Сегодня я решила немного поколдовать. Вспомнить, так сказать, молодость.
Здесь, в Нижнем мире, я, вроде как, гостья – свобода ограничивается лишь стенами дворца (выходить из которого настоятельно «не рекомендуется»). Стоило заявить, что мне нужны колдовские книги, котел и прочие атрибуты, а также нужные ингредиенты, как забегали, засуетились слуги – гармункулы, выискивая необходимое. И даже несколько раз заглядывали в комнату любопытные головы с бараньими рожками.
Под шумок, «помогая донести» пробежала пару раз странная тварь, обнюхивая стены комнаты. Был застукан за прочтением книги рецептов невзрачный демон с длинным носом. В общем, разведка бдила не на шутку…
Наивные. Думают, сейчас я наколдую отвар, дам выпить виновницам конфликта, или орошу им стены комнат – и, вуаля, инцидент исчерпан, все живут в мире и согласии.
На самом деле мне чертовски надоело слабое мычание инквизитора из угла, куда он уселся, игнорируя приглашение на кушетку. К слову, мне повезло больше, в распоряжении оказалась шикарная елизаветинская кровать, дубовая, массивная, с высокой резной спинкой и широким ложем. И, поди ж ты, этим монстром я так и не смогла насладиться в полной мере! Мычащий сквозь кляп чародей всю ночь спать не давал, то ли стонал, то ли что-то сказать пытался, а может и ругался, и жалостливую сердобольную Мону заела-таки совесть – что я, тварь какая бессердечная?
Но развязать виновника бессонницы, в мире, насквозь пропитанным магией, нет-нет, я не самоубийца! Достаточно только вынуть кляп изо рта – и все, потеряла ты, Мона, статус: «о, Живая», превратилась в «чуть-чуть Мертвую»…
Когда все предварительные приготовления были окончены, комната стала напоминать рабочий кабинет сумасшедшего алхимика. На столе стройными рядами выстроились колбочки и пузыречки всевозможных форм, и, вследствие содержимого, окрасок.
Чего тут только не было, Никола бы порадовался. В такие моменты чувствую себя поваренком-самоучкой. Вот шеф-повар Латунский из данных ингредиентов приготовил бы пир на весь мир, а я пытаюсь соорудить ужин на одного, и то что-нибудь попроще, типа пельменей. Да уж, опыт не пропьешь, хоть я и пытаюсь заменить его «кулинарными» книгами. Еще повезло, что Великий Герцог такой книголюб!
Открываю толстенный талмуд. Хорошо хоть читать умею на латыни, а не по картинкам догадываюсь, что за травки.
Так-так-так, «эссенция из чистотела, мелиссы, буквицы, шафрана и алоэ» – нет, это тонизирующее средство. Хотя для себя приготовить не помешало бы, но потом, потом.
«Сера, асса фетида, бобровая струя, зверобой и уксус» – против злых духов. Хмыкаю, интересно на капов подействует? Лучше не рисковать.
«Корень вереска, сок цикуты и белены, семя черного мака», чтобы видеть странные вещи. Куда уж страньше, и так почти крыша едет от окружающего! Ну, появится у всех демонов по два хвоста и копытца – в деле это мне не поможет.
«Семена льна, пселия, корень фиалки и сельдерея», для того, чтобы видеть будущее. Хмм… Заманчиво. Хотя не верю я, что там все радужно и безоблачно. Лучше догадываться, чем знать точно.
«Горная мята, пион, обычная мята и клещевина» – для изгнания злых духов. Где ты был раньше, дурацкий рецепт?! О, вот, нашла! То, что нужно.
Подгоняю гармункулов сбегать и найти хлеб без дрожжей. Сама медленно и старательно очищаю виноградный сок. Тут надо аккуратнее, именно он воплощает собой материю, лишенную духа, физическую глину без искры жизни. Проколоться на этом моменте все равно, что подписать себе смертный приговор – хоть капля магической силы у инквизитора и я труп.
Пресный хлеб и виноградный сок – древнейшие ингредиенты колдовства, некроматические эквиваленты хлеба и вина святого причастия, но лишенные дрожжей и не забродившие, они символизируют пустоту и отчаянье.
Наконец, перехожу к исполнению хитроумного и (что скрывать) коварного плана. Прости меня, месье Ягода, да-да, я сволочь. Заранее прикрыв мокрой тряпкой лицо и стараясь не дышать, поджигаю смесь белены, болиголова, алоэ, шафрана, опиума и мандрагоры. Шепчу заговор: «Веральд, Вероальд, Вальвин, Габ, Габор, Агаба, Тайнами преисподней, пламенем Банала, силой Востока, тишиной ночи и обрядами Гекаты…» и вижу, как инквизитор силится задержать дыхание, но потом мощная фигура в рясе обмякает, глаза становятся осоловевшими.
Максимально быстро вытаскиваю кляп и загружаю в рот инквизитора хлеб с соком. Уф. Осталось только проветрить помещение.
Теперь, на какое время, я лишила чародея возможности читать заклинания. Конечно, при Ягоде осталась его физическая сила, но тут уж я могу с ним поспорить. Главное не увлечься, и не порубить надоедливого инквизитора в капусту.
– Соскучился? Давай пообщаемся. – Легонько шлепаю пленника по щекам. Руки разумно не развязываю, пусть радуется, что хоть говорить теперь может. А дальше посмотрим по поведению.
– Sacer… dot… iu… m – шепчет приходящий в себя чародей. Ага, ща-а-ас, так я тебе и дала ворожить! Ну, прям наивный чукотский парень, ей богу. – Что… что ты со мной сделала?
– Скажем так… эээ… сравняла наши шансы. Итак… – Лихо оседлав стул, усаживаюсь напротив инквизитора. Допрос с пристрастием на рэкетирский манер. М-да, настал час расплаты, поменялись мы ролями. Не могу не заметить, что в роли конвоира мне куда комфортнее. – Месье Ягода, как вас по имени отчеству?
– Семен я. – Пленник жадно облизывает пересохшие губы. Посматривает на меня с подозрением, но отвечать не артачится, и то ладно. – Пытать будешь? Или сказки рассказывать?
– Не-а. Ни то, ни другое. Лень мне, да и не стоит овчинка выделки. – Говорю с чуть преувеличенным равнодушием. Мной руководит не мстительность, а вечное любопытство. – Ты вот что, Семен. Ответь на пару вопросов, да и иди откуда пришел. Рогатики от тебя, знаешь ли, тоже не в восторге. Попросишь: не просто выпустят, портал организуют – еще и ковровую дорожку постелят, рисом забросают и ускорение в нужном направлении придадут. Так что, как видишь, никто тебя пытать не собирается, на свою сторону сманивать и совращать не пробует, а все только того и ждут, чтобы… эээ… как бы помягче-то? О! Избавить себя от твоего общества. Вник?
– Вник. – Великан смотрит с недоверием, но уже чуть более раскованно. Не, из ежовых рукавиц его отпускать нельзя, а то еще чего доброго и хамить начнет в ответ. – Спрашивай, отвечу без утайки. – Смотрю инстинкт самосохранения при нем, понимает, что лучше уйти живым сейчас, и потом отомстить, чем «умереть стоя».
– Ну, во-первых, что я тебе, ТЕБЕ, плохого сделала? Что ты вообще ко мне привязался? Жила себе, не тужила, девушка Мона, принимала заказы на всякую нечисть и изгоняла барабашек. За что порой и страдала, то пустотой в желудке, то подарочками всякими от почивших жутиков. Чуть
