Герцог загадочно улыбнулся и легким кивком отпустил крысоподобного служку. – Впрочем, вид здесь действительно хорош. Позволите?
Он встал, дошаркал до меня в домашних тапочках, галантно подал руку и сопроводил к одному из аркообразных окон, приоткрывая ставни. Какое-то у нас разное понятие о «хорошем виде». Я задрожала, на секунду теряя опору под ногами – прямо под окнами столовой полыхало огненное озеро. Как оказалось, его поверхность не была спокойной, в пламени четко угадывались колебания горящих тел, истошно корчащихся, сгорбленных, неестественных людей. Их скрюченные руки тянулись вверх, словно пытаясь зацепиться за ветви Дерева, но, то ли проходили насквозь, то ли сами перетекали, меняли форму, превращаясь в сучья. А в глубине жарких вод таилось НЕЧТО, огромное, черное, бесконтрольное. Я скорее не увидела, а почувствовала присутствие Левиафана, про которого говорил Сраоша. Зло, способное проснуться и восстать, разрушая миры.
– Ядрен хрен… – Все-таки умное у меня подсознание, знает, когда ругаться нельзя (вроде как ты в обществе, Мона!), а хочется. И подбирает вполне себе культурные слова, но с каким чувством они произносятся! Великий могучий русский язык, браво, ты позволяешь людям ругаться без мата. – Чтоб тебя да коромыслом…
– Эффектное зрелище, не правда ли? Forsan et haec olim meminisse juvabit 15 – Голос Астарота тихий и пугающий. Сразу вспоминаю: где и с кем нахожусь, отчего страх, первобытный, инстинктивный, возвращается.
– Очень.
Все-все-все, пора брать себя в руки, Мона, смелая охотница за нежитью, а то наложила ты в свои штанишки с карманами. Делаю какой-то бессмысленный полу-кивок полу-реверанс, видимо призванный поблагодарить Великого Герцога за зрелище, и возвращаюсь обратно к столу.
Нет уж, больше я на местные пейзажи не любуюсь. А положение-то и правда критическое – если война Лилит и Наамах разбудит Змея, то ко всем – и к нашим, и к вашим в гости придет хитрый белый зверек – писец. Не зря, должно быть, во многих странах, белый цвет символичен смерти.
– Теперь, моя дорогая, Вы простите мне некоторую вольность, которую я позволил себе, настойчиво приглашая Вас в гости? Впрочем… – Великий Герцог вновь беззаботно усаживается напротив, с таким видом, словно ему-то ничего не грозит и все нипочем. Блефуете, батенька. – Моя просьба к подчиненным состояла лишь в Вашей охране. Необходимо было убедиться, что нам с Вами никто не помешает встретиться, вот так, за ужином. Но слуги так часто делают ошибки, моя дорогая, так тяжело найти хороших слуг, Вы не представляете!
Угу, значит слуги. Но звонил-то ты сам, Великий Герцог, настойчиво так, даже в обход человеческой физики. Впрочем, какая разница? Видимо Фер действительно был приставлен кем-то из слуг-демонов советника Его Величества, только почему было два хозяина, интересно?
Как только начинаю думать о рыжике, ярость в груди так и клокочет. Словно молотом по голове каждую секунду: «Ненавижу!». А ведь парень и наш мир пытался спасти, и только за это можно было бы уже простить некоторые недомолвки, но… Ладно, замнем тему с котом…
«Встретиться за ужином», ха. А Герцог шутник, ведет себя так, словно я на секунду в гости забежала, а не преодолела границу миров и чуть не погибла прямо у входа. Так и кажется, что сейчас Астарот улыбнется хитренько и произнесет что-то вроде: «Мона, познакомься, это пудинг. Пудинг – это Мона», и еще не факт кто кого съест… На мгновение мне даже показалось, что стулья заняты – на них сидят, едят, нет, даже жрут козлоголовые демоны, хохочут, проносясь мимо рыжеволосые ведьмы, а в углу, по закону жанра, должен резать туш оркестр. Брр. Что за вздор…
– И все же, хоть время нас и не торопит, давайте по существу? – Великий Герцог, хоть и придал своим словам вопросительный тон, как бы обозначил наступление серьезного разговора. – Как Вы уже поняли, моя дорогая, у нас здесь наметился некий конфликт. И я хотел бы предложить Вам его разрешить.
– Как? – Не то, чтобы мне было дело до внутренних разборок в Нижнем мире, но если война и правда может разбудить Левиафана, то я обеими руками за то, чтобы помочь. Могли бы сразу сказать! А то устроили тут дворцовые интриги, столько времени профукали зазря.
Хотя… Скажи Фер мне еще при первой встрече: «Мона, Нижнему миру, миру Мертвых, называемому Адом, где пытают и мучают людей после смерти демоны высшего порядка, нужна твоя помощь, чтобы помирить два враждующих клана!», – поверила бы ты, Мона? Пошла бы за ним? Решила бы помочь?.. М-да…
– Если бы, моя дорогая, я знал наверняка… – Фраза Астарота вышла двухсмысленная, словно ответ и на мои слова, и на мои мысли.
– Ладно, допустим, можно что-то придумать. – Я встала из-за стола и по привычке начала ходить туда-сюда, размышляя. «В конце – концов, можно совета у Сраоши спросить, я ведь никогда не выступала парламентером мира», – мелькнула умная мысль. – Но почему я? Почему вы решили при…гласить (хотелось сказать простецкое «припахать», но я сдержалась) меня?
– Все дело в дурном предзнаменовании Его Величеству. Анамелех, этот наглый мальчишка, заявил, что только ты можешь помочь. – Я от неожиданности даже снова села.
Ух, ты. Значит «братик» пророчит и своим соратникам тоже. Страшно спрашивать какие жертвы были принесены «милому ребенку», чтобы найти способ предотвратить гибель двух миров. Я невольно восхитилась: значит, вначале спиногрыз ляпнул Великому Властителю Мира Мертвых про Апокалипсис, потом насочинял, что обычная девушка Мона может всех их спасти, а затем еще и посмотреть на меня пришел: «Про тебя столько говорят»! Еще бы, черт возьми! Твоими стараниями! И главное, зачем пришел-то? Чтобы еще и мне гадость всякую напророчить! Ах, ты стервец, а такой милый ребенок внешне, а?
– А он не мог ошибиться? – Уточняю на всякий случай. Как-то не по себе мне становится от дурных предзнаменований: все-таки кроме смерти уже стали реальностью и предательство, и испытание. Ну, если считать испытанием приход в Нижний мир, конечно, уж очень сильно мне хотелось бросить все и остаться в санктуме. Да и, положа руку на неровно бьющееся сердечко, предсказание о вовсе уж несвоевременной страсти тоже сбылось. Попала-таки юркая стрела Купидона, не факт, что в грудь, но попала.
– Он никогда не ошибается. – Вздохнул Великий Герцог, на сей раз, кажется, грустно.
От деловых разговоров нас отвлекло появление нового действующего лица. В столовую шумно и дерзко ворвался худощавый… эээ… юноша, мужчина? Сложно сказать. У некоторых Homo sapiens (и демонов, как оказалось) есть фантастическая способность выглядеть на шестнадцать даже в пожилом возрасте, поражаюсь.
Детское щекастое лицо, с редкими, едва пробившимися усиками,
