Вдруг ты уедешь?
«Ираида именно это и планировала», – подумала Иля. Так что здесь отец Франчески оказался абсолютно прав.
– Да, надо, но давай не сейчас. Потом. Недели через две.
– Ладно, – неуверенно согласился парень.
Иле стало жаль его, но ничего поделать она не могла – ситуация и без того была непростой, не хватало ещё к проблемам Или-Франчески добавить все последствия знакомство Ираиды и Ильи.
– О, уже скоро и звонок, – сказал парень, случайно посмотрев на часы. – Нам пора.
Иля кивнула, спеша на урок.
Это снова была математика.
– Всем добрый день, – также протянул учитель.
Иля кратко взглянула на «своих» одноклассниц. Многие из них выглядели смущёнными.
«Начинается», – со злобой и раздражением подумала Иля. И хоть за прошедшее время гадалка и стала иначе относиться к огненным змеям, всё же женщина считала, что директору следует быть более внимательным при найме персонала. Подростки очень легко влюбляются и не всегда контролируют себя.
Однако урок математики прошёл спокойно. Никто не спешил публично признаваться преподавателю в любви, да и тот старался вести себя скромно и незаметно, как будто ему лет за семьдесят, а не тридцать.
После звонка Аттик попросил Илю задержаться, намекнув остальным, что перемена очень короткая и что времени больше положенного оставаться в кабинете у учеников нет.
– Я подожду тебя около двери, – отозвался Илья.
– И мы, – поддержали парня подруги Франчески.
Гадалка мысленно улыбнулась, почувствовав себя увереннее.
Когда в кабинете остались только Иля и Аттик Анатольевич, последний щёлкнул пальцами, и дверь в класс закрылась, словно от сильного порыва ветра.
«Так, – думала в этот момент Иля, припоминая все заклинания, которые она может сейчас использовать, – мне это всё не нравится».
Ещё один щелчок, и над ними появился какой-то купол. Разговор обещал быть очень серьёзным.
– Помнишь, я говорил тебе больше не встречаться с Ильёй?
Иля кивнула, готовясь применить какую-нибудь иллюзию. Это самое лучшее, что она могла сейчас сделать, и долой маскировку! Савельев с настоящей Франческой явно уже далеко, а Аттика Иля боялась слишком сильно, чтобы бездействовать.
– Франческа, я ведь вас предупреждал. Почему вы меня не послушались?
От Аттика стали исходить сильные волны, Иля прекрасно чувствовала их. Любых других людей они уже заставляли бы влюбиться, поэтому, чтобы не вызвать подозрений, женщина сделала несколько неуверенных шагов к своему противнику.
– Зачем вам это?
Аттик отвёл взгляд.
– Кое-кто против ваших отношений и имеет достаточно влияния и власти, чтобы устроить меня в эту школу.
«Неужели Ираида наняла его?» – ужаснулась Иля.
Других кандидатов у неё не было, Евграф Евсеевич к этому моменту как раз забрал свою дочь, да и никогда не возражал против школьной любви Франчески так, как это делала Ираида.
«Было бы слишком жестоко приставлять к своей дочери огненного змея. Или она не знала, кто он?» – гадала Иля. От мыслей её отвлёк приказ Аттика.
– Подойди.
Снова тот манящий тон, удав свою жертву, наверное, гипнотизирует точно также. Решив, что лучше не рисковать в лишний раз, Иля стала создавать иллюзию.
Раз – в глазах всё двоится, но гадалке не привыкать, созданием иллюзий она нередко занималась, не желая терять навыки. Два – вот она уже невидима для Аттика, на какой-то, пусть и краткий, но момент. Три – перед ней стояла спиной Франческа Савельева, и копия радостно бросается в объятия учителя.
Иля облегчённо выдыхает – Аттик не заметил подмены, что означает, что она, Иля Илийская, специалист всё же хороший. Хотя огненные змеи владеют магией всё же лучше людей. Впрочем, в данный момент это неважно.
«Нужно бежать», – поняла Иля.
Шаг, другой, третий… Аттик ничего не заметил, обнимая копию и что-то ей говоря.
* * *
Аттик обнимал Франческу Савельеву.
«Ей это бы не понравилось», – с усмешкой подумал он.
Но заказ есть заказ, а что касается моральных принципов – у огненных змеев всегда было с ними трудно. Они всегда брали то, что плохо лежит. Да и что не плохо тоже брали. Натура у них такая была, не отягощённая моральными принципами.
… И поэтому, когда много лет назад, Аттик увидел её, то он тоже не терзался моралью. Влюбился – всё, объект его симпатии тоже должен любить его. Даже если тому особо и не хочется.
Именно с этими мыслями когда-то Аттик уколол шипом свою одноклассницу Ингу. Хотел, чтобы она влюбилась в него!
И честно говоря, вспоминая сейчас тот эпизод десятилетней давности, Аттик понимал, что снова поступил бы точно также, даже добавил бы порцию яда, чтобы Инга от него гарантированно не сбежала.
От мысли о школьной любви на лице Аттика появилась улыбка. Лёгкая, действующая на людей порой не хуже его яда.
Как Инга сопротивлялась ему! Даже в больницу легка, чтобы не видеть его. Но Аттик всё равно пришёл к ней, хотел увидеть и закрепить действие своего проклятия.
«И у меня бы всё получились бы!» – воскликнул он мысленно про себя. Впрочем, ладно, что получилось, то и получилось.
После грандиозного скандала, устроенного мамой Инги, у Аттика был серьёзным разговор с отцом. Тот категорически запретил сыну искать одноклассницу и вообще велел больше не использовать яд.
– Мы не можем испортить отношения с людьми, – строго сказал огненный змей.
На время запер Аттика в его комнате и запретил с кем-либо разговаривать. Аттик послушался, вернулся в скором времени в школу, узнал, что Инга в ней больше не учиться, расстроился и пообещал себе когда-нибудь найти её.
«Я должен с ней поговорить», – решил Аттик.
Не так давно ему удалось узнать, что Инга живёт теперь в этом городе, осталось только сюда приехать, найти её и поговорить.
«Но как?» – гадал Аттик. По решению его собратьев, ему нельзя было находиться в других людских городах ещё пять лет. Зря люди полагали, что Аттик избежал наказания.
Дело решила Ираида Савельева, жена бизнесмена Евграфа Евсеевича Савельева, жившая в том же городе, что и Инга. Савельева искала огненного змея, чтобы тот влюбил в себя её дочь, тем самым избавив бы Франческу от неудачной, по мнению Ираиды, любви.
Аттик с радостью согласился на этот заказ и, не поставив никого в известность, отправился в путь. Наказания со стороны огненных змеев не боялся – он выполнял магический заказ, что ему никто не мог запретить делать, потому что Аттик давно был совершеннолетним.
«А то, что заказ в другом городе – так я разве виноват, что она не нашла никого из наших у себя? А отдавать заказ другим не хотелось», – придумал оправдание Аттик.
И всё шло
