уже как-то слишком. Парусник в небе мне точно приснился. Хотя…
То-то и оно. Ничего здесь не слишком. Почему бы земле не смеяться от лимонада и не плыть кораблю в небесах.
Ну подарки-то я точно наяву раздавала, – думала Джини. – И значит, комплименты соседей тоже были наяву. Рута аж завизжала от радости, вот тебе и училка! Или как раз потому, что училка? Привыкла преувеличенно хвалить малышню? И как же удачно вышло, что Людмила на самом деле одна, потому что Фортунатасов всё-таки двое. И какие бы страсти они о себе ни рассказывали, а в отличие от Михаила и Юджина вовсе не выглядят сиамскими близнецами. Отдельные самостоятельные единицы, нормальные мужики. А что жить друг без дружки явно не могут, так бывают такие дружбы, которые в этом смысле даже хуже любви. В общем, хорошо получилось, что подарков на всех хватило. И что Валя такой – как она сама выразилась? – а, высокофункциональный! – призрак, что в состоянии гвоздь в свою стену забить. Во всяком случае, она собиралась повесить картинку сразу же, как вернётся. И грозила соседям, что до рассвета будет очень страшно, замогильно и призрачно во все стены стучать молотком.
Такая хорошая Валя, – думала Джини. – Как же им всем в детстве с ней повезло! И друг с другом. И с домом. В первую очередь с домом! И мне, получается, тоже. Я же теперь здесь надолго. Или вообще навсегда? Вдруг после смерти тоже тут останусь, как Валя? Ой, мамочки. Ой.
Но на самом деле эта идея не вызывала у Джини никакого протеста. Скорее уж опасение, что как у Вали у неё не получится. С другой стороны, чего заранее беспокоиться. Время-то, по идее, есть.
Вот будет номер, – думала Джини, – если реальность внезапно решит, что уже наигралась, хватит с неё перемен, и застынет в какой-нибудь форме. Окончательно превратится в Томину версию города с морем и вечной осенью. Или в Артурову с неоготической почтой; он ещё говорил, у них там с музыкой всё отлично, в каждом баре по вечерам концерты, даже в маршрутных троллейбусах постоянно играет какой-нибудь эмбиент, а в некоторых по старинке джаз. Или в одну из Рутиных безлюдных пустынь; ох, лишь бы не в ледяную, пустыню с нормальной погодой я ещё как-то переживу. Или в непонятный и поэтому жутковатый город Курта с грибными домами. Или в причудливую сумму всех сразу. Вот интересно, а весь остальной мир подтянется? Превратится чёрт знает во что вместе с нами? Или мы станем отдельной реальностью, другим измерением, городом-призраком? И я никогда не увижу родителей и друзей?
Такая перспектива Джини совсем не понравилась. Не настолько, чтобы начать собирать чемоданы, но достаточно, чтобы панически схватиться за телефон. Хотела позвонить родителям, убедиться, что они по-прежнему есть, но в последний момент передумала. Им же не скажешь: «Привет, мама, папа, вы ещё существуете? Я очень рада, ну ладно, пока!» Придётся нормально поговорить. А о чём? Нет, правда, что им расскажешь? «У меня на столе стоит букет георгинов из сада, прошлой ночью у нас во дворе было лето, такое жаркое, что даже глинтвейн с рождественской ярмарки за четыре часа практически не остыл». Или: «Мои лэндлорды – ну, помните, я рассказывала, братья с огромной разницей в возрасте, два странных и смешных мужика – оказались хозяйкой квартиры Людмилой, она многим в таком виде мерещится… нет, я ещё не была у врача». Или: «Познакомилась с местным призраком, отличная тётка, выглядит как мисс Марпл; правда ей хотелось бы Терминатором, но пока не получается, такая беда». Или даже: «Если я однажды исчезну с концами, не беспокойтесь, это значит, я теперь живу в другом измерении, там хорошо».
Можно конечно щебетать о чём-то нейтральном. К примеру, про растущие цены и карантин, – мрачно подумала Джини. – Вот интересно, смогу ли я хоть десяток связных фраз на актуальные темы вымучить? И услышать пару сотен в ответ? И адекватно реагировать, изображая заинтересованность – новой, счастливой, сбитой с толку, потусторонней, чужой собой? Так себе у нас разговор получится. Не буду сейчас им звонить.
Вместо родителей набрала Михаила. То есть, конечно, Людмилу, ясно же, чей это номер, и у кого телефон. Но ответил ей мужской голос. И впервые на Джининой памяти начал не с извинений, а просто буркнул: «Алё».
– Вы извините, пожалуйста, что я позвонила так рано, – сказала Джини, почти невольно, но с удовольствием пародируя его интонацию. – Я помню, что вы сова. Сама совсем недавно проснулась и сразу подумала: а вдруг вы хотите с утра пораньше зайти, проверить и убедиться, что я не помыла полы?
– Да, это важно, – согласился с ней Михаил. – Мы должны быть совершенно уверены, что вы ничего не мыли. Работать в праздник нехорошо! – И добавил сиплым голосом Юджина: – Арбайтен ферботен [95]. – Но спохватился, что по-немецки ему говорить не положено, и исправился: – То је грех [96].
– Тогда приходите, – предложила Джини. – Я вам кофе сварю.
– Рассчитываете, что за чашку кофе я вам объясню все тайны Вселенной? – рассмеялся, будем считать, Михаил.
– Рассчитываю, конечно, – призналась Джини. – Ладно, можно не все. Но хоть половину! И, между проочим, не за одну несчастную чашку, а за целых две.
Диоскуры явились минут через десять, кофе как раз был готов.
– Невероятно, – сказала Джини, пропуская их в коридор. – Я же теперь точно знаю, что вы Людмила! Вчера полночи рядом сидели, и я вас, простите, время от времени потихонечку трогала, чтобы поверить в ваше существование, убедиться наверняка. Но всё равно вижу на вашем месте Михаила и Юджина. И даже по телефону слышала ваши – их! – голоса.
– Вы меня извините, пожалуйста, – покаянно вздохнул Михаил. – Я же не нарочно этой парой прикидываюсь. Явно постороннее дурацкое колдовство! Иногда мне кажется, что господь с Люцифером, или кто там этот проект курирует, глядя на нас, развлекаются. Культурно отдыхают после работы на концерте художественной самодеятельности. Собственно, правильно делают, не всё же за гаражами водяру глушить. В этом и заключается смысл того, что тут с нами творится, а вовсе не в какой-то там гипотетической трансформации мира, о которой Валя твердит.
– Да, это бы многое объяснило, – невольно улыбнулась Джини. – Особенно разнообразие и непродолжительность существования выдуманных миров. И что не все мечты и фантазии здесь сбываются. Иногда – совсем мимолётные. Явно их отбирает и переделывает специально нанятый сценарист. Знает вкусы заказчиков. Которые, к примеру, терпеть не могут кино про пиратов. Поэтому Магда осталась без корабля. И
