Ознакомительная версия.
Он, конечно, не забыл, как, будучи студентом историко-архивного института, просиживал целыми днями в Ленинской библиотеке и листал древние фолианты, посвященные магии и колдовству. Самое смешное, что ему необходимо было подготовить реферат, описывающий борьбу с чернокнижием в Российской империи, начиная с Ивана IV Грозного. Сначала он рассчитывал обойтись институтской библиотекой, но потом ему показалось, что реферат можно сделать интересней, и он с головой погрузился в историю магии в России. И, просиживая вечера в Ленинке, будущий маг сумел извлечь жемчуг из куч навоза. А однажды к нему пришли рыцари-каратели.
Он остался жив лишь благодаря заступничеству некоторых магистров ордена Гермеса Трисмегиста, которые были восхищены его настойчивостью и интеллектом. В результате его пригласили вступить в орден. Ну как пригласили: поставили ультиматум – или орден, или разбирайся с рыцарями. Собственно, вступление в орден подразумевало выполнение минимальных требований, предъявляемых к, скажем так, легальным магам. Например, вроде сохранения своих новообретенных возможностей в тайне от обычных людей или нераспространения своих знаний. А в обмен – роскошная возможность общения с другими магами, доступ к их знаниям, к некоторым, по крайней мере, и много другое. Разумеется, он согласился. Кстати, свой историко-архивный он окончил. Больше того: окончил аспирантуру, получил кандидатские корочки и теперь числился преподавателем на кафедре истории науки в родной альма-матер.
А теперь ему надо было вытащить Грибова и Левина из ситуации гораздо худшей, чем была когда-то его собственная. Да, конечно, главной его целью была Черная книга, но Грибов и Левин были ему намного симпатичней, чем два психа-программиста, готовых почем зря убивать людей. И они вполне годились для работы с книгой. Без них он просто не сможет взять книгу в руки.
С этими мыслями Андрей Кириллович направился к входу в Ботанический сад.
Подходя к калитке, он отметил наличие «отгоняющего» заклинания. Хотя он не мог использовать для анализа магию, по общему характеру воздействия заклинания сделал вывод, что оно очень похоже на современное. А значит, участие во всей этой истории Двора Проклятых можно считать установленным. Что ж, этого и следовало ожидать.
Ему давно не приходилось бывать в Ботаническом саду, хотя раньше он частенько гулял по его аллеям и знал самые потаенные его уголки. Северная часть сада была как бы неофициальной и благодаря этому наиболее «дикой», похожей на естественный лес. Но знающие люди, к числу которых относил себя и Андрей Кириллович, были осведомлены, где здесь можно найти и рододендроны, и маньчжурский орех, и где чаще всего можно увидеть белок, а где столуются сойки. Поэтому прогулка там доставляла таким знатокам огромное удовольствие.
Но сейчас Андрей Кириллович не мог отвлекаться на рододендроны и белок. При этом он дал себе слово заглянуть сюда, когда все утрясется с книгой.
А пока он дошел до развилки дорожек, но двинулся не по правой, как его подопечные, а по левой, чтобы не показываться лишний раз видеокамерам, буде здесь такие установлены. Впрочем, дорожки все равно сходились до назначенного места встречи.
По его расчетам, Грибов с приятелем должны были находиться уже неподалеку от Японского садика, и он решил немного ускорить шаг. Хотя, по его расчетам, минут пять должны были занять у Антона переговоры, потом Антона с Левиным должны отправить в какое-нибудь тихое местечко, а уж там убить с помощью магии. Ему было необходимо появиться там к окончанию переговоров и оказать помощь Грибову и Левину. Он еще раз ощупал карман легкой куртки, который оттягивал пистолет «глок». Магу никогда не приходилось пользоваться огнестрельным оружием, и «глок» он выбрал как один из самых модных. Ничего лучшего на замену магическим заклинаниям ему в голову не пришло. Он надеялся, что для этих программистов хватит одного вида серьезного пистолета. К тому же он надеялся на поддержку командора.
Когда проходил мимо поросшего ряской пруда, до него донесся громкий хлопок. Маг достал из кармана пистолет и припустил бегом. Следом раздалось еще несколько хлопков, и, будучи уже недалеко от Японского садика, он увидел людей, бегущих по дорожкам и сквозь кусты к назначенному месту встречи.
И буквально через несколько мгновений мага ослепила очень яркая вспышка в той стороне, куда он бежал, и оттуда же раздались громкие крики. Причем вспышка не погасла, а разгоралась все сильней и сильней. Складывалось впечатление, что там зажигались вспышки десятков фотоаппаратов, и с каждой секундой их становилось все больше.
