«Макс, – в моей голове внезапно раздался голос Нумминориха, – ты знаешь, куда я в итоге пришёл? Ко Дворцу Ста Чудес! И здесь этого грешного порошка полно. Ну, то есть, не кучей насыпан, а такие, знаешь, дорожки от центрального входа в разные стороны разбегаются. Зайти или подождать тебя? Тут всё, конечно, заперто, причём очень неплохими заклинаниями, но с какой-нибудь дверью да справлюсь».
«Погоди, – попросил я. – Дай немного подумать. У меня от твоей новости небо на голову рухнуло. Сейчас вылезу из-под его обломков и сразу решу, как нам быть».
– Эй, что с тобой, сэр Макс? – спросила леди Сотофа. – Это мои опасения так на тебя подействовали? Плюнь.
– Нет-нет. Не ваши. Мои собственные. Штука в том, что Нумминорих всё это время шёл по следу, то есть, по запаху порошка и…
– Пришёл ко Дворцу Ста Чудес? Ну что ты так на меня смотришь? Нет, я не подслушивала ваш разговор. И не развлекаюсь послеобеденным ясновидением, а просто рассуждаю, руководствуясь логикой. Ты же сам только что рассказал, что главный строитель дворца дружен с мальчишкой, когда-то укравшим порошок Кель-круальшат. Что ещё, по-твоему, должно было прийти мне в голову?
– Да, – сказал я. – Конечно, да. Будь оно всё неладно.
Честно говоря, я бы с радостью обменял это открытие на пару-тройку каких-нибудь кошмаров. Можно очень страшных, лишь бы чужих. От них-то можно очнуться, отделавшись лёгким испугом и едва уловимым запахом безумия, который скоро пройдёт.
А порошок Кель-круальшат, разбросанный у входа во Дворец Ста Чудес останется. Теперь он – часть моей жизни, факт, с которым надо считаться. И не просто считаться, а действовать. Да поживее.
Факт, факт, факт.
– Эй, сэр Макс! – леди Сотофа легонько меня встряхнула. – А тебе никогда не приходило в голову, что заранее придумывать собственную версию случившегося – не самый надёжный способ узнать, как всё было на самом деле?
Ну, кстати, да.
Вполне возможно, Малдо Йоз этого грешного порошка вообще в глаза не видел. Просто к нему приехал погостить старый приятель. А какие безумные идеи посещают иногда головы наших дорогих друзей – мне ли этого не знать.
Небо, рухнувшее было на мою голову, ещё немного поколебалось и неохотно заняло своё обычное место – где-то там, далеко наверху. И я улыбнулся леди Сотофе.
– И то правда.
– И вот что, – небрежно сказала она. – Если отыщутся ещё пострадавшие – я имею в виду, сновидцы, спятившие от кошмаров – дай мне знать. Хватит с тебя пока. Хорошего понемножку. Мои девочки приведут их в чувство, не рискуя своим рассудком. Для них это будет хорошая практика, когда ещё так повезёт.
Больше всего на свете я хотел броситься ей на шею, рыдая от облегчения и бормоча, что буду благодарен всю жизнь.
Но для этого я всё-таки слишком хорошо воспитан. Или наоборот, недостаточно хорошо, как посмотреть.
Поэтому просто сказал:
– Спасибо.
– В знак благодарности, избавь нас, пожалуйста, от своего ужасного сапога. И сам вместе с ним убирайся. Глаза бы мои вас обоих не видели. В добрый час.
Я приложил руку к сердцу, потом приветливо ею взмахнул, подхватил сапог и исчез.
То есть, исчез я, конечно, только с точки зрения оставшихся в беседке подружек, а на самом деле просто оказался на Большом Королевском Мосту, где можно стоять, смотреть на воду, курить и думать – так долго, как захочу. Целую вечность, минуты полторы. А то и все две, иногда я удивительный тугодум.
А потом я послал зов своему другу Малдо Йозу и сказал: «Если ты ещё не передумал со мной выпить, это можно устроить примерно через полчаса. А если передумал, всё равно придётся. Имей в виду, похищение людей – моя специализация. Одна из».
«То есть выбора у меня нет?» – обрадовался он.
«Есть, – утешил его я. – Например, выбор места действия».
«Принято. Тогда шар не туман».
«Что?!»
«Трактир так называется. «Шар – не туман». Помнишь леди Ясу из «Внезапно белого»? Так вот, у неё внезапно обнаружился брат, моряк, не то капитан купеческого фафуна, не то помощник. В любом случае, уже бывший. Списался на берег и буквально на днях открыл трактир неподалёку от нашей Удивительной улицы. И так задрал цены в расчёте на богатеньких новых жильцов, что заведение пустует в любое время суток. И ещё долго будет пустовать, пока какие-нибудь умники вроде меня не прощёлкают, что качество напитков в «Шаре» вполне соответствует цене. Винная карта выглядит так, словно какой-нибудь молодой лоботряс отцовскую коллекцию распродаёт. Шедевр на шедевре».
