себе сестричка Ши. Пусть девятый останется на будущее. И почувствовала, как радостно, тепло стало на сердце. Даже горячо. Так горячо, что дыхни она сейчас на шторы, и те загорятся. Верно говорят, что хули-цзин может выдыхать огонь. Но Саша не хотела ничего дурного. Она наконец-то почувствовала себя целой.
– Нет, – сказала она Ли Чжану по-китайски. – Просто нет. Не позволяет лаовайское воспитание. И все мои девять хвостов.
В дверь постучали.
– Сестричка Ши, пошли поедим!
Братец не собирался менять свои привычки, даже если решил измениться. Зачем не есть, если можно поесть?!
– Пойдемте завтракать, учитель Ли, – предложила Кислицкая. – Приятно ведь позавтракать всей семьей. Нам всем скоро возвращаться в Харбин.
Коробочку с жемчужиной лисенка Саша Чжану не вернула. Она твердо решила дождаться полнолуния и открыть ее на крыше пагоды. Пусть это будет красивое место: пруд, горка, пагода, тишина. Ворота в вечность, в новую жизнь. Малыш заслужил.
Чем все закончилось по версии Елизаветы Васильевой
Не верь глазам своим сразу
Ой, я знаю, что так нельзя. Что так нехорошо. Что «фу!» такой быть, но кто так не делал – тот лицемер. И мама, и папа так делали, и учителя. А уж бабушка с дедушкой что вытворяли, я уверена! Просто тогда интернета не было, и никто «мувики» и «селфочки» не выкладывал. Да и что, собственно, такого я сделала?!
Все живы, я жива, депортации не подлежу, а репутацию блондинок точно я не испортила.
И, если честно, я в Китай больше не поеду.
Традиционная культура этой страны настолько традиционна, настолько стереотипизирована, что мне слишком тут тяжело.
Везде люди мыслят стереотипами, но тут им в своих стереотипах так уютно, что моей жизни не хватит доказывать ценность свободы личного выбора делать, что хочется. У меня всего одна жизнь, и я собираюсь прожить ее без этого вот груза чужих представлений о себе.
Я тут не Лиза Васильева, студентка с IQ 203 и разнообразными интересами в сфере защиты окружающей среды. Нет, я здесь разве что трофейная жена в перспективе. «Женщине не нужны таланты, она должна быть лишь добродетельной» – старинная китайская мудрость, которая до сих пор в почете.
Как я устала притворяться тупой ленивой блондинкой. Я и в России-то устала, а тут… Тут для меня проблема выбора стала еще острее: кто я, чем мне придется пожертвовать – умом или телом? И кто будет решать: я или все остальные?
Не осуждай меня, Сашка. Прости, что я с тобой не поехала в эту затерянную деревню на захудалую практику, а осталась тут, в Харбине. Кстати, ты не брала мою бейсболку в стразах? Куда делась, ума не приложу!
Я провела эту неделю так, как хотела, а тебе необязательно это знать. И никому не обязательно. Да я всего и не помню.
А знаешь, кем бы я хотела быть, если бы жить в Китае? Лисой-оборотнем. Да, они всегда делают что хотят, становятся кем хотят, а когда им надоедает, говорят: «Судьба предназначила нам расстаться, и я ухожу». Все верят. Удобно сваливать на судьбу. Жаль, что лисы – это сказка.
Бабушка Ен Ху отправила сообщение лисьей почтой. Видимо, «Вейсинь» временно закрыл ее аккаунт – долго не пользовалась – и повторная идентификация занимала некоторое время, а ждать ей не хотелось. Вот что она передала: «Ты можешь гордиться своими детьми, сынок, а я горжусь тобой. Твоя милая Сяо Сюи улыбается нам всем с вечерних звезд, я верю. Признаю, что план вырастить дочь среди северных варваров как наше тайное оружие оказался таким же удачным, как выдать за гунна замуж милую Ван Чжаоцзюнь [101]. Скажи честно своей старой матери: ты надоумил тогда императора?
Приемные родители хорошо воспитали твою Ши Си, поделились своей силой. Что ты теперь с ней будешь делать?
Я присмотрю за внуком. Он собрался в великий поход на запад.
Твоя матушка Ен Ху».
Ши Тян прочитал, погладил бороду и ничего не стал отвечать матушке. Пусть дочь сама решает, что будет делать дальше, раз такая умная выросла. Его сейчас заботила внештатная налоговая проверка в кафе паназиатской кухни «Серебристая луна» – инспектор вот-вот должен подойти. Хвосты чуяли…
Искренняя благодарность и признательность тем, кто помог этой истории появиться:
– моему супругу Владимиру, вытиравшему мои слезы и державшему за руку с нежностью и терпением, когда я впадала в творческое отчаяние;
– моей дочери Веронике, сильно хотевшей прочитать историю моих девятихвостых и рисовавшей ее героев уже заранее;
– моей подруге Алене Оробий, не дававшей мне бросить писать своим вопросом: «Что будет дальше?»;
– моей подруге Юлии Гоман, оценившей культурную составляющую и приславшей много вдохновляющих фото;
– моим коллегам, писателю Евгении Кретовой и блогеру Марии Громаковой, искренне поддержавших проект —
без вас лисы так бы и сидели по своим норам.
«Вотсап» (WatsApp) – сейчас самый популярный мессенджер на Дальнем Востоке России. Ни «Телеграм», ни «Вайбер» не могут догнать его по популярности. Хотя в последнее время дальневосточники предпочитают иметь несколько мессенджеров одновременно. (Здесь и далее – прим. авт., основанные на личном опыте, а также подготовленные на основе открытых источников.)
«Вейсинь» (微信 [wēixìn] – аналог WatsApp в Китае, только с функцией соцсетей, интернет-кошелька и переводчика, имеет много постоянно пополняющихся приложений и функций. Бесплатный.
Челноки – торговцы товарами народного потребления методом челночной торговли: сам закупился, сам довез до места торговли, сам продал, снова поехал за следующей партией товара, и так постоянно. Челноки в 90-е годы XX века были основным каналом поставки товаров в магазины, на рынки и т. д. Таким народным бизнесом занимались все, кто мог. На себе можно было перенести беспошлинно до 20 кг товара. В 2000-е такой вид народного бизнеса почти сошел на нет.
«Фонари» пришли на смену «челнокам». «Фонарей» нанимали для бесплатного перевоза через таможню большего количества товара. «Фонарь» предоставлял свой паспорт и должен был в определенное время пройти таможню с чужим товаром. За это ему оплачивали билет и давали симоволическую сумму на карманные расходы. «Фонарями» часто подрабатывали студенты.
Северный Лесной университет – место вымышленное. Но прототипом его является реально существующий Северо-восточный лесной университет – самый
