о помощи кого-то из нас.
— Вместе со всем справимся, — подтвердил Фома и отодвинул для Яблоковой стул. — Присаживайтесь.
Мы все разместились за столом. Княгиня совершенно не смущалась, сидя рядом с оробевшей Иришкой. Нечаева принялась разливать по чашкам чай.
Уже вскоре мы все с удовольствием ели.
— В следующий раз я попробую приготовить свои блинчики, — предложила Людмила Федоровна.
— Они у вас всегда выходят вкусными, — кивнул Питерский.
— Сейчас придется делать их руками, — с сомнением заметила женщина.
— Вы и раньше все делали руками, — заявила Иришка. — Просто теперь вы сможете ощущать кожей и ложку, и миску. Так оно даже проще. Разве нет?
— Вот и проверим, — воодушевилась соседка.
В этот день она выглядела увереннее, из глаз пропало настороженное выражение. Кажется, и бабушка это заметила.
— А не пригласить ли нам в дом цирюльника? — внезапно предложила она. — Будет весьма кстати без чужого внимания привести в порядок ваши волосы. Красивая стрижка всегда поднимает настроение и самооценку. А еще нам не помешает маникюр.
— Было бы неплохо! — обрадовалась хозяйка дома.
А мне подумалось, что в ближайшее время ей будет сложно выходить из дома. Скорее всего, она по привычке станет вести затворнический образ жизни. Но с помощью Софьи Яковлевны можно сократить этот период адаптации.
— Я позвоню куда следует и выясню, смогут ли к нам приехать прямо сегодня. Как раз когда Павел Филиппович отправится по своей службе, мы займемся по-настоящему важными делами.
Оставалось надеяться, что бабушка понимает, как я был благодарен ей за такую помощь. Не удивлюсь, если Олюшка тихонько наблюдала за нами с Яблоковой ночью, а потом нашептала о произошедшем своей хозяйке.
После завтрака все переместились в гостиную. Я же в компании Фомы спокойно допивал чай, обдумывая, как решить дело с наследством в виде кота. Стоило, конечно, съездить к тому парню и выяснить подробности дела на месте. И даже собрался уже было попросить слугу подогнать машину, как мои раздумья прервал зазвонивший в кармане телефон. Звонил Морозов.
— У аппарата…
— Доброе утро, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос уже бывшего главы кустодиев. — Как дела?
Он казался бодрым, а, значит, проснулся уже несколько часов назад.
— Отлично, — ответил я.
— Надеюсь, настроение у вас такое же? — хитро осведомился Александр.
Эта фраза почему-то мне не понравилась. И я ответил:
— С утра было хорошим.
— Тогда может быть, вы уделите минутку старику? Очень хотелось бы обсудить с вами одно… очень перспективное дело.
— Где встретимся?
— Заезжайте ко мне в гости, — предложил Морозов.
— Если только ненадолго, — ответил я. — Сегодня я планировал заняться делом, которое откладывал непозволительно долго.
— Ну что вы! Мы просто обсудим с вами одну очень интересную, на мой взгляд, идею, — поспешно заверил меня бывший глава кустодиев.
— Адрес… — начал было я, но Морозов меня перебил.
— Мой секретарь отправит его сообщением Фоме. До встречи, Павел Филиппович.
Собеседник завершил вызов. Я же положил телефон на стол, откинулся на спинку и сделал глоток чая.
— О чем задумались, вашество? — уточнил у меня Фома.
— Звонил Александр Васильевич, — рассеянно ответил я. — Хочет обсудить одну идею.
— Он человек обстоятельный. Раз говорит, что надо поговорить — значит, оно того стоит, вашество.
Послышался писк сообщения, и Питерский вынул из кармана телефон. Посмотрел на экран, затем перевёл удивленный взгляд на меня:
— Секретарь Александра Васильевича знает мой номер телефон. И прислал адрес его дома.
— Далеко ехать? — полюбопытствовал я.
— За город, к Северскому озеру, — ответил слуга.
— Знаешь, как туда добраться?
— Конечно, мастер Чехов.
— Тогда подгоняй машину, — распорядился я. — Заедем к нему в гости, а затем отправимся разбираться с наследством. И котом…
Питерский молча кивнул. Убрал телефон в карман, закинул в рот еще один блинчик, затем встал из-за стола и вышел из комнаты.
***
Дом Морозова расположился в пятнадцати километрах от Петрограда. Дорога к указанному в сообщении адресу заняла у нас около двух часов. И все время, пока мы ехали, меня терзало любопытство: что за идея возникла у бывшего главы кустодиев? Да такая, что он желает обсудить ее вдалеке ото всех. Даже от случайных призраков, которые могут доложить обо всем кому-то из нашей семьи…
Наконец Фома съехал с шоссе, которое вело от Петрограда к городку Северск. И буквально через несколько метров впереди показался высокий глухой забор и ворота.
Едва авто подъехало к особняку, створки словно сами по себе начали открываться.
Перед двухэтажным домом была разбита широкая лужайка, засеянная аккуратно подстриженной травой. Ни деревьев, ни живой изгороди видно не было — только дорожки, выложенные тротуарной плиткой.
Сам Александр уже встречал нас на крыльце. И к моему удивлению на нем был не привычный длинный плащ, а удобный домашний халат, и я отметил, что в нем хозяин особняка напоминает доброго дедушку, а не главу самой секретной организации Империи, обладающего неограниченными полномочиями.
Фома припарковался на площадке у забора, и я вышел из машины.
— Доброе утро, Павел Филиппович, — сказал Морозов, как только я подошел к крыльцу.
— Доброе, — ответил я, пожимая протянутую руку.
— Как добрались? Надеюсь, дорога не показалась вам слишком утомительной? В местах, откуда я родом, аристократы имеют родовые особняки, которые располагаются далеко от столицы.
— И все дворяне живут за городом? — удивился я.
— Нет, конечно, — отмахнулся Морозов. — Каждый выбирает по душе, где он хочет обитать. Но родовые дома располагаются на особых местах силы. В таких местах сама мать-природа помогает восстанавливать людям силу. Раны затягиваются быстрее, да и старость долго не посещает живущих в таких родовых домах.
— Любопытно.
— Идемте на веранду. Обсудим дела, и заодно я угощу вас особым чаем, которого вы точно никогда раньше не пробовали. Уверяю, он вам очень понравится.
— Уж не из особых ли трав с императорских болот этот чай? — осведомился я.
— Однажды мы наладим производство такого чая для своего использования. Но пока рано об этом говорить.
Александр сделал приглашающий жест, а
