жарилась пойманная утром форель, на тарелках лежали какие-то странные хлебцы – похожие на мацу, и тут же хозяин вынес нам большую тарелку вареной картошки и мисочку масла, запакованного, как в отелях.
Ньо поблагодарил его, размял картошку с маслом и плюхнул от души на хлебец, а сверху пристроил здоровенный кусок горячей форели с аппетитной корочкой.
И протянул это сооружение мне.
Потом сделал себе, и кивнул:
– Ешь. Это тунбрёд!
Я вам говорил, что копченая форель у рыбака на озере была вкусной?
Я соврал.
Вот это, то, что он мне сейчас сунул в руки, вот это было вкусно!
Еще горячая рассыпчатая картошка, от которой поднимался пар. Пахнущая дымком форель с хрустящей шкуркой, сухой хлеб – и холодное, темное пиво!
Пища богов!
… Когда Ньо исчез, я не заметил.
Он был тут и даже, кажется, спал на кровати – я слышал его тихий храп. Кто-то плескался в озере на рассвете – может, и он.
Мне не спалось. Я вспоминал все, что знал об этом ване – о том, как он вогнал топор в ворота Валгаллы, о том, что Скади вышла за него замуж, пленившись красотой ног. Пытался вспомнить переход из одного озера в другое – и не мог, помнил лишь волны – и резкие порывы ветра.
Я размышлял о словах Ньо про внука – боже мой, моей дочери всего пять! – и тут в комнату ввалился Леха.
– Старик! – он бросился ко мне и хлопнул по плечу, – черт возьми! Ты как?
– Леха, блин! – я облегченно захохотал, – ну и приключение!
За завтраком я рассказал ему обо всем – и как я вывалился из лодки, и как меня подобрал странный мужик. Про бога сначала решил ему не говорить, но как-то случайно все выболтал. Показал ему фотографии, вытащил кулон. Леха только ошарашенно молчал.
– Это Кенигзее, – наконец, сказал он. Туда невозможно попасть по воде… Может, ты… Это…
– Нет, Лех, как стекло!
– Ну да… Туда нацисты, говорят, золото свое сбросили, только глубина там около трехсот метров. Ты понимаешь, что это невозможно? – внезапно заорал он так, что я даже вздрогнул.
– Понимаю…
И мы уставились на рыбку, качавшуюся на цепочке у меня в руке.
– Так что, ты его даже ни о чем не спросил?
– О чем, Лех? С чего вдруг он станет что-то для меня делать – и так спасибо, что утонуть не дал… И о чем просить – чтобы книгу издали? – я слегка встряхнул рыбкой, и луч света странно пробежал по ее чешуе, мне даже показалось, что рыбка шевельнулась.
Пиликнул телефон.
Черт, за эти два дня я начисто забыл обо всем на свете! Это, наверное, жена моя.
Но я ошибся.
Это пришел мейл из издательства, в которое я отправил свою книгу перед отъездом.
«Уважаемый господин Чернышов. Мы прочитали Вашу книгу и хотели бы ее напечатать. Пожалуйста, свяжитесь с нами…»
Клянусь, я услышал, как у Лехи отвисла челюсть.
Сердечко
«Как хорошо, что я все-таки поехала!» – Сашка прихлебнула из кружки горячий чай, отдающий малиной и дымком.
Сотрудники вокруг развлекались на всю катушку.
Перед деревянными домиками под навесом стоял большой деревянный стол.
Женщины, собравшись вокруг него, болтали, кто-то уже резал салаты.
Леха, водитель, уже возился с мангалом, менеджеры Саша и Сергей что-то таскали, разговаривая о предстоящей рыбалке и вениках для бани на всех.
На площадке играли в волейбол, и Сашка даже поискала Михаила, но смутилась и отвела глаза.
«Мама, конечно, мне за это еще устроит…» – она внутренне поежилась, представляя пропахший корвалолом дом, маму с полотенцем на голове и недельное обиженное молчание. Как и всегда, когда дочь поступала по-своему.
А потом долгие разговоры на тему – «Ты не такая, как они, ты провинциальная девочка, а они родились в Ленинграде», – и это прозвучит с придыханием, а ещё – «Твоя лучшая подружка – это мама».
Это Сашку не трогало. Бухтит и бухтит, в это время можно новую зверюшку придумать, а потом связать.
Тяжелее давалось, когда мама на любимого конька садилась – какие все мужики подлецы.
Особенно после того, как Сашка рассталась с Андреем. Причем по-хорошему расстались, Андрей был умным, порядочным и все такое, но Сашка с ним рядом загибалась.
Он злился, когда она вязала!
Хорошо, что он сам ее бросил, она бы сама ни за что не решилась.
– Шурка, пошли венки плести! – к ней подбежала Наташка.
– Какие венки? – удивилась Сашка.
– Как какие! Сегодня же Купала! – всплеснула она руками, – венки сплетем и ночью их по воде запустим, костер большой – большой разожжем!
Вечно Наташка что-то придумывает!
Вот и эта поездка. Нашла турбазу, договорилась с начальством, это только потом остальные подключились.
Поехать вместе со всеми Сашку тоже она уговорила.
– Саш, – сказала она как-то, – наш Андреич – человек старой формации, уважает коллектив. Будешь отлынивать – премии не дождешься! Да и вообще – повеселимся, шашлыков поедим, классно будет!
Последний раз Сашка так отрывалась в Чебоксарах, с друзьями на даче в Марпосаде.
Когда все еще было просто и понятно, мама работала на молокозаводе, папа – на химкомбинате. Они тогда с ребятами к Сашке ездили – у них там дом от бабки остался, в бане парились и в Волге купались. Вот они тогда веселились! На пасеке бочонок медовухи купили…
А потом папа ушел к маминой подруге, мама с Сашкой переехали в Петербург, где мама никак не могла найти работу, а Сашка – друзей.
… Пока они плели венки и вязали веники, подоспел шашлык.
Как же это было здорово! Ароматное мясо и маринованный чеснок, огромные розовые помидоры, холодное пиво и много смеха.
И Михаил, который улыбался ей так, что у Сашки холодели ладони.
Когда начало темнеть, мужчины разложили костер, Леха подогнал машину и включил музыку.
Михаил тут же пригласил ее танцевать.
Сашка таяла, купаясь в его улыбке и нежном взгляде.
– Может, прогуляемся? – шепнул он ей, и сердце затрепыхалось где-то внизу живота.
Сашка решила отказаться – они же сотрудники, да и вообще, а что, если мама права и «им только одного и надо»? Но как-то незаметно для себя кивнула головой.
– Подожди, я что-нибудь на себя накину!
Она забежала в комнату, подхватила джинсовую куртку, потом подумала и положила в карман свой талисман на счастье – маленькую кошечку с крохотным сердечком из розового кварца на шее – все, что осталось ей на память о той, счастливой, прошлой жизни и первой школьной любви.
В голову полезли непрошенные мысли, но Сашка отмела их и решительно вышла из домика.
Михаил стоял у костра, засунув руки в карманы. Сашка заулыбалась ему, но тут заметила рядом с ним хохочущую Наташку.
Наташка в этот момент стрельнула в него глазами, что-то этакое изобразила – и Михаил приобнял ее левой рукой.
Сашка развернулась и быстро пошла в обратную сторону. Ах, значит, тебе просто нужна очередная девица? Ну, это не ко мне! Дорога дальняя ждет тебя,
