за изгородью практически не было видно. Мерси ощутила неясное присутствие библиомантики, но пока сомневалась, исходит ли она из дома или же откуда-то ещё, вселяя в неё беспокойство.
– На двери висит бронзовый молоток. Стукните пару раз, да погромче, чтобы мистер Седжвик услышал вас. Он вам сам откроет.
– Что, здесь даже дворецкого нет?
– Я же сказал: в Клойстерхэме нет слуг. – Шарпин вновь взобрался на козлы и щёлкнул кнутом: описав широкую дугу вокруг дома, карета скрылась из виду.
Крепче стиснув ручку чемодана, Мерси окинула взглядом фасад поместья, видневшийся сквозь кусты и кроны деревьев. Клойстерхэм представлял собой здание, построенное в тюдоровском стиле, с остроконечными фахверковыми башенками и кирпичными зубцами на крыше. На фасаде выступали эркеры, поблёскивали стрельчатые окошки, окаймлённые причудливой каменной резьбой. Ни в одном из окон верхнего этажа не горел свет, только над правым воротным столбом плясало пламя керосиновой лампы. Дорога к воротам была присыпана свежевыпавшим снегом; последние несколько шагов предстояло пробираться через разросшиеся кусты. Несмотря на зиму, Мерси увидела, что кусты покрыты густыми, растущими попарно листьями, а их поверхность словно покрыта воском. Выросшая в Лондоне, девушка понятия не имела, что за растение перед ней.
Дребезжание кареты затихло, когда Мерси ступила наконец на дорожку, ведущую к воротам. Налетел ветер, смахнувший снег с верхних ветвей придорожных кустов. В кустах что-то зашелестело. В свете одинокой керосиновой лампы на каменном столбе Мерси увидела, как их ветви зашевелились, как будто клонясь к Мерси с обеих сторон.
Дверной молоток был сделан в форме львиной головы. Девушка как раз протянула к нему руку, чтобы постучаться, когда ветви слева от неё расступились, словно театральный занавес, явив её взору ещё один куст. Этот оказался ещё более густой, поросший такой же мясистой, растущей попарно листвой, в центре же куста располагался единственный цветок размером с кулак. Цветок повернулся на стебле в её сторону, словно принюхиваясь, и раскрылся, обнажив звериную пасть с клыками в палец длиной. Злобно ощерившись, пасть сделала выпад в сторону Мерси.
Мерси в ужасе отпрянула, наткнувшись на ветви, торчащие с другой стороны дорожки, и почувствовала, как они вздрогнули от прикосновения. В следующую секунду они тоже расступились. Мощные мясистые отростки из зарослей потянулись к ней, касаясь её плеч и рук, и, словно ведомые чутьём, направились к чемодану, в котором всё ещё лежала её сердечная книга. Не укрылась от их внимания и ослепляющая книга, спрятанная в кармане пальто девушки. Размахнувшись, Мерси врезала чемоданом прямо по звериной пасти, зияющей из бутона; та отпрянула на своём гибком стебле, чтобы сразу же напасть снова.
В этот момент ворота, врезанные в каменную стену, отворились, в ночной тьме засияло страничное сердце, и мужской голос выкрикнул непонятный приказ. Хищные ветви немедленно втянулись обратно, и кусты приняли прежний безобидный вид.
– Что, чёрт возьми!.. – напустилась Мерси на Седжвика, который, прихрамывая, выступил ей навстречу и протянул своей гостье руку.
Он был одет в длинную чёрную мантию с обшитыми золотым кантом подолом и воротником. Мантия делала его похожим на члена палаты лордов, выполняющего судебные функции, или на церемониймейстера какой-нибудь «чёрной мессы».
– Прошу извинить меня, – отозвался Седжвик. – Похоже, мои стражи проявили излишнее рвение. Узловатую Буквожорку вывели в одном из глубоких убежищ, поэтому за пределами мира библиомантов она зачастую ведёт себя слишком своевольно.
