите жить со своим грехом при таком давлении всю оставшуюся жизнь?
– Как получится.
– Посмотрите вокруг. За окном приятный день, милые люди. Чем окружающий мир виноват перед Вами? Они будут вынуждены видеть Вас всегда понурой. Почему? Я предлагаю Вам вернуть радость жизни.
– Вы психиатр?
– Нет. Никаких психиатров, гипнотизеров и прочего.
– И что же тогда? Как можно в таких вопросах без мистики?
– Можно. У нас специальная аппаратура, которая снимает негативную ауру, но ее просто так не выбросить в пространство, и мы перекладываем ее на другого человека. Поверьте, он не будет ходить угрюмый, злой. Он просто носитель части Вашей ауры. Вы положительными эмоциями все восполните.
– Бред какой-то.
– Похоже, но это наука.
– Бред?
– Нет, наши возможности.
– И как мне потом себя чувствовать, по отношению к этому человеку?
– Никак. Вы его даже не увидите, как и он Вас. Согласитесь, это облегчает задачу. Как пример. Человек икает. Есть старинный заговор «Икота, икота перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого». И что? Кто-нибудь задумывается о Федоте, Якове? Икают они или нет, тем более всякие. Будут они икать? Нет. Не зная человека, все проходит легче.
– Не убедительно, но логика есть.
– Давайте так, – Андрей достал из кармана визитку и протянул Алене. – Здесь телефон и имя. Написано лаборатория, чтобы не забыть, откуда телефон. Оставьте себе, подумайте, звоните. Хотя бы попытайтесь что-то исправить. Только прошу, не говорите никому о предложении. Вас могу посчитать за человека не совсем в здравом уме.
– А вдруг там и не лаборатория вовсе?
– Ваши опасения имеют право на жизнь. Попросите, кому доверяете, подождать Вас недалеко от здания. Все займет примерно полчаса. Скажите, например, что сдаете анализы, и не знаете, как будете себя чувствовать. Или сами придумайте что-то.
Андрей сделал паузу.
– Я ухожу, – тихо произнес он, – чтобы не давить на Вас. Подумайте, оцените шансы, посмотрите на мир.
– А почему я должна быть уверена, что поможет?
– Это можно узнать только одним способом, прийти.
Андрей встал из-за стола.
– Всего доброго.
Он направился к выходу, Алена внимательно смотрит ему вслед.
7
В комнате на кушетке лежит Алена. К ней присоединены датчики. Она закрывает глаза.
В другой комнате лежит Денис, также с подключенными датчиками. За аппаратурой Сергей Петрович.
– Вы сейчас уснете, – говорит Сергей Петрович, – иначе ничего не увидите. Все, что Вы увидите и услышите, конечно, останется в памяти, но воспринимайте это, как память о просмотренном фильме. И запомните. Если Вы увидите лица, то не воспринимайте их, как реальные. Это случайные лица, придуманные. Конечно, в жизни люди с такими лицами могут быть, мы не можем всех знать, чтобы исключить совпадения. Поэтому, если вдруг увидите их потом, не подходите к ним. Они Вас не поймут и сочтут за больного, а, следовательно, возникнут сложности. Мы не сможем Вас вытащить, как душевнобольного.
– Или не захотите, – заметил Денис.
– Думайте, что хотите. Кстати, это относится и к последующим сеансам. Вы меня поняли?
– Более чем, – ответил Денис. – Попытаюсь быть умным.
Денис закрыл глаза и погрузился в сон.
8
– Что-то случилось, дочь моя? – услышала она голос рядом с собой и вздрогнула. Она подняла голову. Перед скамейкой, на которой она сидела, стоял священник. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что реальность, окружающая ее, приняла черты помещения церковного храма.
– Мне трудно говорить об этом, но вероятно, да, случилось, – вымолвила женщина и поднялась со скамейки.
– А не надо судить. Дела наши душевные подсудны только Богу, но не нам, смертным. А вот оценку своим поступкам, помыслам мы должны давать сами. Хотя бы попытаться. Но, – он сделал паузу, словно обдумывая свой ответ для нее, – в чем то, ты права. Если человек научится судить себя сам, то не будет попусту осуждать других. Так что произошло?
Она взглянула на него более внимательно. Стоявший перед ней священник был среднего телосложения, по возрасту за шестьдесят. Седые волосы из-под головного убора спадали к плечам и даже закрывали часть бороды, идущей к вискам. Она обратила внимание на его глаза. Это были глаза человека, который уже много видел в своей жизни и которые отражали неоднократно выслушанные от прихожан проблемы, боль. Они светились добротой и любовью, которая может быть только у человека, понимающего чужую скорбь. «Тяжела, видимо, ноша внимать человеческому несчастью, – подумала женщина. – Но главное, в его глазах нет простого любопытства».
Видя, что она молчит, он тихо произнес: – Служба закончилась, а ты, я увидел, сидишь в одиночестве на скамейке и не поднимаешь головы. Человек в такой позе обычно погружен в свои мысли, которые порой уводят так далеко, что он теряет связь с реальным миром. Это не очень хорошо для души. Ей не дают возможности высказаться, а стараются все больше запрятать в дальние ее уголки все мысли, что одолевают человека. Душа не бездонна. Надо давать выход ее состоянию – и хорошему, и плохому. Ее надо беречь, как и свое тело, – видя, что она начинает вникать в то, что он говорит, он после паузы продолжил, – ты пришла в храм Божий, значит, была в этом нужда. В храм не приходят случайно. Прихожане, конечно, разные бывают. Кто-то следует за другими, словно за модой, кто-то истинно
