Ознакомительная версия.
Несмотря на улучшения, я постоянно напоминала соседке, что могу выгнать её в любой момент. Делать этого пока не собиралась, но напоминать считала не лишним. Она с каждым днём наглела всё больше. «Хоромы» и сериалы смотрела по полночи (начала пересматривать «мыло» про кровопийцу), мешая мне спать. Продолжала курить. Сердобольная Златка снабжала её отравой. Я высказывала обеим. Не помогало. Стоило шагнуть за порог, как Лучезара хваталась за сигареты. Затем она проветривала комнату, а я постоянно ждала от соседей по этажу вопросов типа: почему из твоей комнаты тянет дымом? Или: кто у тебя дома открывает и закрывает окна, когда ты на занятиях?
Дубинин перестал посещать Академию. Нашёл себе ещё одну работу. Учёба отошла в тамбур. Кроме того, полагаю, не желал сталкиваться со Славомиром. Попросту прятался.
Пересвета я смогла увидеть лишь после праздников. Столкнулась с ним в первый же учебный день, в коридоре главного корпуса. До этого пыталась будто бы случайно встретиться, и чаще, чем следовало, заглядывала на огонёк к Дубинину. Он даже начал подозревать, что со мной не всё в порядке, но списал на моё беспокойство за него, родимого. А Усмаря, как назло, дома никогда не оказывалось. Лучезара оповестила, что он заходил ко мне. Мучимая любопытством, она всматривалась в замочную скважину каждый раз, когда кто-то стучал, и дважды видела кусок кожаной куртки с карманом. Меня в эти моменты тоже где-то носило. А тут, ведомые людскими потоками противоположных направлений, мы внезапно оказались друг перед другом, и отошли в сторону, чтобы не стоять ни у кого на пути.
– «Вестник» весь сгорел? – спросила я.
– Подчистую, – улыбнулся Пересвет. – Замечательное чучело получилось. Даже жаль немного. Следующего номера газетки Академия теперь дождётся не скоро. В связи с потерей книгопечатни.
– Надеюсь, это не ты её? – выдала я шуточку, представляя взбешённую уничтожением «Вестника» да и рабочего места Зорицу.
– А надо было?
Что за манера отвечать вопросом на вопрос?
– Хотела поблагодарить тебя за невинно убиенную бумагу.
– Уже благодарила.
– Хотела лично. Без посредников.
– Ага? – Пересвет улыбнулся ещё обаятельней. Я таяла. – Благодари.
– Спасибо.
– А поцелуй княжны?
Я огляделась. Вокруг кипела привычная академская жизнь.
– Исключено. Свидетелей много. А у княжны и без того в последнее время не будь здоров репутация.
Понимая, что безмерно хочу отказаться от решения, я скорей повернулась, чтоб уйти. Пересвет попытался ухватить за руку, но я ускользнула.
Что за человек? Сначала ищу встречи, потом сбегаю.
Прошла седмица. Привет из Заокеанья так и не возник на горизонте. Я нервничала из-за Милорадовских долгов и на всём экономила. Сильнее всего от этого страдала Лучезара. Она целыми днями находилась в четырёх стенах и от тоски и ничегонеделания постоянно хотела есть. А я её урезала. Старалась накопить припасы, стремясь удешевить питание. Но закупленное на неделю исчезало в два-три дня. Лучезара даже гречку всю слопала, хотя любовью к ней никогда не пылала. Днём, когда весь этаж на учёбе, готовить на общей кухне для неё не составляло трудной задачи. Почти. Ибо все на учёбе никогда не бывают. Тем не менее Лучезара выкручивалась. Это тоже заставляло меня переживать. Придёт время, и её пребывание в общежитии перестанет являться тайной. Странно, что преступницу до сих пор не обнаружили. Как-то я спросила ведьму об этом напрямую:
– Почему тебя всё ещё не поймали? Колдуешь, сидишь в центре Великограда, в местах общего пользования уже практически безбоязненно появляешься. Я считала, что Чародейная стража так или иначе вычисляет незаконную волшбу. Как можно жить дальше, когда привычные стереотипы рушатся? Чему верить?
– Ты хочешь, чтобы меня поймали? – флегматично осведомилась Чародейка. – Тогда Славомир возликует. А ты ведь не желаешь доставлять ему удовольствие?
– Меня сам факт удивляет. На нервах вся!
– А ты не нервничай…
Меня диким образом растравливает, когда люди, со свойственной им простотой, заявляют: «Не нервничай». Можно подумать, последовать призыву так вот просто. Сижу себе, маразмирую, а ко мне подходит добродушная личина и говорит: «Не нервничай». И я так сразу встряхиваюсь и думаю: «Действительно! Чего это я?» И моментально перестаю нервничать. Прямо чудодейственное средство.
Прибила бы!
