затушил. Наш сосед-грузин был отчаянным, пропащим пьяницей, но добрее человека я не встречал. Когда-то он был преуспевающим бизнесменом, держал половину овощного рынка, но вляпался в неудачный брак. Жена развела его, как лоха, с помощью ребенка отжала все деньги, и турнула из своей жизни. Гарик мыкался по друзьям, а потом умерла его мать и он переехал сюда. Спиться Гарику не давало отсутствие средств, которые он тратил на бездомных животных в питомнике, где подрабатывал уборщиком.
Выскочив на улицу, я закашлялся, хватив морозного воздуха. Под ногой хрустнула лужа, крошась на сверкающие на солнце осколки.
— И что дальше? — спросил я.
— Ничего сложного, — сказал демон. — Просто иди и будь готов.
— А мы не наткнемся на тех, кто хочет убить нас?
— Просто иди, хватит болтать! — раздраженно выдохнул голос.
Я и пошел. Снег убрали только на центральных улицах, и большей частью приходилось буквально вырвать ноги из белого одеяла. Мне что нужно просто ходить?
В какой-то момент я повернул голову и оказался в кромешной темноте. В следующую секунду в голову врезалось что-то тяжелое, опрокидывая меня.
Щеку взорвала острая боль. Я замахал руками, пытаясь сбросить напавшего. Пальцы ткнулись в гладкое упругое тело. Заорав, я поднялся и попытался отодрать вцепившуюся тварь.
Оно сползло вниз, прогрызая себе путь. Зубы напавшего вошли в шею. Темнота вокруг закрутилась, и лоб ударился о твердый камень. Навалилась слабость. Но боль ушла. Мою плоть раздирала чья-то голодная пасть, но чувствовалось просто неприятное давление.
— Слабак, — презрительно выдохнул демон.
Я вернулся обратно. Белизна снега ударила по глазам, трясущиеся ноги подломились, и я упал. По щекам текли слезы. Что, блять, это было!?
Быстро ощупал себя. Шея цела, ни намека на рану.
— Я погрузил тебя в свое особое пространство. такая техника называется демоническое измерение, — Дан предвосхитил мой вопрос. — Тебе там не грозит смерть. Пока.
— Мне нужно будет отправиться туда снова? — немного заикаясь, спросил я. — Нет, не так. Отправь меня туда снова! Лучше подохнуть тысячу раз так, чем один раз по-настоящему.
— Ты не так уж и безнадежен, — прорычал демон. — Но насчет тысячи ты ошибся. Понадобится куда больше попыток. Я пригашу твои страх и боль, не хочется снова идти в обосранных портках.
Вторая попытка — смерть от укуса в шею. Третья — смерть от укуса в шею. Четвертая — смерть от двух укусов. В шею, конечно же. Каждый раз темнота. Нападают с разных сторон, никогда не стоит ориентироваться на прошлое погружение.
— Хватит умирать, — буркнул демон, когда я седьмой раз помер. — Ваши тела не понимают разницы между иллюзией и реальностью, тебе нужен отдых. Теперь простая прогулка.
— Давай еще раз, — прохрипел я, поднимаясь из сугроба.
— Как пожелаешь, смертный.
Темнота. Сейчас я даже не пытался смотреть, только слушал. Шорох слева. Успел услышать, но тело слишком медленное. Просто бестолково дергаюсь и получаю сильный укус.
В затылок влетает еще одна тварь. Следующая врезается в лицо, опрокидывая меня. Снова слабость и смерть.
Зато продержался больше обычного. Правда, на этот раз противная слабость никуда не ушла, а руки и ноги мелко подрагивали.
— А что это за место? — спросил я, потирая ноющую шею.
— Лимб. Когда-то я отправился туда в поисках одной женщины, — к моему удивлению, ответил Дан. — Твари, что нападали на тебя это души некрещеных младенцев, отчаянно жаждущих человеческого тепла.
— Ты нашел ту, что искал?
— Узнаешь, если пройдешь по трупам всех тех, кого я встретил в аду, — рассмеялся Дан. — Теперь неси свое жалкое тело, нам нужно укрепить его. А на первом этапе нет ничего лучше ходьбы.
— Еще раз, — попросил я.
Смерть. Сразу. С первой же секунды. Меня будто сбил грузовик, переломав каждую косточку, а затем сплющил об стену.
Я вернулся, но жуткая боль вцепилась в кости, заставив меня тихонько заскулить. Устоять не удалось, и я повалился в снег. Остаточный эффект после смерти в лимбе медленно затухал, через пару минут перейдя в легкое покалывание.
Сука. Как можно было умудриться упасть на собачью какашку? Повезло еще, что от холода она окаменела.
— Опять. Хочу десять секунд продержаться.
— Ты меня удивляешь смертный, — расхохотался демон.
На самом деле здесь не было ничего удивительного. Просто я не хотел еще раз смотреть в глаза настоящей смерти.
После погружение в воспоминания меня никто не атаковал. Я стоял в непроницаемой темноте, слыша лишь биение сердца и шум дыхания. Десять секунд точно прошло, но ничего не происходило.
Он издевается?
Атака началась будто по сигналу. Тварей налетело столько, что я почувствовал, как меня поднимает в воздух. Стальные челюсти облепили меня с ног до головы, вырывая целые куски мяса.
Я орал от адской боли, но пытка никак не заканчивалась. В слепом безумии, желая прекратить мучения, смог приподнять руку, сбрасывая одну тварь. Освободившейся конечностью я бил куда в переплетение гладких тел, пока смерть не вырвала меня обратно.
Кожа и мышцы зудели, словно внутри ползали жалящие муравьи, вдобавок меня терзал сильный жар. От прилившей крови лицо раздулось, как переспелый помидор, грозя окропить снег юшкой. Что и произошло. Из носа все же потекла струйка крови.
Мне было плевать. Я с удивлением смотрел на кулак. Это точно случилось. В последний момент, я определенно почувствовал, как рука успела проломить чей-то череп.
— Одного убил таки, — удивился Дан.
— Там сложно двигаться, — пожаловался я, запихнув в ноздрю снег. — Будто в киселе.
— Никто не виноват, что слабее садового слизня, — демон снова перешел на рык. — Все на сегодня довольно. Иначе следующий раз может стать последним.
Последовавшие три часа прогулки на зимнем воздухе настолько меня измотали, что я чуть не уснул в прихожей, пока пытался стащить ботинки с отекших ног. Шея, подбородок и горло охватила тупая боль, будто от воспалившегося зуба.
— Ну что натаскался? — из комнаты высунулась одетая мать с пакетами. — Бабушке в горячей ванной плохо стало, скорая забрала. Я чуть не померла, пока вытащила ее, а он гуляет, скотина. Телефон для чего тебе купили? Чтобы ты мать родную игнорировал?
— Я не слышал. Да и ее врачи давно предупреждали.
— Не слышал он, — мать принялась натягивать сапоги. — Я вон три года обувь купить не могу, все для сыночки стараюсь сделать, одежду, телефон новый, а ему все равно. Я к бабушке в больницу, суп на плите, подогреешь. Только газ не забудь выключить, как в прошлый раз.
Дверь хлопнула и я остался один. Старая хрычовка любила три раза на день полежать в горячей ванне, причем ложилась она сама,
