Ознакомительная версия.
– Тут особые пули. Заговоренные. Это должно сработать… если уж что-то пойдет не так. Но мы обойдемся без стрельбы… надеюсь… Ты умеешь стрелять?
Я пожимаю плечами.
– В тире стрелял немножко. И в игрушках.
– Игрушки не считаются… – хмыкает Ольга. – Эх, нельзя на тебя наложить заклятие… почуют…
– Их около десяти, – поясняет Антон. – Темные Иные. Я уж не знаю, зачем они решили поведать о нас людям… но информатор убежден, что решение принято. Через шесть часов на законсервированной станции метро они встретятся с группой людей: журналистов, фотографов, телевизионщиков. Продемонстрируют вещи, которые убедят любого скептика…
– Если вы знаете время и место, – говорю я, – то надо туда пойти самым сильным. Гесеру и вам и еще кому-нибудь… Нет, я не боюсь, но ведь Гесер бы справился?
– Справился бы, конечно, – кивает Антон. – Вот только пока преступление не совершено – у него нет оснований останавливать Темных. А когда оно совершится… не факт, что мы успеем их задержать. Гесер, конечно, способен так закрыться, что его никто не почувствует…
– Но у них помимо магического чутья повсюду электронные системы охраны, – добавляет Ольга.
– Если идти сквозь нижние слои Сумрака – это вызовет изменения силы, и они почуют опасность. Если идти в реальном мире – сработает сигнализация. – Антон разводит руками. – И единственный выход, который мы нашли, – вентиляционный короб. Металлическая труба, которая идет между основной, функционирующей станцией метро и законсервированной, расположенной рядом. По трубе очень маленький человек способен добраться до комнаты дежурного по станции. Оттуда – выйти на платформу. И, угрожая оружием, задержать всех – и людей, и Иных.
– У тебя неплохая способность к защите, – сообщает Ольга. – Мы не можем наложить на тебя чары – ты станешь «фонить», опытный Темный почувствует твое приближение. Но ты и сам продержишься. Минуту. Буквально одну минуту.
– В крайнем случае – стреляй, – наставляет Антон. – Не по людям, конечно. По Темным. Стреляй по ногам, ты их не убьешь, но задержишь.
– Все расписано по минутам, – уточняет Ольга. – Мы еще потренируемся на макете, но ты должен будешь проползти трубу за девять минут. Как только к Темным приводят журналистов – ты отправляешься в путь. Девять минут – это вполне реально.
– У меня будет связь?
– Нет. Мы будем находиться поблизости от станции – и атакуем ее ровно через десять минут. Ты к этому моменту должен держать их всех под прицелом. Через минуту мы придем тебе на помощь.
– Только не начни стрелять без нужды, – улыбается Антон.
– Не начну. Да что вы, право! Обидно даже…
– Умный мальчик. – Ольга целует меня в макушку. От нее пахнет духами – сладкими, жаркими. – Все, вперед, в тренажер!
Я вздыхаю и иду к трубе. Она короткая – всего два метра. Это если снаружи. Если забраться в нее – куда длиннее…
– Уверен, что кроссовки не нужны? – интересуется Ольга.
– Я лучше в шортах и босиком, – отвечаю я. – Так удобнее, чес-слово!
Уже находясь в трубе, слышу голос Антона:
– Хочешь, позвоню твоим родителям? Или лучше заеду к ним?
– Не надо, – глядя на далекий кружок света впереди, откликаюсь я. – У меня папа поздно придет, они объект сдают. А мама сегодня в ночную смену.
3. Было– Я сказал, что ты электрик, – признался я.
– Электрик? – Отец засмеялся не сразу. Некоторое время обдумывал мои слова, потом улыбнулся. – Почему?
– Ну… раз они называют себя Светлыми… Свет, электричество, как-то созвучно… подсознательно настраивает на доверие.
– Разумно, – кивнул отец. – Наивно, но может и сработать. Все-таки они тоже люди. Пускай и Иные.
– Так ты мне веришь, папа? – прямо спросил я.
– Да.
Мы гуляли в парке. Вообще-то я не люблю гулять просто так, бесцельно. Уж лучше с друзьями. Но разговор был слишком серьезным.
– Почему? – не унимался я. – Если рассуждать разумно, то я фантазирую, будто маленький. Ко мне на улице подошел человек и заявил, что он волшебник, что я тоже будущий волшебник, и сейчас мы вместе войдем в Сумрак…
– Извини, но прежде чем ответить, я тоже кое-что спрошу. Твоя первая мысль?
– Маньяк-извращенец, конечно. «Мальчик, я отведу тебя в Сумрак…» Тьфу.
– Почему же ты продолжил разговор?
