не заткнёшься.
Темпест беспомощно наблюдала, как Гилкрист в ярости натягивает верёвки, которыми охранники привязали его к стулу. Она была связана точно так же – с той только разницей, что ей ещё и засунули в рот тряпку. Её мнение о происходящем здесь никого не интересовало. Во всяком случае, не в двадцатый раз подряд.
Стулья, на которых сидели они с Гилкристом, сиротливо стояли посреди просторного зала: его стены были обшиты деревянными панелями, потолок покрывала роспись. Вероятно, раньше здесь шумели балы и приёмы, куда стекались сливки Лондона. Темпест представила, как у камина восседают музыканты со своими инструментами, а по паркету кружатся в вальсе смеющиеся пары. Девочка ещё никогда не видела ни одного бала и ни одного бального зала тоже, если быть точной. Все помещения, в которых она когда-либо бывала до сих пор, были тесными и низкими: одни битком набиты людьми, другие – книгами. О существовании залов, подобных этому, она знала только из романов. Читая их, она воображала себе гул голосов, роскошные убранства, приятный запах древесины дорогих пород. Теперь же, сидя посреди подобного зала, она сочла фрески на потолке кричащими, панели тёмного дерева – нагоняющими тоску, а огромные размеры зала – бесполезным расточительством.
От тряпки несло копотью, как будто, перед тем как заткнуть рот Темпест, ею протирали каминную решётку (вполне возможно, что так оно и было). Верёвки немилосердно резали кожу. Яростное сопротивление девочки и проклятия, которые она изрыгала, не принесли ей ничего, кроме кляпа, и она боялась, что теперь с Гилкристом произойдёт то же самое, если он не замолчит.
– Я хочу поговорить с вашим начальством! – Чтобы быть услышанным, Гилкристу приходилось вопить во всю глотку: расстояние между ними и охранниками было слишком большим.
Не обращая внимания на его вопли, охранники продолжали беседовать. Подслушать их с другого конца зала не представлялось возможным. Задёрнутые тяжёлые портьеры скрывали окна. В четырёх массивных напольных канделябрах горели зажжённые свечи, и на бронзовых когтистых лапах, служивших подставками, наросли потёки оплавившегося воска. На каминной полке валялось несколько книг, ни одна из которых не походила на сердечную книгу Темпест. Если не считать двух стульев, где сидели пленники, и канделябров, зал был абсолютно пуст. Вероятно, когда-то в него залетали птицы: в центре зала под роскошной люстрой на паркете виднелись белые пятна птичьего помёта. Похоже, в этой части особняка уже давно никто не жил.
В противоположность мужчинам и женщинам, которые привели сюда Темпест и Гилкриста по приказу Цыганки, их нынешние стражи не были библиомантами. Возможно, для сотрудников, имевших способности к библиомантике, Академия приготовила другие задачи. Возможно также, что у Академии попросту было недостаточно людей, чтобы обеспечивать охрану такого огромного особняка. Чем дольше Темпест размышляла на эту тему, тем больше она уверялась в том, что у её противников имелась ахиллесова пята: их было слишком мало.
Она усердно жевала проклятый кляп уже четверть часа, и вот наконец ткань намокла достаточно, чтобы можно было вытолкнуть её изо рта языком. Однако прямо сейчас это ничего бы ей не дало, поэтому Темпест решила ещё немного потерпеть противный привкус сажи во рту. Она не собиралась давать стражникам дополнительный повод поиздеваться над ней.
– Вы только и можете, что поднимать руку на стариков и детей! – заорал Гилкрист на весь зал. – Будь я помоложе, уж я бы вам рожи-то начистил!
«Ага, – подумала Темпест, – он что-то задумал, раз уж так нарывается».
Она не сомневалась, что в молодости без Гилкриста не обходилась ни одна местная потасовка; книготорговцы из Сесил-корта избрали его своим предводителем в том числе и потому, что он был и оставался забиякой. Однако он никогда не нарывался на разборки и предпочитал улаживать миром чужие ссоры, а не начинать собственные.
Как зачарованная, Темпест наблюдала за тем, как Гилкрист натягивает свои путы, пока наконец не поймала его предостерегающий взгляд и короткий кивок. Без сердечных книг ни у него, ни у неё самой недостало бы сил с такого расстояния запустить ударную волну в охранников. Однако, если им удастся подманить их поближе и объединить усилия, затея могла бы увенчаться успехом.
Гилкрист продолжал выкрикивать оскорбления и поносить охранников на чём свет стоит, и вот наконец чаша их терпения переполнилась. Они коротко посовещались, а затем один из них заспешил к пленникам, пересекая зал по диагонали. Темпест сосредоточилась и подобралась.
– Ну что, старик, тебя что-то не устраивает? – произнёс блондинистый юноша, аккуратно подстриженный по-военному. Он размахнулся и отвесил Гилкристу затрещину такой силы, что стул, на котором сидел старшина книготорговцев, зашатался.
Темпест спешно выплюнула кляп, хотя вообще-то собиралась сделать это позже.
– Ты, сволочь!
Охранник с удивлением обернулся к ней.
– Ого, тебе что, нужно запихать тряпку в самую глотку, чтобы ты наконец-то заткнулась? – Он с неудовольствием оставил в покое Гилкриста и направился к Темпест.
Рванувшись, девочка качнула стул по направлению к стражнику. Если бы он хоть на секунду задумался, он бы, конечно, дал ей грохнуться лицом на пол, однако охранник рефлекторно вытянул руки – то ли чтобы удержать её от падения, то ли чтобы не удариться о падающий стул самому. Как бы то ни было, это его и погубило.
Первый охранник успел подхватить Темпест, когда его напарник, выругавшись, тоже поспешил к пленникам. Он был старше и наверняка опытнее, а значит, несомненно, понял, что ситуация на другом конце зала выходит из-под контроля.
– Давай! – закричал Гилкрист.
Должно быть, прошло бог знает сколько лет с тех пор, как Гилкрист в последний раз с кем-то сражался с помощью библиомантики, а Темпест, в свою очередь, категорически не хватало опыта для того, чтобы запустить смертельную ударную волну без помощи сердечной книги. Однако и одному, и другой хватило сил, чтобы одновременно атаковать молодого надзирателя с двух сторон, и библиомантика, выпущенная наружу стариком и девочкой, буквально расплющила его. Суставы юноши затрещали, и этот треск пронял Темпест до мозга костей. Завопив, охранник выпустил девочку, и она вместе со стулом грохнулась на бок, по-прежнему удерживая второго надзирателя в поле зрения.
Тот тем временем вытащил револьвер и взвёл курок.
Вторая ударная волна, выпущенная Темпест, выбила оружие у него из рук, но стоила ей невероятных усилий: перед глазами девочки заплясали звёздочки. Поверх её головы пронеслась волна, выпущенная Гилкристом: она ощутила её как сильный удар, чудом пролетевший мимо. Колыхание воздуха от ударной волны подтолкнуло её вперёд, ко второму охраннику, в которого волна и угодила в ту же секунду. Охранник покачнулся, споткнулся и упал ничком. Волна была недостаточно сильна
