комнаты прорезал резкий звонок в дверь. Катя испуганно вздрогнула. Может, послышалось? Звонок повторился, отвечая на ее немой вопрос. Кате отчаянно захотелось спрятаться в шкафу – в детстве это спасало от всех проблем. Но в квартире не было шкафа, куда бы она могла поместиться, поэтому пришлось собрать волю в кулак.
Путь от окна до входной двери показался Кате бесконечностью. Звонок разрывался. Визитер, очевидно, нервничал, но ждал. К дребезжанию звонка добавился стук в дверь и противный голос соседки сверху.
Раз в месяц, как по расписанию, пожилая тетушка в байковом халате наведывалась к Кате и ко всем остальным жильцам. Приходила она, когда получала квитанции за коммунальные услуги, сравнивала суммы, и всегда радовалась, узнавая, что ей удается значительно экономить. Но у визитов к Кате была и другая миссия: бережливая соседка обсуждала новости ЖКХ и делилась своими, наивно полагая, что колумнисту коммунальных хроник это интересно. Сегодня новостей не было. Поэтому соседка сразу и без лишних сантиментов спросила, как можно попасть на страницы «Городского вестника».
– Устройте в квартире пожар: попадете сразу в две новостные колонки! – гаркнула Катя и захлопнула дверь прежде, чем соседка успела осмыслить ответ.
Нервы были накалены. Катя поняла, что если не успокоится, сможет поджечь собой квартиру. Звонок нервно дзинькнул пару раз – и замолк. Соседка распрощалась с мечтой попасть на страницы городской газеты – или поспешила реализовывать подсказанный ей план. На миг Катя задумалась о том, что сказала лишнее, но тут же нашла себе оправдание. Эти мелочи не должны волновать ее.
Она расположилась за монитором. Чтобы отвлечься, стала набирать в текстовом редакторе первое, что пришло в голову. Курсор послушно печатал букву за буквой, позволяя не экономить на словах. Здесь место для записей не закончится. А напишется не то – безжалостно сотрется нажатием кнопки. Бумага таких вольностей не позволяла.
Курсор мигал, скакал от строчки к строчке – и это Катю раздражало. Она перевела взгляд на клавиатуру, чтобы не отвлекаться. А когда снова посмотрела на монитор, то с удивлением и досадой обнаружила, что набранные предложения исчезли. Одно неловкое движение, когда палец в спешке задел не ту клавишу, – и все, что было набрано, бесследно исчезло. Бумага на такую подлость не способна.
Катя принялась набирать предложение заново. Но курсор словно взбесился: запрыгал по строчкам, листая текст, стирая прежние буквы и выбивая новые. Удивительно, но сбой программы выдавал вполне осмысленный набор символов.
– Вот ты где! – самовольно написала машина, а потом вежливо добавила: – Добрый вечер.
Катя замерла в растерянности, не понимая, что происходит.
– Я знаю, что ты читаешь меня. Ответь!
Она нажала на клавиатуре «Backspace», стирая возникшие буквы. На полпути курсор остановился и, невзирая на зажатую клавишу, пошел в обратном направлении, выдав:
– Чего ты мне рот затыкаешь? Я ведь просто хочу поговорить с тобой.
Катя испуганно отпрянула, едва не упав со стула. Сердце лихорадочно забилось, ладошки вспотели. Что за чертовщина здесь творится? У нее было только одно объяснение.
– Это шутка? – набрала она и тут же отдернула руки от клавиатуры, точно обожглась.
– Я разве что-то смешное написал? – появилось на экране.
– Вот именно! Это не смешно! Хватит меня разыгрывать! – сорвалась Катя. В панике потянулась к кнопке, чтобы выключить компьютер, но в последний момент заметила ответ.
– Хотел бы тебя разыграть – придумал бы что позабавнее, чем пререкаться с тобой.
Катя разглядела в этом намек и передумала обрывать разговор на полуслове.
– Значит, история с книгой из автобуса – тоже твоих рук дело?
– Какая ты догадливая! А ты думала, что на тебя разом свалились все проблемы мира? Мы сейчас обсуждаем одну проблему – меня.
– Я не собираюсь тебя обсуждать. Ты мне неинтересен!
– Тогда почему решила написать обо мне? – выждав паузу, ответили ей.
– При чем здесь ты?
– Неужели ничего не понимаешь? Или просто обижаешься? Эй! Еще раз извини, что исправил твой текст. Но у меня и впрямь не голубые глаза.