«Отлично, – сказал я. – Именно то, чего мне не хватало всю жизнь, с самого утра».
И, попрощавшись, послал зов Нумминориху.
«Слушай, давай так. Вломиться во Дворец мы всегда успеем. Сперва попробуй разведать, куда ведут остальные следы. В смысле тропинки из порошка. Страшно обидно, конечно, оставлять тебя без подмоги, но сам виноват, что один во всём Мире с таким удивительным носом родился. Я бы всех сейчас на уши поставил, если бы от них был хоть какой-то толк».
«Ничего, – утешил меня Нумминорих. – Мне совсем не трудно. Другое дело, что времени это займёт до хрена и больше. Я пока насчитал восемь следов, ведущих в разных направлениях; может быть, потом окажется, что они ещё и раздваиваются. Но тут ничего не поделаешь».
«Ничего не поделаешь, – эхом откликнулся я. – Поэтому выбирай след, какой больше нравится, и вперёд. И связывайся со мной хотя бы раз в четверть часа, даже если ничего особенного не происходит. Рассказывай, по какой улице идёшь, мне интересно. А я пока выпью со своим добрым другом Малдо. И поболтаю с ним о разных пустяках».
«Только не…» – начал было Нумминорих, но тут же умолк.
«Только не – что?»
«Ничего, – смутился он. – Просто я хотел сказать, что Малдо тут может быть вообще не при чём. Но ты же, наверное, ничего такого и не собирался?..»
«Чего – «такого»?!»
«Ничего. Извини. Ерунду говорю».
Безмолвная речь довольно редко передаёт эмоции собеседника. И ещё реже мне удаётся их уловить и правильно истолковать. Но радость и облегчение Нумминориха были так велики, что даже я почувствовал. И поневоле призадумался: это что же, интересно, у меня за репутация? И откуда она, такая прекрасная, взялась? С учётом того, что в эти их знаменитые Смутные Времена, когда все друг друга убивали, не поздоровавшись, и с утра до вечера жрали живьём, меня в Ехо ещё в помине не было.
И вообще нигде.
– Вот как по-твоему, откуда у меня такая ужасная репутация, что даже Нумминорих, который в жизни от меня ничего дурного не видел, боится, что я великого архитектора по малейшему подозрению порешу? – спросил я Джуффина, чей кабинет стал моей следующей остановкой.
Надо же где-то оставить ценную улику. В смысле этот грешный сапог.
– Ого. А у тебя уже появились основания для этого самого «малейшего подозрения»? – обрадовался шеф. – Интересно ты живешь!
– Интересно – не то слово, – согласился я.
И вкратце пересказал ему всё, что успел узнать.
– По-моему, просто отлично идут твои поиски, – резюмировал Джуффин. – Кель-круальшат – ишь ты! Интересно, сколько ещё в Мире удивительных снадобий, о которых я никогда не слышал? И так ли они бесполезны, как может поначалу показаться? Хороший вопрос… А ко мне ты пришёл только затем, чтобы пожаловаться на свою репутацию?
– Даже не надейся так легко отделаться. Во-первых, ты должен мне две короны. Отдавай. А то мне с подозреваемым напиться не на что.
Джуффин предсказуемо поморщился, потому что проигрывать пари он любит ничуть не больше, чем Меламори. Даже такие как наше, заключённые по обоюдному соглашению и исключительно ради пользы дела. Но монеты из ящика стола всё-таки достал.
– Мог бы и забыть, – проворчал он.
– Не мог. Леди Сотофа мне бы этого не простила, а нам с ней под одним небом ещё жить и жить.
– Аргумент. Это всё?
Я помотал головой.
– Это даже не начало. А так, разминка.
– Пригрел вымогателя на свою голову, – ухмыльнулся Джуффин.
– Не на голову, а на груди.
– Что?!
– Неважно. Важно совсем другое: мне позарез надо подпоить своего доброго друга Малдо, чтобы понять, в чём именно я его подозреваю. А я не знаю, как это сделать.
– Да чего ж тут знать? – рассмеялся Джуффин. – Бутылки открывать я тебя, хвала Магистрам учил. В кружку, не промазав, налить – да, понимаю, сложно. Но ты могущественный человек и, безусловно, сможешь призвать на помощь огненноголовых демонов с дальнего края Вселенной или хозяина трактира. По обстоятельствам.
– Рад, что тебе смешно. А теперь вспомни, с какого стакана я обычно напиваюсь.
– Прости, сэр Макс, но в твоём случае придётся считать не стаканами, а глотками.
– Именно. Вот и прикинь, велики ли мои шансы кого-нибудь подпоить, сохранив при этом хоть какой-то намёк на ясность сознания.
Джуффин внезапно стал серьёзным.
– Слушай, я что, действительно не учил тебя таким элементарным вещам? – спросил он. – Или ты просто забыл?
