что ты жива и здорова!
– Это ты загнула, подруга! Ну что со мной могло случиться, когда меня там так настойчиво опекали? Мы что, так и будем стоять в подъезде?
– Нет-нет, пойдем в дом. И давай свою сумку.
Мара вырвала у меня из рук дорожную сумку, и довольная побежала по ступенькам к квартире. Я двинулась за ней.
Оказавшись в квартире, Мара пошла в кухню разогревать обед, а я переоделась и присоединилась к ней. Когда мы уселись за стол, подруга весело поинтересовалась:
– Как там Столица? Как Бельская? Где была, что видела?
– Я обязательно расскажу о своих столичных приключениях. Их было немало. Только… – я сделала короткую паузу, не зная, в какой форме преподнести подруге неприятную новость и поделиться сомнениями (нет, уверенностью) относительно предательства Ныркова. – Только сейчас я хочу с тобой поговорить о другом…
Мара понимающе посмотрела на меня и приложила палец к губам.
– Погоди! Я забыла кое-что принести.
Гольская вскочила со стула и выбежала их кухни. Когда она вернулась назад, в ее руках был октаэдр, свойства которого я уже знала. Мара пристроила устройство на столе и активировала его.
– Теперь выкладывай! Нас не услышат.
Я очень подробно рассказала Гольской обо всем, что произошло в Столице, а потом прямо, без всяких намеков и уверток призналась, что считаю Ныркова предателем.
– Не может быть! Это не может быть правдой! Он дружит с нами давно и сотрудничает с нами тоже очень давно. Без него мы не смогли бы создать нашу группу и связываться с оппозиционерами в Столице и других городах. Нет! Не может быть!
Вид у Мары был такой ошарашенный, что мне даже стало жаль ее. Она нервно закурила, а потом как-то сникла и тихо проговорила:
– Надо предупредить Пашу, Игоря и всех остальных… Ты кушай, Женечка, пожалуйста… Представляю, как в гостях у Бельской тебе не лез кусок в горло. Кушай…
Мара затушила сигарету и вышла из кухни. Спустя десять минут она вернулась и сказала:
– Все. Паша в курсе. Правда, он тоже сомневается в том, что Нырков не тот, за кого выдает себя. Но он никогда не игнорирует сведения, которые к нему поступают. И это удар для всех нас.
– Да, согласна. Это ужасно. Но что вы будете делать дальше? – тревожно спросила я.
– Паша скажет нам сегодня вечером. Ты же помнишь, надеюсь, что мы собирались навестить Игорька?
– Помню и очень хочу его увидеть. Но не опасно ли это?
– Напротив, нам теперь просто необходимо встретиться с ним. И мы уже давно записались на это свидание с сыном. Так что эта встреча не должна вызвать у них подозрений.
Мы молча продолжили обед. Я заметила, что Мара о чем-то сосредоточенно думает. И только собрав со стола посуду, она спросила:
– Ты уже заказала билет на самолет?
– Нет, пока. Но собиралась это сделать сегодня. Собственно, сам-то билет у меня уже есть. Мне нужно только подтвердить дату вылета. Я планирую, улететь в понедельник вечером.
– А ты не хочешь улететь завтра?
Я вопросительно взглянула на подругу.
– В субботу?
– Да. Судя по тому, что у въезда в город уже стоят посты, они начали готовиться заблаговременно, – уверенно заговорила Гольская, – и тебе лучше покинуть город завтра, пока все не началось…
– Нет. Я улечу в понедельник, – твердо отрезала я.
– Но находясь здесь, с нами, ты сильно рискуешь. Пребывание в Элитарии слишком опасно для тебя. Бельской не понравилось, что ты вернулась к нам. А она, как ты знаешь, все помнит и ничего не прощает. Я даже удивляюсь, что она вообще выпустила тебя из Столицы. И это плохой знак. Очень плохой, Женя!
– Не думаю, что все обстоит так мрачно, как ты себе рисуешь. Я не согласилась работать на нее, и она потеряла ко мне всякий интерес, – я попыталась убедить себя и Мару в вещах, которые все же вызывали сомнения. И большие.
– Но она угрожала тебе! Причем открыто! С этим шутить не стоит, – продолжала настаивать на своем Гольская.
– Не забывай, Мара, – парировала я, – что я подданная Швейцарии, а она не захочет скандала.
– Не будь такой наивной, Максимова! Для нее нет разницы, кого убирать. Она легко расправляется со всеми, кто не дует с ней в одну дудку. К твоему сведению, у нас люди пропадают очень часто и иностранцы в том числе. Так что… Так что, подруга, иди и заказывай билет на завтра. Не упирайся, прошу тебя, Женечка! Паша тоже считает, что тебе следует уехать. Только мы не сможем завтра отвезти тебя в аэропорт. Пашка будет на работе, а меня, что очень странно, срочно вызвали на работу. Якобы, в восемь утра какой-то срочный педсовет.
– Причину объяснили?
– Нет. Но полагаю, что директриса строго-настрого прикажет в воскресенье сидеть дома. А это значит, что они упреждают события и уже начали запугивать людей.
– Похоже на то… Но я своего решения не изменю, Мара. Я ведь еще не купила своим сувениры и подарки. А как без подарков ехать домой? Никак нельзя-с. Нет-с.
Мы переглянулись.
– Да, Максимова, чувствую, что на мои уговоры ты не поддашься, – неохотно сдалась Гольская и добавила: – Иди-ка отдохни с дороги, а я пока помою посуду и соберу для Игорька посылочку.
13.
Сиротский дом, где с шести лет жил Игорек Гольский, расположился на территории старой воинской части в пяти километрах от Неверска.
Было уже совсем темно, когда мы подъехали к ДДС. Стоянка, обустроенная на против железных ворот с красной облупившейся звездой, была пуста. Гольские привычно пошли к проходной. Я бодро шагала за ними, пытаясь подготовить себя к встрече с мальчиком. В проходной мы застали только одну охранницу. Грузная невысокая женщина в моповской форме приветливо ответила на приветствие Гольских. Я поняла, что они давно и хорошо знакомы. Поэтому нисколько не удивилась, когда дежурная, скорее ради проформы, чем исполнения служебных обязанностей, сказала с улыбкой на красиво очерченных губах:
– Предъявите чипы, пожалуйста, а вы, женщина, – охранница с любопытством посмотрела на меня, – раскройте свою сумку.
Бегло пробежав сканером по нашим чипам, она даже не глянула в мою дамскую сумочку.
– Есть что-то незаконное? Холодное оружие, наркотики? – равнодушно поинтересовалась она.
Я отрицательно помотала головой.
– Нет, Татьяна Андреевна. Ничего этого нет. Только еда для мальчика, – нетерпеливо ответила охраннице Мара и с мольбой заглянула ей в глаза.
– Понимаю. Не терпится. Он в гостевой. Проходите.
Мара счастливо заулыбалась и пройдя через турникет, заторопилась к выходу.
Территория ДДС №5 представляла из себя комплекс зданий, приспособленных под жилые
