что сейчас бродит внизу, то ты даже сюда, на нулевой этаж, не попал бы никогда, хотя он формально открыт для посещения. Вообще скажи спасибо, что тебе не пришлось подписывать документы о неразглашении.
— По сути, вы тут неофициально, — заметил Сергей Иванович. — Если мое руководство узнает, что я с вами дело имею, то неприятностей не избежать. Не любят вас в нашей конторе.
— Есть такое, — согласился с ним Ровнин. — Только когда припечет, все равно к нам и приходят. Это не в твой огород камушек, старина, не хмурься. Мы с тобой, слава Богу, давно знакомы, между нами никогда вражды не водилось.
Сергей Иванович достал из кармана небольшой трубчатый ключ, вставил его в отверстие, находящееся в стене, и повернул. За закрытыми металлическими створками что-то загудело, и через минуту лифт открыл перед троицей свои двери.
— Ты с нами? — спросил у приятеля Ровнин. — Или тут подождешь?
— С вами, — уверенно заявил тот. — Как по-другому?
— Тогда у лифта постоишь, — тоном, не оставляющим шансов на спор, сообщил ему Олег Георгиевич. — Ты хоть и хладнокровен, как удав, но тем не менее нечего тебе с нами ходить. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Как скажешь, — согласился с ним Муравьев. — Не буду у вас под ногами путаться. Но если через час не вернетесь — пойду искать.
— Вернемся. — Ровнин забрал у Коли сумку, которую вручил ему при выходе из машины, и повесил себе на плечо. — Не сомневайся. Поверь, не самая страшная гостья ваши чертоги посетила.
Створки лифта раздвинулись, и Коля увидел коридор, ничем не отличающийся от того, что находился на «нулевом» этаже. Разве только что здесь освещение еще скромнее было, да потолки пониже.
— Пошли, — хлопнул его по плечу начальник. — Чего ждать? Тем более что дело к обеду, а я его не люблю пропускать.
— Пятна крови никто не замыл до сих пор, я запретил уборщицам сюда спускаться, — сообщил им Муравьев. — По ним хорошо видно, откуда Сашка полз. Да и вообще здесь сегодня никого нет, я на этот этаж доступ закрыл до поры до времени.
— И правильно сделал, — одобрил его слова Ровнин. — Все, жди. Мы скоро!
Следуя по темным пятнам, хорошо различимым на сером бетонном полу, оперативники топали по однообразным коридорам с однообразными же поворотами. Слева и справа то и дело попадались закрытые двери, ведущие в кабинеты, но свет в них не горел, а то, что находилось внутри, надежно скрывали от любопытных глаз плотно закрытые жалюзи.
— Да, крепкий у Сергея персонал, — заметил Ровнин. — С рваными ранами, истекая кровью, и преодолеть такое расстояние! Это, знаешь, ли… О, кажется, пришли.
И правда — коридоры и повороты сменились небольшим зальчиком, причем совершенно пустым. Более всего он напоминал эдакую комнату отдыха, но ни телевизора, ни бильярда, ни даже диванов с креслами тут не имелось. Просто совершенно пустое квадратное помещение, посредине которого на полу была хорошо видна большая багровая клякса. По ее размеру и по тому, что дальше, в очередном коридоре, который начинался на том конце зала, никаких следов уже не было, становилось ясно, что именно тут его и ранили.
— Ну будем надеяться, что она приходит не только ночью, — оптимистично сообщил Коле начальник и, скрежетнув молнией, раскрыл сумку. — Не хочется мне тут до темноты куковать. Вон даже присесть некуда.
— Да кто она-то? — не выдержал Нифонтов. — Олег Георгиевич, хорош уже надо мной издеваться!
— Коля, друг мой, по идее ты должен был уже догадаться, с кем столкнулся Муравьев, — укоризненно произнес Ровнин. — Мне прекрасно известно, что ты, в отличие от одной своей коллеги, при каждом удобном случае изучаешь наши архивы и, значит, не мог не читать о той напасти, которая навестила данное здание. Просто свяжи воедино все мелкие детали, которые мелькали в разговорах, и сделай верный вывод.
— Старуха, — загнул один палец Коля. — Ликом страшна. Наносит людям резаные раны. Вроде все. Слишком мало вводных, Олег Георгиевич.
— Нет, — покачал головой Ровнин. — Есть еще нюанс. Почти подсказка. Вспомни, о чем я тебя спросил в машине?
— Не убивал ли я крупный рогатый скот, — пробормотал Коля. — Стоп-стоп-стоп!
— А для пущей понятности добавлю, что построили сие здание на не самом лучшем месте, — лукаво подмигнул ему Ровнин. — В старые времена здесь, на берегу Москвы-реки, располагалась самая крупная в городе скотобойня. Тут закончили свою жизнь сотни тысяч коров. Ну а где бойня, там и скотомогильник. Мясо, шкуры, частично требуха — это все шло в дело, но вот головы, копыта, кости — их закапывали прямо здесь. Кстати!
Начальник Коли вытащил из сумки массивную кость, внешне вроде бы коровью, и кинул ее в коридор, тот, что находился напротив них. Она срикошетила от стены и улетела за поворот.
— Наживка, — пояснил он подчиненному. — Ловись рыбка большая и маленькая. Так что, есть мысли? На кого мы охотимся?
Версия у Коли имелась, но она казалась ему, мягко говоря, спорной.
— По всем признакам, речь идет о Коровьей Смерти, — наконец выдавил он из себя. — Но только вот не монтируется что-то одно с другим. Зачем ей людей-то резать? У нее профиль другой, она ведь на убийстве животных специализируется.
— А для чего она животных убивает? — уточнил у него Ровнин. — Правильно. Чтобы людей погубить. В те времена, когда она свободно гуляла по белу свету, из домашних животных именно корова являлась кормилицей крестьянства, а оно составляло тогда почти сто процентов населения. Умри корова — и все, люди могут до лета не дотянуть, загнуться от голода. Потому и заявлялась Коровья Смерть в деревни, как правило, в самом конце зимы, когда запасы еды показывали дно, а до новых грибов, корнеплодов и ягод было еще далеко. И добро бы одну-две коровы морила, но нет, она забирала жизни всего скота, что был. Сосед и рад бы помочь соседу — да чем? Глядишь — была деревня и нет ее. Опять же — животные, что убила Коровья Смерть, разлагались почти моментально, не успеешь обернуться — и готово моровое поветрие, страшное, гибельное. Знаешь, какое у нее второе имя было?
— Не-а, — выдохнул Нифонтов.
— Черная немочь. Вот так-то. — Ровнин насторожился. — Ага, кажись, пожаловала. Очень хорошо!
И верно — из дальнего коридора раздался какой-то шорох, а следом за этим на стену легла корявая тень. То, что там находилось, похоже, решило на миг остановиться и осмотреть кость.
— Странно это все, — стараясь скрыть накатившее напряжение, произнес Коля. — Получается, Коровья Смерть убивала животных, чтобы извести людей. Для чего это посредничество? Почему не работать сразу с целевой аудиторией?
— Не