– …тут, понимаешь ли, возможно несколько причин. Либо меня не очень-то и ищут. Допустим, отчим постарался. Либо далековато для Чародейной стражи. Четырнадцатый этаж, улови попробуй с улицы. Либо, что мне больше всего нравится, хорошо прячусь и защищаюсь. Всякий волшебник, если качественно постарается, скроет своё присутствие. Тут главное – из себя не выходить. Чтобы не получилось, как в прошлый раз, когда Сивогривов моё беспокойное состояние учуял. А всё от того, что ты меня довела.
Нет, вы только посмотрите на неё! Я ещё и виновата.
Как бы Лучезара ни строила из себя храбрую, полагаю, она страшилась того, что настанет день, когда я её выгоню. Потому и не открывала, чем может помочь Дубинину посылка от Ягоды. Выдерживала паузу, чтобы я не перестала в ней нуждаться, после получения информации. Ну не продавать же подарок, в самом деле? Ни одни джинсы столько не стоят. Их потребовалось бы расшить яхонтами, дабы вернуть оставленное Милорадом в «Яхонте». Грустный каламбур.
В первых числах цветня мы с Надёжей шли по широкому коридору первого этажа главного корпуса и вели спор о том, влияют ли имена с фамилиями на жизнь и судьбу человека. Она три книжки на эту тему прочла. Всё гадала, правильное ли имя выбрала ребёнку. Неждан. Счастливо ли он проживёт с ним до посвящения? Глупость какая!
Нравится некоторым людям искать везде скрытый, глубинный смысл. Они считают, что всё вокруг происходит не просто так. Что случайностей не бывает. Если что-то вдруг приключилось – значит, так и должно быть. А что ни делается – обязательно к лучшему.
Несомненно, жить с такими установками легче. Мне, признаюсь, даже жаль иногда, что не верю в подобные выдумки.
– Да посмотри вокруг, – убеждала Надёжа, – Шишкин кругленький, упитанный, похож на шишку; Остолопов и впрямь дурень…
– Остолоп изначально – от «стоять столбом», – вставила я.
– Так он и стоит. Вечно долго соображает, чего от него хотят. Гуляев – по жизни гуляка. Барышникова деньги любит, – Надёжа перевела дух. – Так и с именами. «Как вы лодку назовёте…» Мои братья Молчан и Крив своим именам соответствуют. Из Молчана лишнего слова не вытянешь, а у Крива жизнь вкривь да вкось. Родители только на меня и надеялись. Эти два оболтуса школу с трудом закончили, сидят на папиной шее. А я учусь. И вот что удивительно: нам троим при посвящении Яга свои же имена и оставила. Хотя, мне кажется, она просто ленилась что-то новое подбирать. Она у нас такая, незатейливая. И вот, кстати, ты, Вьюжина, холодная и замкнутая.
– Повинуясь твоей логике, все Суховы страдают от обезвоживания, Дубинин – стоеросовый и крепкий, а Салтыковы – несомненный образец для подражания. Если б мир подчинялся названиям, в нашей истории не возник бы такой персонаж, как Салтычиха, – издалека я заметила помянутого Надёжей Гуляева с друзьями, идущих нам навстречу, и поморщилась, будто от кислятины.
– Салтычиха?
– У нас в Лебяжьем можно ещё встретить на стенах таблички: «Дом салтыкового содержания». Сейчас пишут «образцового». И вообще, Лучезара должна светить, а Ягоду стоит принести в жертву. Там ведь корень Яга, именно ягоды по весне издревле отправлялись на капища в качестве требы.
Надёжа помолчала пару мгновений, затем открыла рот, желая возразить (её так просто не переспоришь), но тут Гуляев заметил меня и ухмыльнулся. Народилось неприятное предчувствие, я сбавила шаг. Надёжа продвинулась вперёд, начав что-то говорить.
Через секунду, осознав, что Славомир и впрямь направляется ко мне, а не мимо, я остановилась и уже замыслила сделать ноги, но тут оба моих внутренних голоса вступили в перепалку. Один призывал не малодушничать. Другой настаивал, мол, вид Гуляева мне противен, и беседовать с ним не о чем. Первый отрезал: «Так ему и надо сказать!» В тот же миг оба увяли, потому что слово взял Славомир:
– Ну и где твой брат?
Я сунула руки в карманы, потом достала их обратно и показала оппоненту раскрытые ладони.
– Ой, прости, не прихватила его сегодня.
Гуляев криво усмехнулся. Я краем глаза отметила, что его приятели обступили меня с двух сторон, и подумала, что стоило малодушничать до конца. Жуть как неприятны мне эти четверо. Ричарда и Италмаза явно никаким боком я не интересовала, они о чём-то негромко переговаривались. Но вот третий… Как его бишь? Тёмненький, кудрявенький. Ах да, Лазарь! Пялился в упор. Я это правым виском чувствовала.
– А ты весёлая, – оценил Славомир.
– Ага, ещё какая, – кивнула я и вознамерилась прошмыгнуть между противником и его внимательным дружком. Лазарь, однако, подался мне навстречу, чем остановил. Я обратила внимание, что Надёжа встала поодаль и наблюдает за нами, открыв рот. Это не Радмилка. Та бы обязательно влезла в гущу событий.
Ознакомительная версия.