– А какое мне дело до цвета твоих глаз?
– Ты в первом же предложении о них написала! Значит, это важно.
– Я писала не о тебе. А ты влез в мой текст, чтобы диктовать мне условия?
– А ты думаешь, что можешь диктовать мне, какого цвета будут мои глаза? Ну и самоуверенность!
– Тогда у тебя – мания величия.
– Считаешь, раз тебе дана возможность использовать меня как персонажа своего романа, ты вправе все решать за меня?
– Я – автор. Это мой текст. И да – только мне решать, что писать! – громко стуча по клавиатуре, написала Катя. Ее пальцы с таким нажимом набирали текст, словно хотели оставить синяки на невидимом и недосягаемом шутнике.
– А я – личность. И ты нагло перевираешь факты обо мне. Кому еще обижаться?
Прочитав это, Катя раздраженно фыркнула, но выразить свой «фырк» в тексте не смогла, а потому написала:
– Можешь обидеться и проваливать из моего текста!
– Роман без главного персонажа? Очень оригинально.
Очевидно, шутник отлично вжился в роль, поверив в собственную легенду. Кате следовало усыпить его бдительность и включиться в игру, чтобы поймать.
– Договорились. Я перепишу начало не про тебя – и ты от меня отстанешь!
– Так не пойдет. История все равно моя – и ты начала ее рассказывать. Это как откусить в магазине шоколадку и отказаться платить, мол, ты же только кусочек съела!
– Ты – зануда. – Казалось, все слова и аргументы закончились.
– Ну вот, хоть один правдивый факт обо мне…
– И еще у тебя ужасный почерк!
– Бинго! Ты делаешь успехи, спасибо.
Отчего-то ничейное «спасибо» смягчило Катю, и ее воинственный запал ослаб. Она шумно выдохнула, точно выпустила из себя всю злобу, и стала неторопливо, продумывая каждое слово, набирать:
– Знаешь, я бы давно закрыла этот файл, если бы не желание разобраться, кто ты и каким образом оставляешь свои каракули в моем блокноте… Откуда знаешь меня… И как взломал мой компьютер.
С минуту ей не отвечали, и Катя успела подумать, что шутник исчез. Но она ждала от него ответа, хотела, чтобы разговор продолжился. Это было то ли простым любопытством, то ли заинтересованностью в самом диалоге, – она не могла точно определить и просто наблюдала за курсором. Вот он дернулся, неуверенно выдав «ну», потом стер буквы и стремительно запрыгал по невидимой строчке, едва поспевая за мыслью того, кто набирал текст:
– Отличное объяснение происходящего! Прямо-таки все запасы логики собрала, чтобы выдать правдоподобную версию.
– Это уже читать тошно!
– Тогда давай поговорим по делу. Тем более это в интересах твоего самочувствия!
– Ладно. И? – сдалась Катя, проигнорировав очередной подкол.
– Во-первых, у меня глаза карие, а не голубые. Во-вторых, я не выражаюсь фразами из любовных романов.
От возмущения, вызванного прочитанными словами, у нее даже перехватило дыхание. Кто это вздумал насмехаться над ней, потом пугать, а теперь еще критикует образ главного героя. Перебор!
– Всё? – спросила она.
– Для первого знакомства достаточно придирок. Лимит исчерпан.
– Тогда проваливай отсюда!
– Уйду – сотру все, что ты писала. И не позволю писать историю о себе.
– Шантажировать вздумал? – Катя недовольно фыркнула. Окажись этот наглец рядом, она бы испепелила его взглядом.
– Ты никак не поймешь, кто я такой?
– Ты – самоуверенный шутник, который вздумал меня разыграть. Наверняка один из тех, кто спрашивает у меня, что я пишу в своем блокноте… Верно?
– Ноль попаданий! Я персонаж истории, которую ты пишешь, – и сейчас без шуток!
– Придумай что-нибудь менее идиотское, ладно? – скептицизм Кати дал трещину, но она не хотела сдаваться. Обессиленная логика на последнем издыхании оборонялась, но уже подыскивала белый флажок, чтобы помахать им, признав поражение.
– Ты воображаешь оконные галактики, но не можешь поверить в мое существование?
– А про галактики ты откуда знаешь?!
– Ты оставляешь в блокноте заметки. Забыла?
– А ты забыл о приличиях!
– Снова ты переходишь на личности. Тебе
