много интересного происходило вокруг меня.
Я внушала себе, что выполняю самые важные пункты нашего с Диланом уговора, а мелочами можно и пренебречь, чтобы не сорваться по-крупному (как говорится, нужно иногда подкармливать своего внутреннего демона).
Первые дни я выводила каждую букву в новых тетрадях, с удовольствием смотрела на себя в зеркале, мне очень нравилась новая одежда. Моя внешность изменилась: я повзрослела, похорошела, начала пользоваться косметикой, носить каблуки.
Со мной стали знакомиться ребята со старших курсов и соседних факультетов, и это было чертовски приятно (разумеется, Дилан об этом не знал, да и зачем рассказывать ему о таких несерьёзных вещах, мне просто нравилось, что мной восхищаются). В конце концов, то, что я полуволк, не значит, что я не имею права наслаждаться преимуществами своей юности. Меня радовало ощущение крыльев за спиной и вера в то, что я всё смогу.
Однако переход на второй курс отпраздновали не все: троих «платников» из нашей группы отчислили, столько же потеряла параллельная группа. Крупный парень, который падал в обморок при виде внутренностей, ушёл сам, внял напутственным речам нашего декана.
Снова закипела студенческая жизнь, я уже успела отвыкнуть от неё, – настолько бурными были события этого лета. Разумеется, мои вновь обретённые подруги ничего не знали об этом, так что наше сближение было весьма условным, всё-таки табу… Да и знать что-то свыше дозволенного было бы опасно для них же. А порой так хотелось выговориться…
От соблазна меня отвлекли перемены в личной жизни Люды. Она уже рассказывала, что они с Пашей расстались, причём причина не была ясна даже ей самой: он просто сказал, что ему всё надоело. И это было странно: они встречались три года, прекрасно ладили, имели общие интересы, вместе ездили летом на рок-фестивали и собирались пожениться после окончания университета. Однако что-то пошло не так. Без ссор и видимых на то причин Паша стал вести себя, как чужой: избегал встреч, начал грубить, сказал, что им будет полезно отдохнуть друг от друга, в общем, типичное поведение при расставании.
Это была вторая неделя нового учебного года, Люда позвала меня после занятий к себе, ей хотелось посоветоваться со мной. Я понимала, что она страдает, поэтому поспешила поддержать, чем смогу.
– Слушай, Ди, как думаешь, мне стоит подойти к Паше?
– Вы хотя бы разговаривали после того, как расстались?
Люда покачала головой:
– Сначала я ждала, что он первый приедет или хотя бы напишет мне, но за всё лето я не получила от него ни слова.
– У него никого нет?
– Не знаю… я уже ничего не знаю… Слышала, что его видели с какой-то девицей, но это всё сплетни, ничего конкретного.
– Аня что думает?
– Она, как всегда, категорична: сказала не париться и посмотреть на парней вокруг.
– Послушай, если у тебя есть к нему вопросы, то лучше задай их, иначе будешь томиться в неведении, – посоветовала я. – Только заранее будь готова к любому исходу разговора.
– Ты знаешь, я сегодня же зайду к нему. Да, так и сделаю, – сказала Люда. – Он теперь живёт на четвёртом этаже.
– Удачи! Расскажи завтра, как всё прошло, ладно?
– Ладно. Ты сегодня торопишься домой? Любимый приехал?
– Ну… – стеснительно пожала плечами я. – Да.
– Счастливая! Ничего, скоро и у меня будет любимый муж.
– Конечно, будет, – одобрительно кивнула я.
Такая как Люда, я была уверена, в любом случае не осталась бы одна: она нравилась мужчинам с серьёзными намерениями. Люда для меня являлась олицетворением русской женщины, хорошей матери и жены. Про себя я подумала, что их расставание с Пашкой весьма кстати, так как он был зеленоват для серьёзных отношений и, кроме того, открыто заявлял, что не планирует заводить семью и детей. Люда была достаточно умна, чтобы здраво оценивать своё положение.
Мы обнялись и попрощались.
Предчувствие подсказывало мне, что Пашка не горел желанием возобновлять отношения, и если честно, он мне никогда особо не нравился, но я переживала за Люду.
