более, всё равно уже не получится, разве только по памяти подправить чуть-чуть.
– Я домой, – сказала ей Магда. – Увидимся! – И скрылась в подъезде, прощально взмахнув рукой.
Джини спрятала альбом в рюкзак – очень вовремя! Пока застёгивала, ей на макушку упала первая густая тяжёлая капля ледяного декабрьского снегодождя. В такую погоду бродить по городу то ещё удовольствие. Но придётся хотя бы до магазина, уж больно зловещая образовалась в холодильнике пустота. Вот бы Тома опять объявилась! – думала Джини. – Даже жалко, что она отдельная самостоятельная единица, а не моя мечта. Ух я бы её сейчас намечтала! – смеялась Джини, пока шла через двор. И, свернув за угол, застыла как вкопанная: кафе было открыто. То есть, Тома действительно моя мечта? – потрясённо думала Джини. – Ёлки, так она же сама говорила: «Возможно, я ваш вымышленный друг». А вдруг это правда? Да ну, быть такого не может. Перебор.
Кафель в Томином кафе сегодня был бледно-розовый. Из всех расцветок, которые Джини здесь уже видела, самый ужасающий вариант. Зато с красным музыкальным автоматом стены сочетались отлично. Практически монохром. November, – меланхолично хрипел автомат голосом Тома Уэйтса. – November! И был совершенно прав. То есть, формально, уже давно никакой не november, декабрь заканчивается. Но по сути – он.
Голос Тома, в свою очередь, отлично сочетался с тёмными силуэтами и меланхолическими лицами мужчин за столом в дальнем – насколько что-то может быть дальним в таком маленьком помещении – углу. Джини вспомнила, что в прошлый раз их здесь уже видела, за этим же самым столом. Похмельно мрачные и одновременно явно довольные – жизнью в целом, текущим моментом, напитками в гранёных стаканах, Томом Уэйтсом, ужасной погодой, оба – друг другом, каждый – собой.
Мужчины тоже её узнали, по крайней мере, один, даже не взглянув на Джини, небрежно взмахнул рукой – дескать, привет, соседка. Второй руками махать не стал, зато посмотрел ей в лицо и улыбнулся, слегка, считай, одними глазами, но очень тепло.
– А я вам как раз звонить собиралась, – сказала тёзка Тома Уэйтса, в смысле, буфетчица Тома, Джинина сбывшаяся мечта.
Или всё-таки не мечта? – думала Джини. – Или мечта, но не моя, а чужая? Диоскуров моих, например. Интересно, Тома сама-то знает, откуда взялась? И не растает как фея из сказки, если я угадала? И не обидится, если спросить?
– Извините, что так вас подвела, – говорила тем временем Тома. – Наобещала с три короба, оставила телефон, а сама неизвестно куда подевалась. То есть, как раз известно, куда! Но кому от этого легче. Точно не вам. Просто я это не то чтобы контролирую. Мне, конечно, приятно думать, что контролирую. И я, между прочим, огого как всё контролирую! Но будем честны, не всегда.
Джини растерянно молчала. Что она имеет в виду? Что контролирует – не контролирует? Свои исчезновения? Или наоборот, появления? Или речь о телефонных звонках? Так не любит разговаривать по телефону, что иногда не может заставить себя взять трубку? Такое, между прочим, очень часто бывает. Почти у половины моих знакомых, – думала Джини. – Я и сама в этом смысле не без греха.
– В общем, с меня причитается, – заключила Тома. – Сегодня в программе целых три блюда. Всё утро готовила. Винегрет, луковый пирог и уха. Предлагаю не выбирать, а съесть всё сразу. Или ладно, по очереди. Но чур за один присест!
– Давайте, – кивнула Джини. – Я такая голодная, что съем всё как миленькая. Может добавки ещё попрошу.
Она огляделась, выбирая место. Сегодня были свободны аж три стола. Вроде невелик выбор, а – выбор! Где лучше – у двери, рядом с похмельными мужиками, или возле окна?
– Идите ко мне за прилавок, усажу вас, как в прошлый раз, – улыбнулась Тома. – Я только открылась. Сейчас ка-а-а-ак придут все обедать! Если не будете рядом, не получится поговорить. А вам хочется, я же вижу.
– Хочется, – согласилась Джини, ныряя под стойку. Села, получила тарелку с совершенно домашним, из детства винегретом, только свёклы в нём было немного меньше, чем в бабушкином, а солёных огурцов, наоборот, больше. Недостижимый сияющий идеал.
Съела сперва добрую половину с божественным серым хлебом. И наконец решилась начать разговор:
– Я сейчас во дворе сидела. С Магдой, соседкой; ну, вы её точно знаете, она в прошлый раз здесь у вас была.
Тома улыбнулась:
– Ещё бы. Магда отличная. Очень её люблю.
– А что весна была, знаете? Ранняя. Ещё без листьев, уже с маргаритками.
– И дом по соседству сделался бледно-зелёным, с такой островерхой красивой крышей? – оживилась Тома.
Джини молча кивнула.
– Сегодня не видела. Готовила, в окно не глядела и всё пропустила. Но вообще знаю, конечно. Это нашего соседа Артура весна.
– Магда мне именно так и сказала, – вздохнула Джини. – И объяснила, что Артур ничего специально не делает, оно само получается, потому что у Артура есть такая мечта. Или представления о прекрасном. Или любимый сон. А тут у нас место такое, что сны и мечты иногда сбываются. Овеществляются, или не знаю, как точнее сказать. Короче, мне, конечно, ни черта не понятно. И вряд ли хоть когда-нибудь будет! Но я здесь уже столько разного видела, что проще поверить на слово, чем придумывать объяснения самой.
– Разумная позиция, – откликнулась Тома. – Вы отлично справляетесь с информацией, которую трудно принять и обработать умом.
– Справляюсь, – согласилась Джини. – Потому что мне всё очень нравится. Хочу, чтобы так и было. И никогда не заканчивалось. Когда любишь, можно не понимать.
– Отлично сказано, – одобрила Тома. – Надо запомнить. Очень близко мне. И всем нам.
Джини наконец решилась. И выпалила:
– Слушайте, а вы случайно не из-за меня появились? Я подумала, вдруг вы – моя мечта?
Тома не растаяла как дым и даже не рассердилась. А рассмеялась, явно довольная. Наконец сказала:
– К сожалению, нет. Извините. Я бы вашей мечтой с радостью побыла! Но ничего не выйдет. Я – юный демон Айлидеван из параллельной реальности. Самостоятельная единица. И появилась здесь гораздо раньше, чем вы.
– То есть, про демона это была не шутка? – окончательно растерялась Джини.
– Да шутка, конечно! – снова рассмеялась Тома. – Простите! Про демона Айлидевана Людка придумала. Давно, когда я только сюда переехала, и мы подружились. Она тогда всем рассказывала, что нечаянно вызвала демона, и он теперь будет тут с нами жить. С другой стороны, чёрт её знает, может и правда вызвала? И наколдовала мне ложную память о детстве под Минском и учёбе в Любляне? Людка такая. Она могла!
Джини схватилась за голову.
– Я же поверила! –
