не о том. Значит, ты хочешь, чтобы я отправился с тобой к Ростогцеву? Хорошо, я согласен. Но не просто так, уж не обессудь.
— Любая услуга чего-то стоит, — тонко улыбнулся вурдалак. — Даже смерть — и та порой имеет цену. Что ты хочешь получить взамен, Павел? Назови свои условия, я готов их выслушать.
— Отойдем в сторону, — предложил оперативник. — Я доверяю своему коллеге, уверен, у тебя тоже нет секретов от твоих детей, но все же есть вещи, которые стоит проговаривать приватно. Просто чтобы случайно не навредить тем, кто рядом. Ты же знаешь — иные знания опаснее любого яда.
— Хорошо. — Ленц встал со стула. — Но, признаться, теряюсь в догадках. Это что же ты такое у меня узнать желаешь?
Беседа получилась короткой. Михеев что-то спросил у вурдалака, тот пожал плечами, а после покачал головой в отрицающем жесте. Оперативник немного подумал и спросил что-то еще, и вот на этот раз, похоже добился успеха, поскольку Ленц одобрительно кивнул. После собеседники пожали друг другу руки и вернулись за стол.
— А что Феликс ваш, он мог человека осушить до смерти? — уточнил Пал Палыч, и оторвал от круглой лепешки сразу половину, а после пододвинул к себе пиалку с терпко пахнущим соусом. — Ну в принципе?
— В принципе, это может сделать любой из нас, — отозвался один из сопровождающих Ленца. — Если очень голоден или зол на мир. Но Феликс в общем ряду стоял бы одним из последних. Его обратили случайно, он не хотел вечной молодости в тенях, как, например, в свое время я. Насколько мне известно, он вообще так и не забрал ни одной жизни.
— Сидел на донорской крови, — подтвердил второй телохранитель главы семьи. — Над ним кое-кто из наших даже смеялся иногда, мол, никак этот тихоня вурдалачью девственность не потеряет. Но он не обижался на эти слова совершенно, не та натура.
— Это все правда, — подтвердил Ленц. — Его обратила моя помощница Сильвия, пожалела талантливого паренька лет тридцать назад, он был неизлечимо болен. Феликс — блестящий фотограф, кое-какие его снимки вы наверняка видели. И выставки случаются, причем не только в России. Правда, под этими работами всегда стоит чужая фамилия, поскольку мы не любим себя афишировать, особенно в финансовых вопросах.
— То есть кто-то устраивает выставки и платные фотосессии, а вы…
— Получаем с них свой процент, — подтвердил Арвид догадку Коли. — Деньги, увы, с неба не падают, а мы любим жить красиво и сытно. Времена изменились, разбоем и насилием только проблемы заработаешь, потому приспосабливаемся как можем.
— Печально, печально, — сообщил вурдалаку Пал Палыч, тихонько наступив под столом Коле на ногу, давая тем самым понять, что он стал слишком часто влезать в разговор. — Одна брошь от твоего подручного и осталась.
— Полагаю, что все так, — печально подтвердил Ленц. — И это одна из причин, по которым я связался с тобой. Повторюсь — мы имеем дело с провокацией. Одной большой провокацией. И самое скверное, я не могу понять против кого именно она направлена. Против меня? Против князя Михаила? Или ее цель втянуть в орбиту как можно большее количество детей Ночи? Начнись серьезная драка, я сразу открою казну и призову на помощь всех, кого смогу, то же сделает и Ростогцев. Ведьмы, перевертыши, оборотни — да мало ли в городе и его окрестностях тех, кто не против подзаработать? Да и просто союзники у меня имеются.
— А еще ты начнешь творить упырей, — задумчиво произнес Михеев. — Дешево и сердито. И вот тут в дело вмешаемся мы.
— Все убивают всех, — подытожил Арвид. — А кто-то загребает жар нашими руками.
— Или отвлекает нас от чего-то, — вдруг снова подал голос Коля. — Что? Мне показалось, что так тоже может быть.
— Вполне, — потер подбородок его старший коллега и глянул на Ленца. — А почему нет? Вы величины для своих семей, достойные уважения противники для нас, а для кого-то просто-напросто расходный материал.
— И снова — я найду этого «кого-то», — пообещал Арвид. — Найду, побеседую с ним и все узнаю. А потом…
— Меня на беседу позови, — попросил его Пал Палыч. — Обещаю, не стану взывать к твоему милосердию в отношении этой личности. Я просто постою, послушаю вашу беседу и просто уйду.
— Договорились, — кивнул вурдалак и глянул на часы. — Однако пора. Опаздывать нельзя, это может быть расценено как неуважение, так что поехали. Ричи, подгоняй машину, мы отбываем. Уважаемый Абрагим, сколько я должен тебе за стол и радушие?
Аджин опрокинул в рот очередную пиалу горящей синим огнем водки и показал ему руку с растопыренными пальцами.
— Однако, — усмехнулся Ленц.
— Инфляция, — пророкотал Абрагим и рыгнул сгустком огня.
Что речь шла не о рублях, Коля понял чуть позже, когда вурдалак протянул хозяину шаурмячной пять пестрых евробумажек. Судя по всему, отдельные пункты российского законодательства о расчетах наличными деньгами дети Ночи сочли для себя не слишком действенными.
— Павэ, держи. — Абрагим протянул Михееву массивный сверток. — Тут сулугуни, щербет, маамуль, еще кое-что. На здоровье! И скажи Виктории, что раньше или позже сердце перестанет тосковать, и в него снова войдет любовь. Может, она будет не такой, как та, что ушла навсегда, но с любовью придет и новая надежда, а это главное. Ты знаешь, я никогда не ошибаюсь.
— Моя семья опечалилась, узнав о смерти Германа, — заметил Арвид, убирая бумажник в карман своего длиннополого пиджака. — И это на самом деле так.
Коля недоверчиво на него посмотрел.
— Ну а вы как думали, молодой человек? — сурово сверкнул глазами вурдалак. — Никто из вас не является нашим другом, но гибель настоящего, честного и сильного противника — это всегда горе. А когда уходит один из тех, кто стоит на границе между мирами, то про это быстро узнают все. Знали бы вы, что творилось в ночной Москве, когда погиб господин Францев. Замоскворецкие ведьмы, помнится, даже награду назначили за любые вести о тех, кто его убил, так чтили вашего коллегу. Да и я сам бы этих негодяев осушил до донышка, плюнув на любые последствия. А почему? Потому что настоящий враг всегда ближе, чем самый лучший друг. Он тебя никогда не предаст.
Коля вспомнил то, что ему днем говорил Михеев, и бросил быстрый взгляд на Абрагима, но тот безмятежно смотрел на Луну, большую и круглую.
Сверкнув фарами, к шаурмячной подкатила машина, причем не абы какая, а «бентли».
— Теперь мне ясно, отчего у вас вечно денег не хватает, — рассмеялся Пал Палыч. — Арвид, можно было бы что-то попроще прикупить.
— Я накатался на повозках и телегах в прошлом, теперь мне хочется
