произошло, попросту было стыдно.
Дилан снова носил шейный фиксатор, поэтому не ходил купаться с нами. Я заплывала настолько далеко, что оба мыса, Толстый и Тонкий, оставались позади. Приятно было просто лежать не воде и пропускать через себя волны и лучи солнца. Лишние мысли покинули мою голову.
В субботу мы вернулись домой. От Краснодара Света ехала на такси, так как Дилан чувствовал себя не очень хорошо.
– Посмотри, в четверг я получил наши свадебные фото, – сказал он, но голос его звучал сухо и безрадостно.
– Ты уже видел?
– Да.
Со всеми событиями я совершенно забыла о прошедших праздниках. На фотографиях я была мало похожа на себя сегодняшнюю, а ведь с того дня прошло всего два неполных месяца. Дилан улыбался, взгляд его был счастливым; теперь же волосы его начали седеть, а сам он находился в постоянном напряжении.
– Тебе какая-нибудь понравилась?
– Все неплохие, – был ответ.
Он сел рисовать очередной проект у себя в ноутбуке, попросил меня приготовить на ужин гуляш с пюре. Это был сигнал, что он не в настроении разговаривать и хочет, чтобы и я занялась чем-то полезным.
Некоторые мои мысли не облечь в слова, Дилану, наверное, это тоже было знакомо. Два побоища за неделю – это неутешительная тенденция, моё звериное обличие легко могло стать основным, а гнев – постоянным, и вряд ли это можно надолго скрыть. То есть катастрофа – это всего лишь вопрос времени.
Если бы моему мужу причинили зло или он вдруг оказался в опасности, я защищала бы его с той же самоотверженной яростью. И мне хотелось применить свои таланты в деле, а не быть ручной домашней собачкой, только вот свободы в мире людей для этого не было, и называлось это коротким словом: табу.
После ужина мы разбрелись по углам и не сказали друг другу ни слова, кроме «доброй ночи».
На странице в социальной сети меня снова ждали сообщения, на этот раз Анка и Люда просили меня встретиться с ними сегодня. Что ж, всё равно я не придумала, чем занять последний день каникул.
На этот раз я подробно сказала Дилану, куда и к кому собираюсь, мало ли. Это был банальный Макдональдс в центре города, рядом с аллеей. Мы условились, что девочки не узнают ни о Верхнем Волчке, ни о других моих «приключениях».
Собиралась я, как на свидание, тщательно выбирая детали для своего образа, словно от моего внешнего вида зависел весь исход встречи. Почему-то хотелось показать, что жизнь у меня благополучная и вполне человеческая.
Подол моего платья всё время поднимало ветром, приходилось придерживать. Девочки заметили меня издалека, мне было неловко оттого, что за каждым моим шагом наблюдают. Я чувствовала, как краснеет моё лицо и как трясутся при ходьбе щёки. Надо же, какие волнительные мелочи…
Первые несколько минут встречи были напряжёнными, каждая не знала, с чего начать разговор, но мы встали в очередь и начали выбирать еду.
Дальше мне удалось отделаться от прошлых неприятных воспоминаний и общение пошло легче. Они заметили, что я загорела, пришлось поделиться впечатлениями от поездки (впечатления, на самом деле были отвратительными: я привезла с курорта чувство стыда; но официальная версия прозвучала более жизнерадостно).
Девочки спрашивали, правда ли то, что я вернулась к мужу, и как мы живём. Я убедительно рассказывала, как у нас всё здорово и что мы поженились ещё раз, со стороны моя жизнь выглядела на зависть сладкой, мне даже самой захотелось поверить в это.
Люда призналась, что рассталась с Пашей, но надеялась, что они снова будут вместе. Сегодня он должен был приехать в общежитие.
Ни девочки, ни я не затрагивали тему моих волчьих генов, напротив, в голову приходили идеи о будущем, мы договорились взять абонементы в фитнес зал, где есть секция танцев. Несколько раз они намёком спрашивали, не беременна ли я, но у меня, как и прежде, в приоритете было получение образования.
