это они подожгли сарай? Так меня ненавидят? Или боятся?
Дышать становилось все сложнее. Ожоги на руках и лице пульсировали страшной болью. Слезы и дым застилали глаза. Я привалилась спиной к дверям и бессильно сползла по ним вниз.
Что толку от наших способностей, матушка? Что толку от моей редкой души? Ни то, ни другое не поможет мне выбраться из горящего сарая. А вот если бы я управляла духами и нечистью…
Закрыв глаза и сложив ладони, я зашептала молитву, но не к тому богу, к которому я обычно обращалась, и не к природе. Я призывала на помощь нечистую силу и темные божества, обещая им за свое спасение все, что они попросят.
Теряя сознание и понимая, что никто мне уже не поможет, я вдруг почувствовала, как снаружи открылись двери сарая. Потеряв опору, я упала на улицу и судорожно вдохнула свежий воздух.
— Велена! Живая? — услышала я смутно знакомый мужской голос, который не принадлежал ни моему отцу, ни братьям.
Ответить не получилось из-за саднящего горла, поэтому я лишь слабо кивнула.
— А Мирина? Где Мирина?
Только теперь я поняла, кому принадлежал этот голос. С трудом сфокусировав взгляд на мужчине, я узнала в нем Велигора — отца Мирины.
Не дождавшись моего ответа, он бросился в горящий сарай. Я же так и осталась лежать на прохладной траве, глядя в небо. Боль от ожогов чуть притупилась, зрение обрело былую четкость.
— Да сгинула Миринка в огне, — услышала я голос Русланы.
Из последних сил приподнялась и посмотрела в ее сторону. Руслана стояла на крыльце вместе с другими невестками и моими братьями. Отца и Мирины среди них не было. Первый, видимо, лежал дома, отходя от случившегося днем, а вторая…
Я испуганно воззрилась на горящий сарай, который уже начал разваливаться. Вспомнила свою молитву, спасение и…
Если нечистая сила забрала жизнь Мирины взамен моей, то я никогда себе этого не прощу. Да я жить не смогу!
Пламя, что лизало сарай, вдруг жутко затрещало и взвилось к ночному небу. Крыша наклонилась в сторону и рухнула внутрь сарая. Невестки вскрикнули, а я вздрогнула и схватилась за сердце.
— Ну, все, и дочь, и отец в огне сгинули, — траурным голосом заключил мой старший брат.
* * *
Я очнулась в незнакомом мне месте. Это была просторная тёмная горчица, в которой из света была одна наполовину прогоревшая свеча. На рука и лице были повязки, а ожоги напоминали о себе глухой болью.
Приподнявшись на постели, я осмотрелась и не обнаружила никаких признаков жизни, однако в углу вдруг кто-то шевельнулся.
— Очнулась? — раздался голос Велигора.
— Где я? — низким, не своим голосом спросила я.
— В моем доме.
— В Чернигове? — удивилась я.
— Да.
— Но почему? Зачем ты забрал меня из семьи и привёз в другой город?
— Потому что иначе ты бы умерла. Твоя семья отказалась от тебя и не захотела помогать тебе… Мне жаль, Велена.
— Вот как… — только и смогла произнести я.
Удивительно, но весть о предательстве семьи не сильно пошатнула меня. Боль от этого не была столь острой, как когда я сидела на земле у своего дома, а люди, что ходили ко мне за помощью, говорили про меня всякие гадости.
Велигор подошёл ближе. Слабый свет от свечи осветил его моложавое лицо, на котором отпечатались беспокойство и усталость.
— Мирина… — осторожно произнесла я. — С ней…
— Она жива, — перебил меня Велигор.
Я облегчённо выдохнула и мысленно поблагодарила бога за то, что он защитил меня.
— Где она? Могу я ее увидеть? — спросила я.
— Ещё не время, — туманно изрёк Велигор.
— Она сильно пострадала? — испугалась я.
Велигор молчал. Затем тяжело вздохнул и тихо произнес:
— Она будет жить, но уже не будет прежней. Тебе придётся с этим смириться и мне тоже. Однако это был единственный способ спасти её от смерти…
Сказав это, он вышел из горницы, оставив меня одну размышлять над его словами.
Она больше не будет прежней. Это был единственный способ спасти её… Что он этим хотел сказать? Что тоже обратился к тёмным силам? Но ведь Велигор не колдун, он не мог. Разве что слухи были правдивы, и он на самом деле кровопийца.
* * *
Опасения мои подтвердились. Велигор и правда оказался кровопийцей, однако дочери своей Мирине никогда не желал подобной участи и всеми силами старался оберегать ее.
Не уберег.
В пожаре Мирина пострадала куда сильнее меня и умерла бы, если бы Велигор не обратил ее в кровопийцу.
Такой она и явилась ко мне через несколько дней: бледной и без каких-либо повреждений. Даже стала еще красивее, чем прежде. Я сначала порадовалась, что она цела и невредима, но потом, увидев себя в зеркале, пожалела, что сама не оказалась на пороге смерти. Тогда бы Велимир и меня обратил, и не было бы на моих руках и лице этих ужасных ожогов.
Некоторое время мы втроем жили в Чернигове. Я занималась тем, что по памяти восстанавливала матушкины записи, сгоревшие вместе с сараем и моей прежней жизнью. Благо, память у меня была хорошая, и почти все удалось восполнить. Ко всему прочему Велимир тоже поделился со мной многими сведениями о кровопийцах, например, что обращать можно двумя способами: колдовством и кровью другого кровопийцы.
В Чернигове я вела скучную и тихую жизнь. Никто, кроме Мирины и Велимира не знали о моих способностях. Выходила за калитку я крайне редко, чтобы не пугать народ своим уродливым лицом, да и чтобы самой было спокойнее.
Однако как бы тихо и мирно мы не старались жить, угроза все равно пришла в наши земли в виде Ордена, что охотился на всех кровопийц без разбору.
Когда в Чернигове начали на рассвете прилюдно казнить кровопийц, мы спешно покинули город и двинулись в Новгород, где сидел известный своей мудростью князь Ярослав.
Вопреки моим сомнениям, князь принял нас и выслушал. Пообещал Велимиру и Мирине защиту в обмен на их добрую службу, а на меня посмотрел косо и спросил:
— Ну а ты кто такая будешь?
Я открыла было рот, чтобы представиться, но подруга меня опередила:
— Ведьма она сильнющая. Веленой зовут. Ты ее тоже к себе возьми, княже. Будет тебе она верой и правдой служить, как и мы.
Я хмуро посмотрела на Мирину, недовольная тем, что она заговорила вместо меня и приукрасила мои способности.
— Ведьма, говоришь? — задумчиво погладил бороду Ярослав. У них с Глебом был общий отец — князь Владимир Святославович, — но никакого сходства между братьями я не
