диван, но выбрал самый дальний от Гадеса. Придвинул к себе чайник и чашки – вовремя. Комната задрожала, ложечки забились о блюдца, а после пахнуло затушенными свечами, и перед Гадесом появился серьезный Танатос, держащий Хель за сведенные за спиной руки.
– Что ты себе позволяешь! – прошипела она Гадесу. – Отпусти!
Гадес едва заметно кивнул, и Танатос отступил. Гадес ничуть ему не верил, но знал, что тот всегда преклонялся перед силой. Пока этого достаточно.
Хель дернулась, как будто хотела сбежать, но быстро поняла, что деваться ей некуда: Танатосу не составит труда ее преследовать.
– Что ты можешь мне сделать? – насмешливо спросила Хель.
– Жена не вспоминает себя, мой друг умирает из-за вашего Оружия. Как думаешь, меня волнует, что станет с твоим царством после смерти?
Он блефовал, отчаянно блефовал: убить Хель Гадес действительно не мог. Но не зря он столько времени играл с Сетом в покер: Гадес был настолько убедителен, что и без того бледная Хель побледнела еще больше.
И решила, что лучшая защита – это нападение.
В комнате резко стало холоднее, настолько, что дыхание вырывалось облачками. Гадес слышал перестук костей и ощущал запах паленой плоти, как будто разом зажглись десятки погребальных костров.
Он сам был более древним богом. Спокойным и всепоглощающим. Король Подземного мира, воплощенная смерть, что таится в уголках улыбки, смахивается ресницами, прилипает к костям.
Не двигаясь с места, Гадес позволил собственной силе распластаться в комнате, отбросить мощь Хель, стиснуть ее саму так, что она не могла двинуться.
– Я никогда не был злом или добром, – сказал Гадес. – Я был неотвратимостью.
Хель поникла, ее сила разом исчезла, а температура в помещении вернулась к нормальной.
– Отпусти меня, Гадес, я никуда не денусь. И все расскажу.
Он позволил силе ослабить хватку, свиться вокруг Хель, готовый к любому ее неосторожному движению. Но она просто села в кресло, уставшая и поникшая. Стив невозмутимо разлил чай по чашкам, одну взял себе, другую подвинул севшему Танатосу.
Гадес опустился в кресло, но на чай даже не посмотрел.
– Начни сначала, – сказал он. – С Бальдра. Фенрир говорил, на нем испробовали Оружие Трех Богов.
При имени брата Хель заметно вздрогнула. Опустила глаза.
– Ри не знал всего. Он – начало, а вовсе не Бальдр. Когда ко мне пришли и предложили поучаствовать в этой авантюре, я согласилась. Я хотела власти, показать всему пантеону, как они несправедливы. Меня и брата не особо любили.
– Кто пришел?
Хель усмехнулась:
– Ты знаешь. Геката и Посейдон. Но все шло от Гекаты. Ей был нужен воин, а Посейдон не хотел марать руки. Ри тогда не было рядом уже много лет, он сбежал и от ненавистного пантеона, и от меня. Геката рассказала, где он. А я… я была так зла! Он ведь бросил не только пантеон, он бросил меня. И я рассказала Гекате, как заставить Ри убивать богов.
– Вы создали Оружие, – Гадеса больше интересовало это. – Ты, Посейдон и Геката. В чем заключалась роль Бальдра?
– Я рассказала ему о наших планах. Не обо всем, конечно, но знал он достаточно. Уговорила его стать добровольной жертвой, так Геката могла закончить измененное Оружие. Этот идиот даже не понимал, что умрет навсегда! Он думал, обычная смерть тела. Ри не знал этого. Он не понял, почему Бальдр не сопротивлялся, но сделал дело.
– В чем смысл нового яда?
– Не знаю. Это связано с Кроносом.
Гадес перевел взгляд на Танатоса, но тот покачал головой:
– Геката могла спать со мной, но рассказывала еще меньше, чем Хель.
– Зачем ты подставила Фенрира? – спросил Гадес.
Хель сцепила руки, ее пальцы нервно вертели то одно, то другое колечко.
– Я не хотела, – ее голос дрогнул. – Геката сказала, что поддержит Ри тенями на приеме. Он должен был ранить Зевса и исчезнуть. Или убить тебя. Или любого другого бога, а в поднявшейся панике все-таки закончить дело. Осирис помешал.
– Но потом?..
– Я пыталась, Гадес! Я просила Ри все рассказать! Не думала, что он станет упрямиться до последнего!
– Но ты, конечно, не сказала, что сама среди заговорщиков.
– Мне было стыдно.
Гадес наклонился вперед, его сила вздернула голову Хель, заставляя посмотреть в его глаза.
– Ты не осмелилась рассказать о своей роли и наблюдала, как твоего брата казнят. Из-за тебя.
Вихри тьмы не давали ей опустить голову, и Гадес видел, как по щекам Хель потекли слезы. Возможно, она пыталась в конце, как умела, но было уже слишком поздно.
– Ваш пантеон отвернулся от вас, – жестко сказал Гадес. – Никто из них даже не явился на казнь. Фенрир до последнего тебя защищал, а ты… просто испугалась. Когда я отдам тебя Зевсу, как думаешь, хоть кто-то встанет на твою сторону? Фенрир бы встал. И не Амон его убил, а ты.
Плечи Хель тряслись, по лицу текли слезы, но Гадес еще сильнее перехватил ее силой: ему требовались самые важные ответы:
– Зачем Кронос?
– Это Геката! Я никогда этого не понимала и была против. Она хочет освободить Кроноса. Утверждает, он станет главным среди всех богов. И она будет рядом с ним.
Гадесу хотелось искренне поинтересоваться, неужели Геката настолько глупа? Но возможно, все было не так просто. У нее могли быть какие-то гарантии. Да и Кронос слишком много тысяч лет провел в Тартаре, он совершенно не представляет, как сейчас выглядит мир. Ему нужен проводник.
Темные, неприступные врата Тартара… Возможно ли, чтобы Кронос мог как-то связаться из-за них? Перед глазами Гадеса тут же встали плотные створки, непоколебимые все время своего существования.
Может, это слишком долго.
Может, ему стоило тщательнее проверять.
– Геката знает, как открыть врата Тартара?
Хель дернулась, видимо, хотела кивнуть, но сила Гадеса держала крепко. Рыдать она вроде не собиралась, поэтому Гадес наконец-то отпустил.
– Да, – выдохнула Хель. – Знает. Живая кровь сыновей Кроноса открывает врата. Посейдон уже мертв, думаю, Геката надеялась, что вы его убьете. Если бы ты и Зевс умерли, врата распахнулись бы сами.
– Не так-то просто нас убить.
– Поэтому у Гекаты всегда был запасной план. Не знаю, что она планирует с Зевсом, это как-то связано с ядом. Почему-то ей не подходят его потомки, вроде бы их слишком много, линия крови разбавлена. Но с тобой другое дело, подойдет кровь единственного потомка.
– Макария! – глаза Танатоса расширились. – Геката знает, где она? И она молчала все это время?
– Да, знает.
– Она… с ней?
– Геката стерла Макарии память, как и Персефоне. У Подземного царства нет королевы. А твою дочь, Гадес, легко обмануть, чтобы она отдала немного крови.
Фигура Танатоса как будто смазалась и исчезла, Гадес успел заметить только вновь возникший силуэт крыльев. Но не