«Опоздал», – догадался Андрей Кириллович и стал потихоньку отступать назад. Он прекрасно понимал, что там происходит: кто-то попытался воздействовать на книгу, массированно применяя магию, а книга в ответ запустила процесс самоликвидации. И в этом процессе она могла захватить с собой всех магов и немагов, находящихся в неизвестном Андрею Кирилловичу радиусе. А посему стоило постараться выйти за пределы этого радиуса. Он развернулся и бегом направился обратно по дорожке.
Через три-четыре минуты яркий свет начал затухать. Маг переждал еще несколько минут и, уже не опасаясь ни книги, ни Двора Проклятых, накинув на себя сеть защитных заклинаний, медленно двинулся в сторону места происшествия.
Приблизившись к площадке перед Японским садом, он увидел ужасную картину: центром ее являлось черное, полностью выгоревшее пятно, где верхний слой земли был даже оплавлен до стекловидного состояния; на разном удалении от этого пятна лежали обгоревшие в разной степени тела более чем десятка человек. Еще с десяток пострадавших, но живых, пытались отползти как можно дальше от места вспышки. С них клочьями свисала разодранная и обгоревшая одежда, а местами облезающая от ожогов кожа. У некоторых были сильно обожжены лица и выжжены глаза.
В паре десятков метров, нетронутое пламенем, лежало тело Левина. Между Левиным и эпицентром лежал скрюченный, обгоревший труп, по остаткам одежды которого маг догадался, что это погибший Грибов. Своим подопечным маг помочь больше ничем не мог.
От черного пятна все еще исходил сильный жар. Маг его чувствовал, стоя на расстоянии не меньше тридцати метров от центра. Ему было необходимо подойти к этому центру и посмотреть – что же стало с книгой. Он перебрал в голове несколько заклинаний и решил рискнуть, применив одно из простейших, которое в их среде называлось «ветер Арктики». Оно было способно понизить температуру объекта, к которому применялось, больше чем на триста градусов. А риск заключался в возможных остаточных явлениях магии Черной книги. И если бы они еще оставались, то он и сам мог превратиться в пепел.
Однако «ветер Арктики» сработал, как и было ему положено, и место вспышки приобрело вполне сносную температуру, а местами поверхность даже покрылась белым инеем.
Подойдя к самому центру вспышки, маг ногой разгреб золу и не нашел ничего, кроме бесформенных кусочков металла и нескольких не успевших сгореть до конца костей. Не было никаких следов книги.
Он прощупал заклинаниями останки и не обнаружил ничего магического. Ничего!
Стоп! Есть! Оплавленный кусок металла просто кричал, что только недавно он был напичкан заклинаниями Двора Проклятых. Конечно, между школой Гермеса Трисмегиста и Двора Проклятых не было никакой разницы – принципы-то использовались одни и те же. Но нюансы! Их было множество, сотни и тысячи. И опытному эксперту, а Андрей Кириллович и был таковым, этих тонких различий было более чем достаточно, чтобы точно сказать, кем соткана вязь этих заклинаний.
То, что Черная книга уничтожена с помощью магии Двора Проклятых, никак не могло уложиться в сознании мага. Этого не могло быть просто потому, что этого не могло быть никогда. И он верил своему здравому смыслу. Проклятых подставили. Но это было хорошо – лишний аргумент в пользу ордена Гермеса. Уничтожение книги конечно же дело рук чертовых рыцарей, и с них еще за это спросится. Но за подставу Двора – им спасибо. А книгу жалко.
Что ж, это было не лучшим окончанием истории книги Аль-Ашдина, но и не худшим.
Тошнота резко прокатилась откуда-то снизу и вырвала из небытия. Антона согнуло пополам, он еще не успел открыть глаза, как уже свесился куда-то вниз, и его вырвало. Глаза зрение открылись, но все плыло, и мелькали разноцветные пятна. Стало чуть легче, и Антон со стоном выпрямился и только тогда понял, что лежит на спине. Наконец получилось сфокусировать.
Он лежал в постели в какой-то совершенно незнакомой комнате. Антону сначала показалось, что у него самое тяжелое в жизни похмелье. Хотя, сказать честно, по-настоящему тяжелое он испытывал лишь раз, после суровой студенческой попойки. Но даже оно не шло ни в какое сравнение с теперешним.
Внезапно к нему вернулась память, и его легкие на пару с голосовыми связками выдали просто чудовищный стон. Он вспомнил и про гибель Юрки, и про похищенную Марину.
Ознакомительная версия.