– Место было вполне безопасное. Возле метро, очень много людей. Какие-то пацаны тусовались, пиво пили, их человек двадцать было, и им хотелось подраться. Надо быть самоубийцей, чтобы в таком месте пристать к ребенку. Я стоял так, что он не мог меня схватить, и в любой момент мог позвать на помощь.
– Разумно. – Отец, прищурившись, посмотрел на ограду парка, за которой плавно катилась черная «волга». Водитель у папы замечательный, машина шла с нашей скоростью, как приклеенная. – Хорошо, Виктор. Я доволен тобой.
– Спасибо, папа.
– Я верю твоим словам, потому что мы знаем о существовании Иных.
Внутри у меня что-то вздрогнуло. Взаправду! Все это действительно взаправду!
– И у нас, и у американцев, и у других крупных служб есть свои люди… ну или Иные, в так называемых Дозорах. Иногда случается так, что Иные вербуют наших сотрудников… и, как правило, те подают докладную о случившемся. Так что мы знаем, давно уже знаем о существовании параллельной ветви человечества: магов, оборотней, вампиров. Но я никогда не думал, что мой собственный сын… – Отец замолчал.
– Папа, я все сделаю как надо…
– Да ничего не надо, – отмахнулся он. – Будешь ходить… в ихний Хогвартс… учиться магии и чародейству.
Когда папа начинает коверкать слова и говорить «ихний», или «ложить», или «приехамши», или нарочно неправильно ставит ударение – это значит, что он всерьез разволновался. Я это знаю. И он знает, что я знаю. Время экономится, и не надо ничего лишнего говорить.
– Но если надо что-то узнать…
– Виктор, информация не бывает лишней. Но основная задача наших людей в Дозорах… Предположи?
Я подумал и сказал:
– Что-то очень странное. Не навредить Иным… не разведать их тайны… Дозоры – это вроде как их спецслужба, которая охраняет людей от Иных…
– Очень разумно, – произнес папа. И я понял по голосу, что он мной гордится.
– Если наши миры соприкоснутся – то это будет вредно для всех, – продолжил я. – И для Иных… и для нас, наверное. Я думаю, что наши заняты тем же самым, что и Дозоры. Препятствуют разглашению информации.
– Разумно, – согласился папа. – Да, Виктор. Именно так. Это наш маленький, человеческий дозор. Есть Дозоры со стороны Иных… Хотя, если честно, я назвал бы их двумя отделениями одного Дозора. А есть и наш Дозор.
– Мелкий, – невесело пошутил я.
– Отставить нюни, – велел папа. – Молодость – тот недостаток, который проходит. А то, что ты выглядишь несколько инфантильно, – он никогда не старался смягчить выражения, – так это огромный плюс. Для людей нашей с тобой профессии. Внушает доверие и заставляет недооценивать. Ты и дальше веди себя как ребенок.
– Смешно. – Я развел руками. – Вроде как я их обманул. Проник в их тайны. А получается – буду делать то же самое, что и они!
– О нет. – Отец покачал головой. – Нет, Витя. Ты будешь делать то, чего они сделать не могут – по своей природе.
Он присел на скамейку, достал портсигар, в котором лежали две сигареты. Задумчиво посмотрел на них, будто выбирая, хотя сигареты были совершенно одинаковы. Достал одну и закурил. Закашлялся.
– Пап, я ведь смогу тебя вылечить! – сказал я.
– Не откажусь. – Отец жадно затянулся. – Но ты не спеши. У тебя есть три-четыре года на обучение… – Он протянул руку и взъерошил мне волосы: – Мелкий Дозор…
Я не обиделся.
4. Было – Есть – БудетАнтон Городецкий вышел в коридор, открыл третье от кабинета Гесера окно (все знали, что датчик на нем не работал), высунулся по пояс, взял с узенького выступа между окнами пачку сигарет и зажигалку. Закурил, вернул общую заначку на место. Над пачкой угадывалось слабенькое заклятие, гасящее ветер, отгоняющее ворон и отсекающее дождевые капли.
Полгода назад Гесер запретил курить в здании Дозора. Отношение сотрудников к этому решению оставалось сложным.
Антон успел сделать всего пару затяжек, когда рядом с ним в окно высунулся Гесер. Молча отобрал сигарету, поморщился, глядя на фильтр, сказал:
– Слюнявишь! – и начал курить сам.
Антон взял вторую сигарету.
– Ага. – Гесер проследил за его руками. – Понятно. Дисциплина на высоте.
– Та часть моего организма, которая курит, находится за пределами здания, – пояснил Антон.
Гесер подумал и кивнул.
– Да, в этом что-то есть.
Некоторое время они курили молча.
– Гесер, мне противно.
– Почему?
– Этот парнишка готовится идти в одиночку против…
Ознакомительная версия.