На следующее утро я узнала, что ответы на все вопросы Люда получила безо всяких мучительных разговоров: она застала Пашку в то время, когда он занимался сексом с какой-то незнакомой девкой. Сплетни оказались правдивыми.
Мы с Анкой вместе успокаивали истерику подруги. Постепенно Люда, от природы спокойная и рассудительная, пришла в себя и вернулась к нормальной жизни.
Анка, конечно, тоже недавно пережила расставание, и даже не одно, по этой части она у нас была самая опытная. Но, в отличие от подруги, Аня неслась вперёд, как метеор: не успевали мы услышать новость о её расставании с Игорем или Кириллом (ей почему-то всё время везло на эти имена), как знакомились с её новым другом.
Вскоре у Люды началась практика, мы стали реже видеться.
Однажды я навестила подруг в субботу, на подоконнике стоял скромный букет белых хризантем.
– О! – удивилась я. – Кто в кого влюбился?
– Наша Лю покорила сердце таинственного коллеги, – ответила Анка, жуя солёную соломку.
– Это просто знак внимания! – отнекивалась Люда. – Мы просто общаемся по работе, и ничего больше!
– Ты нас хотя бы познакомь, если начнёте встречаться, ладно? – спросила я.
– Ладно, но это вряд ли произойдёт, так что не будем раздувать из мухи слона, – ответила Люда.
– Он ей не нравится, потому что лысый и толстый, – сморщив нос и одновременно улыбаясь, пояснила Анка.
– Он не толстый, просто упитанный, и вообще, какая мне разница до его внешности?
– А если он предложит тебе встречаться, ты согласишься?
– Если-если… – недовольно отозвалась Люда. – Когда предложит, тогда и буду думать.
– Ты, главное, не теряйся, – с видом знатока заявила Анка. – Надо это дело затанцевать. Кто со мной?
– А что, намечается вечеринка? – спросила я.
– Нет, но я предлагаю культурно сходить в клуб.
– Я – пас, – с хорошо заметным сожалением в голосе ответила я.
– А я, пожалуй, приму приглашение, – ответила Люда. – Мне просто необходима разрядка.
В тот вечер девочки ходили развлекаться без меня, а мне так хотелось веселиться с ними… Никто не стал меня уговаривать пойти с ними, и без слов было понятно, почему я осторожничаю.
Дилана не было дома, я до ночи просидела за конспектами и легла спать в расстроенных чувствах, но зато под завязку набитая знаниями.
«Что ж, такова цена обещания. Возможно, правильно, что я не пошла в клуб, с моим-то умением попадать в истории», – утешала себя я.
На самом деле это была одна из немногих статей, в которых я себя ограничивала: табу распространялось только на ночные клубы, так что на дискотеки в общежитии, различные вечеринки и местные рок-концерты я всё-таки ходила, причём настолько часто, что была лично знакома с половиной контингента этих молодёжных сборищ.
В целом я была счастлива, что вновь обрела дружбу. Девочки знали, как заставить меня веселиться, и всё же я тайком опасалась, как бы плотное общение со мной не сыграло с ними злую шутку. Ситуация напоминала мне заряженное ружьё, висящее на стене, и я со дня на день ожидала, когда же оно выстрелит. И чутьё меня не подвело.
Однажды мне довелось столкнуться с Пашкой нос к носу, и я услышала от него нечто в равной степени агрессивное и абсурдное:
– Я всё про тебя знаю, волчица, тебе осталось недолго бегать.
Не исключено, что он мог построить свои догадки, исходя из всего услышанного обо мне в последнее время, но только дурак будет верить всякой болтовне, поэтому я поспешила развеять Пашкины заблуждения в надежде осадить его:
– А ты что же, строишь из себя охотника на волков? Фантастики насмотрелся?
– Ха! Вовсе нет. Знай, охотники не успокоятся, пока на земле есть такие твари, как ты. Они передают тебе привет! – ответил он, чётко и с выражением проговаривая каждое слово, лицо у него при этом было, как у отъявленного негодяя.
Оказалось, что, кроме Люды, которая в момент слабости проболталась ему про меня, у Пашки был ещё как минимум один осведомитель,