Вечером мы легко разошлись, моё настроение поднялось и на душе стало спокойнее. Кажется, меня снова приняли такой, какая я есть. Ещё одно пустующее место в моей душе заполнилось. Это ли не счастье? Я подумала, что нашу дружбу ещё можно реанимировать, во всяком случае, мы все этого очень хотели.
Дилан целый день отдыхал, позволил себе долго валяться в постели и не думать о работе.
«С завтрашнего дня мы будем видеться только утром и вечером», – подумалось мне, стоило готовиться к его частому отсутствию в командировках и так далее: обычное дело.
Я села на диван рядом с ним и поцеловала Дилана в губы.
– Как шея?
– Стараюсь не двигать ею.
– Дилан… мне стыдно, что я так разочаровала тебя. Прости, – я виновато посмотрела на него, затем взяла в руки его ладонь, она была тёплая и сухая. – Не повезло тебе со мной.
– Отношения – это большой труд, труд двоих. Я думал, что события этого июля чему-то научат тебя, заставят повзрослеть…
Я долго молчала после его слов, потом разревелась:
– Пожалуйста, скажи, что мне сделать, чтобы ты больше не сердился на меня? Я люблю тебя, я хочу, чтобы ты был рядом со мной… – я прижалась к его груди, отчётливо понимая, что внаглую подлизываюсь к нему.
– Я на тебя не сержусь, Диана, – сказал он, гладя мои волосы. – Но больше не могу тебе доверять.
– Не говори так… я обещаю, я клянусь, что не подведу тебя… Я хочу, чтобы у нас снова всё было хорошо.
– Вот и посмотрим, насколько правдивы твои слова. Пожалуйста, сходи и умойся, приведи себя в порядок, – спокойным голосом попросил он.
Я кивнула и вышла. Плакать больше не хотелось, но чувство собственной вины ещё нависало надо мной и не давало о себе забыть. Для Дилана мои детские слёзки не были чем-то волнующим, он мгновенно раскусил меня.
Перед сном мы смотрели какой-то фантастический триллер, доверху напичканный спецэффектами, а потом занялись любовью, но на этот раз спокойно и осторожно, без сумасбродства. Когда мы закончили, в комнате повисла какая-то неловкая тишина.
– Я что-то сделала не так? – спросила я, заметив, что Дилан какой-то отстранённый.
– Нет, всё в порядке.
– Это ты так наказываешь меня, да? Хочешь уязвить меня своей холодностью? – снова была готова расплакаться я.
– Диана, пожалуйста, прекрати истерику. Никто не пытается тебя наказать.
– Можно подумать, я ничего не замечаю! Зачем тогда… – я соскочила с дивана и встала в проёме дверного косяка.
– Вообще-то ты мне едва не свернула шею, – невозмутимым тоном с лёгкой усмешкой ответил Дилан. – Я не бессмертный, чтобы моментально восстанавливаться. Так что возвращайся в постель и засыпай.
– О господи, Дилан, прости, пожалуйста… – я снова легла рядом с ним и начала осыпать поцелуями его лицо.
– Диана, всё, прекращай это. Хватит.
– Ты, правда, не злишься на меня?
– Правда. Угомонилась, наконец? Давай спать.
– Доброй ночи…
Он обнял меня сзади и почти сразу уснул, мне было неудобно лежать, но очень хотелось побыть в его объятиях. Я влюбилась до безумия, изводила себя ревностью, однако понимала, что во избежание новых катаклизмов придётся молча терпеть его постоянную занятость.
Сентябрь стал своеобразной проверкой того, что я не сбегу и большую часть своего времени буду посвящать учёбе. Тем более, мне больше не хотелось подводить Дилана. Из-за меня его дела шли не так хорошо, как ему хотелось бы. Теперь, когда я дала клятвенное обещание, что буду придерживаться всех правил поведения, он снова мог ездить в свои нескончаемые командировки. Мне во что бы то ни стало нужно было доказать, что слово, данное мной, – не пустой звук, и я знала, что его непременно проверят на прочность.
Сначала я была полна решимости держать обещание и превратить свои мысли в кристально чистый родник, однако в итоге моя неугомонная натура не смогла вести ханжеский образ жизни, слишком уж
