Достойный выбор для той, у кого ничего больше нет, - отрезала Авдотья. – Многие мечтают получить такое предложение. Мы тут живем по совести. Плетьми никого не бьем, не тираним и не морим голодом. Но предупреждаю: нахлебников здесь не терпят. Так что жилье и еду придется отработать.
Синькова перевела взгляд на хозяйку дома, и я заметил, как исказилось ее лицо. Она хотела было ответить что-то резкое, но Зимин ее остановил:
– Не спешите отказываться - произнёс он. - В город вам нельзя, пока не разрешится ситуация. Если же она повернется не в пользу вашего отца, возвращаться будет некуда. До Петрограда вы можете не добраться.
Марфушечка вспыхнула и попыталась возразить, но кустодий ее перебил:
–И предупрежу сразу: ни я, ни Павел Филиппович в Петроград вас не повезем. Вы здорово утомили меня еще за время поездки до конюшен.
– Я буду молчать, - пискнула Синькова, но Стас покачал головой:
– Нет. И не просите. Да и в Петрограде надо будет на что-то жить. А друзья, если даже они были у вас или вашего отца, мигом откажутся от вашей семьи. Никому не нужна чужая беда. Так что…
Кустодий развел руки, словно говоря: выбора нет.
– Но здесь же… Придется работать, - пискнула Марфушечка и обхватила себя руками.
– Что делать, - пожал плечами Стас и добавил. - Всем приходится работать. Это часть взрослой жизни.
- Благородные не работают, - слабо возразила она.
- С чего вы так решили? – удивился я. – В моей семье служат все, кроме бабушки, которая сейчас в отставке.
- Женщинам это необязательно, - всхлипнула девица. – Достаточно смотреть за домом…
- Вы не благородная, - сурово напомнил Стас. – И дома у вас нет. Вы незаконно проживали в здании жандармерии.
На Синькову было жалко смотреть. Она резко как-то съёжилась, словно стараясь стать незаметной.
– Идемте, - произнесла Авдотья. - Я распоряжусь, чтобы вас отвели туда, где можно переночевать.
Девушка взглянула на нее с плохо скрываемой неприязнью, но хозяйка дома продолжила:
– Нет, я могла бы оставить вас сегодня здесь, но раз уж убранство моего жилища вам не по вкусу, то я настаиваю, чтобы вы поселились там, где и остальные работники.
- Мне надо принять ванну… - проныла Марфушечка.
- Душ, - поправила ее Авдотья. – И раз в неделю у нас топят баню. Вам выдадут полотенце, чистую рубаху, чулки и обувь. Определят в дом, где есть свободная койка. Думаю, у бабы Тимофеевны вам будет хорошо. Она хоть и строгая, но добрая. Ее внучка недавно вышла замуж и съехала к супругу. Тимофеевна расскажет, как здесь у нас все устроено, накормит и спать уложит.
- Я не уверена, что останусь тут, - упрямо сообщила девушка.
- В ночь мы вас не выпустим за ворота, - хозяйка развела руки в стороны. – У нас не принято приносить людей в жертву. А снаружи вы почти наверняка погибнете.
- Волки? – уточнил Стас.
- Обычно они так близко к поселению не подходят. Путники рискуют попасться им на ужин, если отойдут подальше от конюшен, - ответила Авдотья. – К тому же гроза, которая вот-вот разразится, обещает быть сильной. И если кто-то не боится молний, то надо учесть, что дождь может идти стеной. Он в это время года холодный. До костей продрогнуть можно. Гнать никого прочь мы не станем, - девушка обернулась к гостье. – Но и держать силой не собираемся.
- Я останусь, - сипло сообщила Синькова. – А завтра все же поговорю с папенькой. Он наверняка придумает, как мне быть… Ну не бросит же он меня на самом деле на произвол судьбы…
Я заметил, как Зимин едва заметно улыбнулся. И полностью понимал его эмоции. Жалости к этой барыне у меня не было.
- Идемьте, - нетерпеливо повторила Авдотья. – Вам еще надо освежиться. Потому как дорога сказалась на вас скверно.
К моему удивлению, Марфушечка не стала спорить или оправдываться. Молча кивнула и встала с кресла. Потом бросила на нас непроницаемый взгляд и пошла прочь.
– У нас будет к вам несколько вопросов, Авдотья, - произнёс Зимин, когда хозяйка дома развернулась и хотела уже было покинуть комнату. Девушка остановилась, обернулась к кустодию:
– Хорошо, - ответила она после недолгой паузы. - Я скоро вернусь. А вы пока проходите на кухню. Мойте руки и садитесь за стол.
Девушки вышли из комнаты, и я покачала головой:
– Как думаете, как быстро эту дамочку выгонят отсюда?
- Может быть через день или два, - ухмыльнулся Стас. – Не удивлюсь, если она решится отправиться покорять Двушкина. Посчитает, что доля полюбовницы куда лучше чем перспектива работать на конюшнях.
- Скорее всего, так и будет, - согласился и с облегчением добавил, - но как же я рад, что нам больше не нужно сопровождать эту душечку.
- Господа, пожалуйте за мой, - позвал паренек, который привел нас в дом. Он выглянул из арки, ведущей в коридор, и поманил нас за собой.
Мы направились за ним и оказались в просторной комнате. Вдоль стен высилась плита, раковина и ящики, украшенные ручками с цветной эмалью. Натертые до блеска кастрюли и сковороды свисали с крючков. Стопки тарелок и керамические кружки виднелись за прозрачными стеклами буфета.
Некоторые окна кухни украшали витражи. Под потолком с балок светились несколько плетеных абажуров ламп.
У окна стоял квадратный стол со стульями с высокими спинками.
- Какая красота, - кустодий подошел ближе и провел ладонью по вышитой скатерти.
- Надо вымыть руки, - напомнил я. – А не то за стол нас не посадят.
- Ваша правда, - подал голос парнишка и пожал плечами. – Авдотья строгая в таких вещах. Может и голодным спать отправить, если руки не помыть.
Мы переглянулись и подошли к раковине. Воспользовавшись душистым травяным мылом, я очистил руки и вытер их полотенцем. Стас перенял эстафету, и вскоре мы оба вернулись к столу.
Парнишка принес доску, каравай хлеба и нож.
- Давай я порежу, - предложил Стас и, не дожидаясь ответа, забрал нож.
- Гостям не положено, - робко возразил парень.
- Тебя как зовут?
- Тут Колей кличут, - парень отчего-то покраснел.
- Коль, мне непривычно сидеть как барин и ждать пока меня обслужат. Ты уж позволь мне немного помочь.
- Если вам надо, то разрешите мне
