этом «возможно душе»?
Точно нет.
– Нет. Ты забыл, что мы в доме Нино и Харуки?
Он смеется, переполненный радостью.
– Вполне возможно.
Я снимаю его с себя и встаю с кровати.
– Я принес тебе сумку с одеждой и бельем. Все уже в гостевой ванной в соседней комнате. Прими душ и встретимся на кухне, хорошо?
– Хорошо. Тебе нужно покормиться? Ты можешь, если хочешь…
– Нет. – Говорю я, и, должно быть, это звучит резко, потому что спокойное, счастливое выражение лица Джэ меняется, и он слегка отстраняется. Поэтому я говорю, – Спасибо, Джэ, но я пока в порядке. Скоро увидимся?
– Да… – Он кивает, но я уже сорвал ту хлипкую маску. Теперь он знает, что что-то не так. Несомненно.
Я покидаю Джэ, прохожу через наружный коридор и возвращаюсь в главный дом. Когда я сворачиваю за угол в открытую кухню, Харука и Нино сидят за столом. Харука безэмоционален с чашкой кофе. Челюсть Нино отвисает в беззвучном крике, когда он видит меня.
Сохраняя спокойствие, я прохожу к столу и сажусь. Харука отпивает из своей чашки, а Нино смотрит на меня, разинув рот. Я раздраженно хмурюсь.
– Ты мух ловишь?
– Хару был прав, – говорит Нино, широко раскрыв глаза.
Я перевожу свой раздраженный взгляд на вампира, потягивающего кофе во главе стола.
– Ты знал?
Он говорит между глотками:
– Я подозревал.
– Ты мог бы сказать что-нибудь. Предупредить меня?
– Я не был уверен.
– Джун! – Нино моргает. – Джэ чистокровный. Ты понимаешь, что это значит?
Я в полной заднице? Я каким-то образом оказался в ситуации, которой отчаянно пытался избежать всю свою жизнь? Я источник двух чистокровных одновременно… как элитная кормушка? И в сантиметре от того, чтобы связаться с одним из них?
– Джэ – это ответ. – Произносит Нино с драматичной паузой, как будто это должно что-то значить для меня. Джэ – это ответ? Истина и свет? О чем, черт возьми, он говорит?
Я поднимаю подбородок.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Джэ британец и чистокровный вампир. – Нино хлопает глазами, глядя на меня. – Многие уже давно пытаются найти ответ на этот вопрос, и сейчас он перед нами. Значит, люди там, вероятно, подавлены, из поколения в поколение, живут и даже не знают, что они вампиры.
– Ты пробудил чистокровного британца, Джун, – говорит Харука, и его глаза цвета сангрии наполнены восторгом. – Единственного в мире, о котором мы знаем. Поздравляю.
Глава 37
Джэ
Что я чувствую? Я продолжаю задавать себе этот вопрос в качестве проверки на вменяемость.
Я чувствую себя живым. Для начала. Я не мертв. Все остальное незначительно, на самом деле.
Сначала я чувствовал себя разбитым. Когда я открыл глаза, Нино был рядом. Мой разум был затуманен, как будто я выползал из мокрого песка. Затем я долго лежал неподвижно в постели, чувствуя себя так, словно весил тонну. Ни с того ни с сего все вокруг стало ярким, даже слишком ярким, и от этого у меня загудела голова.
Со временем все поблекло, как цвета и резкость, настраиваемые на объективе фотоаппарата. Теперь моя кожа очень… стянута? Тугая, как пищевая пленка, натянутая на форму для запекания. Я не знаю. Харука сказал мне, что я спал шесть дней, но на седьмой день я восстал. Так по-библейски с моей стороны. Он сказал, что Джун уже в пути, и это меня очень обрадовало. Беспокоило сухое першение в горле. Он бы помог с этим.
Затем в комнату вошел Джун и, черт возьми, было ощущение, что кто-то щелкнул выключателем. Все мое тело засветилось изнутри, как рождественская елка. Никогда в жизни я не ощущал такого восторга и одновременно возбуждения. Я едва мог совладать с собой, чтобы не заползти к нему на колени, пока Нино и Харука все еще стояли там. Он пах чудесно, и это поглотило меня, каждую частичку меня. Я чувствовал себя ослепленным им.
Но потом, сквозь пелену вожделения и эйфории, я заметил, что Джун ведет себя немного странно. Вроде как… неловко? Не знаю почему. Меня это очень тревожит.
Я выхожу из душа и провожу рукой по запотевшему зеркалу, осматривая себя. Помимо того, что я чувствую себя крепким и тяжелым, моя кожа сейчас очень чистая. У меня никогда не было плохой кожи, но сейчас она выглядит сияющей. Мои глаза тоже больше похожи на совиные. Стали ярче. Мое изображение немного размыто, поэтому мне по-прежнему нужны очки. Бесит.
Ощущение плавления (ранее узловатое чувство) все еще у моего позвоночника. Теплое и покалывающее. Это ощущение… счастья? Когда Джун был в комнате, было так дико, словно лава в вулкане, бурлящая и закипающая перед извержением. У меня от него закружилась голова. Может, это его и расстроило? Я не уверен. Мне придется держать себя в узде.
Я помню, прежде чем я заснул, он сказал мне, что когда я проснусь, мы сможем поговорить о нашей совместной жизни. Вместе. Я и он – оба вампиры. Честно? Это заставило меня захотеть побыстрее заснуть, только чтобы попасть на другую сторону и быть «вместе» с Джуном.
Выглядит жалко? Любить кого-то так сильно и быть по-настоящему взволнованным? Для меня это ново, поэтому я не уверен, но… это просто то, что я чувствую. Я действительно хочу принять это и, наконец, сказать ему, чтобы не было никаких вопросов.
Одевшись, я выхожу из комнаты и иду по наружному коридору. Я двигаюсь, но мне кажется, что я парю. Могу ли я летать? Я лечу? Я останавливаюсь посреди открытого зала и кружусь. Теперь я смеюсь над тем, какой я нелепый. Неужели я проснулся тасманийским дьяволом? Он даже не может летать (во всяком случае, не совсем… он скорее скользит?). Превращение в вампира заставило меня потерять рассудок. Я виню в этом радостную, тающую штуку внутри меня. Делающую меня полоумным, как ребенка.
Я смотрю на сад, снаружи идет легкий снег. Вдыхая чистый, прохладный воздух, я чувствую все: влажную траву возле ледяного пруда с карпами, землистую кору деревьев и стебли бамбука, снег, висящие в холодной облачной атмосфере. Это невероятно. Первый день новой жизни.
Дойдя до кухни, я заглядываю внутрь. Там присутствуют пять вампиров – Харука, Нино, Джуничи, Асао и Сидни. Все они замирают, увидев меня. Голова все еще кружится, но я успокаиваю себя и медленно иду к столу. Чувствую себя аутсайдером. Я знаю, что теперь должен быть вампиром, и я действительно в корне чувствую себя совершенно иначе. Но мне кажется, что мне здесь не место.
Я отодвигаю стул и сажусь рядом с Джуничи, хочу потянуться и взять его за руку, но все просто наблюдают за мной. Это неловко.
– Привет…
– Как ты себя чувствуешь? – Спрашивает Харука. Молодой голубой красивый японский Папа во главе стола смотрит на меня добрыми глазами. У меня возникает желание рассмеяться над его описанием в моем воображении, но вместо этого я
