разъярённо воскликнула девушка. — Кто как грёбанный суицидник заводит расслабленный разговор с террористами, не отрываясь от флирта с девушками?! То, как в тебя чуть не попало несколько пуль из автомата?! А когда ты поднёс пистолет к виску, я думала ты совсем поехал крышей, и твои мозги украсят стены окна самолёта на время нашего дальнейшего полёта! После того, как поняла, что в тебя попали, я была готова на посадку в чёртовом китайском аэродроме, чтобы спасти тебя! Ты знаешь, какой стыд мне пришлось испытать, когда звонила твоей матери и говорила о том, что из-за нас ты попал в больницу и не приходишь в себя уже четыре дня?! Ты не мог выйти из комы по непонятной причине уже полторы недели!
Она тоже не выдержала и слёзы полились из её глаз. Вздохнув, отвёл руку в сторону, чтобы дать ещё немного места для объятий. Маша согласилась и теперь я успокаиваю двух девушек. Вроде прошло время, а они так и не отошли от тех событий.
Эх, а я ведь только приехал, что же будет дальше?
Глава 3. Привет чёрный клубок шерсти!
Мы общались с девушками около часа, когда наш разговор скатился на одну неожиданно неприятную для меня тему.
— Может не надо?! — с мольбой спрашиваю у Маши.
— Надо, Виталик, надо! — Маша наставительно подняла указательный палец и приподняла подбородок, тем самым делая свои слова более значимыми. Ну, или попыталась, так как выглядела она в этот момент мило.
— Давай хоть другое выберем? Любимчик Фортуны, обманувший Лакшми или ещё что-то, но только не это?! — с надеждой заглядываю ей в глаза.
— Чем тебе не нравится такое прозвище? — с наигранным удивлением спрашивает Маша.
— Что люди могут подумать о человеке, которого прозвище звучит как Самоубийца?! Да меня сторониться будут! — с уверенностью говорю Маше.
— А разве это не так? — уже с настоящим удивлением спрашивает беловолосая и милая красавица, забавно склонив голову к плечу.
— Кать! Скажи, что это не так, прошу! — переключаюсь на другую цель, в поиске поддержки.
— А разве твои действия нельзя назвать, как полное отсутствие инстинкта самосохранения? Можно было бы списать на дурость и тупость, но ты точно не такой. Ты не боялся ни дула автомата, ни огромного мужика, который мог свернуть тебе с лёгкостью шею. Для тебя это было как представление, в котором нет места для страха. Ты его когда-нибудь испытывал? — очень обширно загрузила меня наша ответственная черноволосая девушка.
— Инстинкт самосохранения у меня есть! Я не пытаюсь резать ножом себе руки и не падаю с крыши небоскрёба за поиском ощущений. У меня сдвинуты эти рамки по сравнению с обычным человеком. Зачем мне бояться высоты, когда нужно бояться того, что место, на котором ты стоишь, обвалится? А по поводу страха… — я тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, из-за чего замолчал на несколько минут.
— Ну? — первой не выдержала Маша.
— Я боялся. В детстве очень сильно боялся. Боялся зданий, боялся окон, да я блин боялся просто пройтись в городе лет с семи, когда начал осознавать свою ситуацию с моей удачей! Каждый выход на улицу как испытание, в ходе которого я могу просто упасть, разодрав коленку, или же получить цветочным горшком по голове, который упал с третьего этажа. Я боялся каждой машины, которая всегда могла сойти со своего пути и врезаться в меня! И это была не беспочвенная фобия, ведь в десять лет, за месяц меня чуть не сбили двенадцать раз неудачно и два вполне успешно. Это был даже не рекорд, прошу заметить, но запомнился мне тот месяц тем, что у меня началась истерика. Я не хотел выходить из своей комнаты, даже в туалет, а мыться в душе было мне тогда совсем противопоказано, ведь у нас могли в любой момент отключить холодную воду, и меня бы ошпарило бы горячим кипятком! Проходили, знаем, — я не заметил, как немного повысил голос, а две девушки немного сжались как мышки. Именно это заставило меня глубоко вздохнуть и успокоиться.
— Именно тогда я перегорел. Перегорел настолько, что мне это надоело. Надоело чувствовать страх, опасность, которая могла исходить из каждого угла. Я тогда устал бояться, — невольно вспомнил себя, когда это происходило.
Как мне рассказывали родители, взгляд у меня, до того мечущийся из стороны в сторону, словно застыл. Я перестал выискивать что-то, не обращал внимания на какие-либо раздражители, помимо тех, которые были свойственны обычному человеку. Например, голод или жажда.
— Именно тогда зародился росток, который позже пророс и укрепился во мне. Забыть страх, перестать постоянно оглядываться назад, нужно жить и радоваться жизни, получая от неё всё, — спокойно закончил свой монолог, после чего усмехнулся. — Правда, после этого мой друг постоянно сравнивал меня с медоедом. Его словами: «Вы оба настолько отбитые и без тормозов, что вас могут бояться и львы», — улыбнулся, вспоминая наш разговор.
— Позже выяснилось, что его слова были пророческими. На школьной экскурсии в зоопарк, в двенадцать лет, я упал в вольер ко львам. Какой ор там был, особенно после того, как лев, упав с небольшой возвышенности, сломал себе передние лапы. Как он так умудрился, до сих пор понять не могут. Были ещё попытки львиц подойти ко мне, но я тогда начал бросаться в них камнями, а позже они и сами чего-то испугались. Кстати, если выбирать, в чей вольер падать, выбирайте панд, не ошибётесь. Они такие милахи, особенно когда гладишь их шерсть у ушей!
Если в начале истории девочки сидели хмурыми, то на последних моих словах, на их лицах появились неуверенные улыбки.
— Скрасили вы мне моё одиночество, девоньки, — говорю тоном умудрённого деревенского старца. Мне бы бороду ещё, чтобы её поглаживать и был бы полный образ! — Можете сказать, что там с моим багажом? Мне просто для борьбы со скукой нужен или телефон, или ноутбук.
— Понимаешь… — Катя немного смутилась, но всё же ответила полностью. — Твой чемодан оказался потерян при разгрузке, но мы его нашли, — снова пауза. — Без многих вещей.
— Мне главное чтобы телефон и кружка остались, а с остальным я думал так и произойдёт, — отвечаю им.
— Почему ты телефон положил в багаж и причём здесь кружка? — недоумевала Маша.
— Эта кружка важна для меня. Да и держится у меня уже три года и не потерялась, не оказалась разбита или же конфискована. Телефонов же мне нужно иметь несколько и желательно как можно дальше от себя. Слишком уж часто они ломаются, — отвечаю им.
— Весёлая у тебя
