плану? Потому что моя душа выбила из тела душу Кенджи Исикавы. А реинкарнации — явно про другое.
Амайя задумчиво помолчала. Насыпала заварку в пузатый белый чайник.
— А какой он, дзигоку? — сказала она через минуту.
— Откуда мне знать? Я там, слава… В общем, не был. И надеюсь, что не попаду.
Девушка вздохнула.
— Все надеются. Но как ты думаешь?
— Как выглядит ад?
— Ага.
— Без понятия. Никогда об этом не задумывался.
— Серьёзно?
— Да. Зачем? Если попаду — узнаю. Во всяком случае, уверен, что тебе не о чем волноваться.
Боже, я терял здесь время! Зря приехал. Надо найти повод смотаться. Девчонка не казались сильно подавленной. Похоже, просто затащила парня к себе в надежде заарканить.
Амайя взглянула на меня как-то странно, её губы вздрогнули, словно она хотела что-то сказать, но передумала.
— Сейчас заварю, — проговорила она, ибо чайник как раз вскипел. — Надо подождать немного.
— Слушай, а ты чего такими материями заинтересовалась? — спросил я.
— Да так. Не обращай внимания. Просто в голову пришло.
Ну, ладно. Я особо и не собирался.
Мы пили чай, болтали, и постепенно разговор переключился на другие темы, лёгкие и непринуждённые. Девушка расслабилась, хотя временами на неё словно что-то накатывало, и она на минуту-другую замыкалась в себе. Тогда я ловил на себе её напряжённый взгляд. Может, пытается оценить свои шансы? Типа, кто перед ней сидит: потенциальный бойфренд или просто друг?
Спустя некоторое время я почувствовал, что мне нужно в туалет, и поднялся.
— Отлучусь ненадолго. Не скучай.
— Постараюсь.
В Японии к физиологическим отправлениям организма относятся просто, не видя в них ничего постыдного. В принципе, мы с Амайей могли бы хоть геморрой обсудить. Будь он у кого-нибудь из нас, конечно.
Справившись с нуждой, я переместился к раковине, чтобы помыть руки. Заодно машинально взглянул на себя в зеркало.
Чёрт, я сейчас выглядел куда моложе, чем в родном мире в том же возрасте! Хотя это для всех местных нормально. То ли дело в питании, то ли в строении черепа и связанной с ней мимики.
Вот только бесцветные волосы и глаза делали меня белой вороной. Нет, тут многие красились в альбиносов. Но по ним это было видно. Брови и ресницы он обычно не трогали, оставляя чёрными.
Сполоснув лицо, я пригладил волосы, постриженные по моде: длинная чёлка набок и художественный беспорядок, в целом.
Больше всего меня напрягали почти прозрачные глаза. Это было ненормально даже для альбиноса. Обычно в них радужки серые или голубые. Нет, не красные, как некоторые думают.
У меня же зенки издалека могли сойти за бельма. Врач сказал, что, как ни странно, это не портит моё зрение. Он долго объяснял, в чём там дело, но все его рассуждения снабжались таким количеством вводных слов типа «судя по всему», «вероятно» и «возможно», что я очень быстро понял: он понятия не имеет, в чем дело. Ну, да ладно. Главное, что это не снижает зрение.
Закрутив кран, я вернулся на кухню. Амайя пила чай с неизвестной мне выпечкой.
— О чём поговорим? — спросила она. — Кстати, если хочешь, покури. Родителей нет, а к их приезду запах выветрится.
— Нет, спасибо, — сказал я и, чуть помедлив, добавил: — Бросил.
— Да? Молодец. Это правильно.
— Согласен.
— Лучше себя чувствуешь?
— Да, гораздо.
— Главное, не начинай опять.
— Обещаю.
Учитывая, что я и не курил, обещание далось мне легко.
— Ты… сейчас работаешь?
Я понятия не имел, чем девушка занимается, так что приходилось прощупывать почву для беседы.
— Да, конечно.
— Всё там же?
Амайя помедлила, прежде чем ответить.
— Ага.
Прозвучало это несколько сдавленно.
— И как дела на работе?
Девушка вдруг выронила надкушенную печенюшку (или что там было) и затряслась. На глаза у неё навернулись слёзы.
Чёрт, зачем я полез с расспросами?! Сидел бы себе молча, хлебал чаёк!
— Ты чего?! В чём дело?
Замотав головой, Амайя уткнулась лицом в ладони.
Пришлось встать и переместиться к ней. Присев, я обнял девушку за плечи. Они вздрагивали судорожно и вполне натурально. Нет, Амайя не прикидывалась, давя на жалость. У неё реально что-то случилось.
— Думаю, тебе лучше рассказать, в чём дело, — мягко сказал я. — Может, мне удастся тебе помочь.
Отняв ладони от лица, девушка прижалась к моей груди. Тонкие руки обвили шею.
Я неуверенно погладил Амайю по мягким волосам. Так, и к чему мы пришли?
Сидели мы в такой позе не меньше двух минут. Терпеть не могу женские слёзы и вот эти вот утешения. Не моё это.
Так что испытал облегчение, когда девушка, наконец, подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня.
— Я так рада, что ты приехал! — прошептала она.
— Да не вопрос. Но давай поговорим о том, что у тебя за проблема, и как её ре…
Неожиданно Амайя потянулась ко мне губами. И даже глаза заранее прикрыла.
Ясно: горе любви не помеха.
Я едва успел отстраниться. Нет, с либидо у меня всё в порядке, но не спать же с чужой подружкой, да ещё в печали.
— Лучше не надо, — твёрдо сказал я.
В глазах Амайи мелькнуло сожаление, и она снова уткнулась мне в грудь.
Точно зря я приехал!
— Ну, и что мы здесь имеем? — протянул Риота, задирая голову и разглядывая ничем не примечательный жилой дом. В руке у него был неизменный энергетик. — Надеюсь, мы не зря тащились в такую даль!
— Давай без разговоров! — недовольно пробурчал Хизеши, поднимаясь на крыльцо и яростно дёргая дверь. — Замок, блин!
— Прикинь, запираться люди стали, — сочувственно покачал головой Риота. — Никогда не было, и вот опять. Не иначе, как опасаются, что к ним вломится бугай с приятелем.
— Не надо хохмить, — предупредил бугай, пристально рассматривая домофон, словно тот скрывал от него какую-то тайну. — Сраные технологии!
— Слушай, Хизеши, ты вот иногда, как нормальный человек, разговариваешь, а иногда как, быдло. Это отчего так, а?
— Душу в себе интеллигента.
— Типа, чтобы соответствовать образу?
