class="p1">— А эти? — Серёга мотнул головой в сторону неприятеля?
— Ну и те по двадцать — двадцать пять мин в сутки к нам закидывают. Тоже экономят.
Вечером Серёге подогнали двух подчинённых, контрактника и мобилизованного. Контрактник выглядел вполне адекватным товарищем, а вот его напарник не горел огнём энтузиазма. По его жестам и словам было видно, где он видел Серегу, вновь сформированный взвод и свою задачу по овладению сложной техникой. Тем более в свете перспектив материально пострадать за её утерю. Серёга уже успел понять, что не всякого человека можно научить чему-то новому, да вообще научить хоть чему-то. Были случаи в жизни, когда вполне простая схема изменения конфигурации станков и стеллажей с заготовками приводила коллег в неописуемый ступор.
— Ну ладно, не хочешь осваивать квадрокоптер, будешь осваивать лопату.
— А чего её осваивать, с лопатой я на «ты». — Сразу определился со своей специализацией во взводе Кузнец. Естественно, мобилизованный не был кузнецом по жизни, просто с фамилией Кузнецов.
— А тогда первое задание тебе — отрыть окоп. Пошли, буду показывать место.
И Серёга повел бойца на позицию по соседству с миномётчиками. Написать, что свежеиспеченный командир взвода авиаразведки «как знал» было бы глупо, он и в самом деле знал, что по ним регулярно лупят украинские миномётчики. Вероятность попасть под обстрел была тем более, чем ближе твой окоп к желанной цели противника — миномётной позиции.
Кузнец и впрямь оказался специалистом по лопате и вообще бывалым воином. Уже к обеду следующего дня окоп на три персоны был отрыт и даже укреплен от осыпания досками от снарядных ящиков. Уютный окоп стал родным буквально через несколько часов, когда по ним начал работать вражеский миномёт…
Серёга лежал в окопе и смотрел в небо. По вечернему небосводу пролетали светлые облака, подсвеченные розоватым закатным солнцем, через них иногда проносились поднятые взрывами куски земли, деревьев, какие-то щепки и прочий мусор. С началом обстрела всё, что они успели сделать — это прикрыть миномет масксетью, а большего и не надо было. Ах да, еще успели попрыгать в укрытия. А потом Серёга вспомнил, что возле миномёта остались две мины, которые не успели выпустить. И он опять метнулся на позицию и бегом оттащил подальше сначала одну мину, а потом вторую. Зачем? Чтоб детонация не уничтожила их орудие. Почему он? Потому что именно он вспомнил про мины. Зачем это конкретно ему? Да просто…
Неправду ляпнул тот, кто придумал, что под обстрелом не бывает атеистов. Один придумал, а остальные повторяют. Вы сначала полежите в окопе под артиллерийским или миномётным обстрелом, а потом говорите за себя конкретно, в кого или во что вы веруете. Серёга верил, что у него всё будет хорошо, поэтому был спокоен. Он лежал на спине, подложив руки под голову и любовался небом. А его подчинённый, который Динамо, лежал на боку, свернувшись в позе эмбриона и трясся. Во что он верил в этот момент, молился ли кому-то? Нашему герою на эти моменты было глубоко наплевать, ему было до себя. А про себя Серёга понял, что он адреналиновый наркоман. Вся эта движуха с обстрелом, спасением миномёта, реальные боевые задачи делают его жизнь ярче, значимее. Конкретно сейчас, если бы кто-то спросил, зачем он живет, Серёга смог бы дать уверенный ответ. А вот раньше, в Москве или Еманжелинске у Санталова не было ответа на этот вопрос. Да он старался и не задавать его себе, не задумываться о смысле жизни.
Зачем вообще придумали миномёты? В первую очередь, чтоб можно было закидывать снаряды, в данном случае они называются мины, в окопы к противнику. Мина штука такая, что падает не почти параллельно земле, как артиллерийский снаряд, а сверху как дождик. А еще миномет гораздо меньше и легче орудия того же калибра. Короче, довольно полезный девайс, но не тогда, когда он лупит по тебе. И это еще спасибо чуйке командира расчета, который не стал докидывать имеющиеся мины, а приказал в срочном порядке маскировать трубу и бежать в укрытие — как чувствовал. Или показалось что-то такое, вроде жужжания дрона. Вряд ли на самом деле мог услышать — с высоты в нескольких сот метров услышать его нереально.
В этом бою, если обстрел можно назвать боем, Серегин взвод лишился Землекопа. Дядька не то спрятался неудачно, не то забыл кинуть пару очков в удачу, но в результате затрехсотился — словил осколочное ранение. Ничего угрожающего жизни, тем более при своевременной перевязке, просто ранение мягких тканей. Но при этом больно, неприятно, потребовалась эвакуация бойца, взвод лишился одной лопаты. Ну и по-человечески жалко человека. Хотя из сослуживцев кто-то начал излагать в духе «повезло Землекопу». И за ранение заплатят, и в госпитале полежит за нормальные деньги, а время идет.
Как недавно прибывшему на передовую, Серёге было немного странно слышать эти сленговые словечки: двести, триста, всяческие производные от них типа «затрехсотился». Зачем? Ведь слово «ранен» короче. Но вот такая фишка, профессиональные и просто изолированные от общества группы всегда пытаются обособиться от прочих жаргонизмами, это прямо закон. А может, военные просто не хотят вслух говорить про своих сослуживцев фатальное «убит»? А так вроде не так страшно звучит — двести. И слово «накат» не такое грозное понятие, как штурм окопов врага.
Этот обстрел стал очень серьезным стимулом Серёге, чтоб рьяно взяться за изучение темы. Квадрокоптер, имеющийся в наличии, был всем хорош, вот только имелась одна нехорошая проблема: отказывался лететь вперед. То есть лететь он мог в любую сторону, но конкретно в самом нужном направлении терял сигнал и норовил или сесть прямо там же на землю, или вернуться домой. Серёга залез в форумы, даже вступил в переписку с кем-то, и причина стала ясна — его дрон упирался в помехи, глушащие сигнал. Кто бы мог подумать, у противника есть РЭБ!
Самый простой ответ на такую подставу был доступен и частично эффективен: он просто стал поднимать свой беспилотник на максимальную высоту, врубал максимальное приближение и так мониторил местность. Получалось не очень, но ведь получалось! А еще Серёга чуть не заболел дронобоязнью, такое периодически случается с бойцами на спецоперации. Основными симптомами болезни является боль в шее и слезящиеся глаза. Объясняется это просто — большую часть времени заболевший проводит, уставившись в небо в попытке найти в небе над собой вражеский коптер.
Говорят, что если сильно чего-то