– Своевольно? Эта штука пыталась меня сожрать!
– Не вас, – примирительно возразил комиссар, – а только книги, которые вы принесли.
– Ради всего святого, зачем вам понадобилось прятаться за растениями, которые питаются книгами?
– Затем, что все, кого я сколько-нибудь опасаюсь, – библиоманты. – Седжвик отступил в сторону, пропуская Мерси через ворота. – Добро пожаловать в Клойстерхэм, мисс Амбердейл.
Плотно сжав губы, девушка прошагала мимо лампы, висевшей на воротах, и остановилась только тогда, когда ограда поместья оказалась шагах в трёх за её спиной. Отсюда до парадного входа в особняк оставалось пройти метров десять по снежному ковру глубиной по щиколотку. Ворота заскрипели, когда Седжвик закрыл их на засов и, прихрамывая, повёл гостью к дому. Подойдя ближе к особняку, Мерси заметила, что филигранная каменная резьба, украшавшая стрельчатые окошки, представляет собой прихотливый узор из латинских букв. Все в завитушках, буквы тесно переплетались между собой, напоминая арабскую вязь. Правда, решётки устрашающего вида, которыми были забраны окна первого этажа, оказались значительно менее изящными.
Мерси плотнее запахнула воротник пальто:
– Когда построили это поместье?
– В пятнадцатом веке. Клойстерхэм испокон веков находился во владении у библиомантов. Правда, когда я приобрёл его, он назывался по-другому.
– Колдрик-мэнор.
– А, вы допросили Всезнайку. – Похоже, это обстоятельство позабавило Седжвика. – Значит, вам известны подоплёка названия «Клойстерхэм» и роман, к которому оно восходит?
– «Тайна Эдвина Друда».
Седжвик кивнул.
– Значит, дело действительно в этом? – спросила Мерси. – Вы хотите выяснить, какова была бы судьба Эдвина Друда, если бы Диккенс дописал роман?
– Иными словами, какова была судьба Эдвина Друда. Исчезновение Друда упоминается в рукописи, значит, этому должно существовать какое-то объяснение.
– Возможно, Диккенс собирался продумать финал романа позже.
– Это не имеет значения. В хронологии романа это событие уже наступило, вне зависимости от того, придумал автор ему объяснение или нет. Эдвина Друда умертвили, в этом сомневаются лишь те, кто не разбирается в природе преступлений. И уж один-то персонаж романа точно знает, от чьей руки погиб юноша.
– Джон Джаспер, – договорила за него Мерси.
Отперев входную дверь, Седжвик ввёл свою гостью во внушительный холл. Фасад особняка навёл Мерси на мысли об оленьих рогах и рыцарских доспехах, которые могли бы висеть здесь. Вместо них в холле её встретили ряды книжных полок и полдюжины полотен, выполненных маслом, висевших на стенах. Все картины изображали одного и того же мужчину с высоким лбом, кудрявыми волосами, окаймлявшими лысину, мешками под глазами и растрёпанной бородой. Различные ипостаси Чарльза Диккенса, казалось, провожали взглядами каждый шаг девушки, медленно идущей через холл.
– Во всяком случае, вы прекрасно знаете, чего хотите, – заметила Мерси, повернувшись вокруг своей оси, чтобы обозреть холл целиком.
– Диккенс был гением. – В голосе Седжвика звучало недовольство тем, что приходится произносить вслух нечто настолько само собой разумеющееся.
Подавив желание поближе познакомиться с содержанием окружавших её книжных полок, Мерси присела на корточки возле зажжённого камина.
– Я понимаю, – заметил Седжвик, – в это время года путешествия в карете по сельской местности доставляют мало радости.
По рукам девушки побежали мурашки, когда она размяла ладони над огнём. Мало-помалу её тело согревалось.
– Старые особняки вроде этого в холодное время года – удовольствие не для каждого, – продолжал комиссар. – Часть здания, в которой я проживаю, я отапливаю как могу. Хотя
