улыбнулась она.
4.
Он медленно проводил мягкими пальцами по длинной спине женщины, с удовольствием гладя от затылка, по хрупкой шее, между птичьих лопаток, до плоских ягодиц и обратно. Николь пахла жасмином, этим кремом для тела она пользовалась чаще всего. Длинные светлые тонкие волосы разметались чуть вьющимися прядями по двум подушкам.
– А зачем они к тебе являются? – нежный голос стеклянного колокольчика так подходил к прозрачной внешности.
– Сами редко приходят. Чаще всего, чтобы передать что-то для родных, жалеют о не сказанных вовремя словах. Или хотят указать на какой-то тайник, например, сообщить необходимые и важные сведения. Примирить детей при дележе наследства. Или попросить наказать своего убийцу... Но в основном обращаются бедолаги, которых тени и фантомы изводят своим вниманием, – он глубоко вздохнул, любуясь партнёршей.
Одиннадцать лет назад Тимофей назвал её про себя Русалкой в первую же минуту, как увидел. Хоть и принял сначала за привидение-утопленницу. Подвёз подростка, тоненькую девушку, голосующую на краю тротуара. Она уточнила адрес – в далёком спальном районе. Шёл дождь. Девушка ещё некоторое время всхлипывала. Был разбит нос, косметика размазалась, мокрое платье в размытых пятнах крови плотно облепило тощую грудь. Пальцы нервно сжимали маленькую сумочку с порванной цепочкой.
Полянский не произнёс ни звука в дороге. Не от робости, а потому что видел. Причём намного больше, чем хотел. Как обычно. Позже Ника говорила, что он понравился ей именно своим молчанием.
«Ты не стал расспрашивать, жалеть, лезть в душу, пытаться навязаться с решением всех проблем, о которых не знал! Это было так здорово, именно то, что нужно!».
Она оставила свой номер, и он постепенно стал её неизменным клиентом.
Как она вытянулась за это время... Очень высокая, худая, по-модельному плоская, с бледной до прозрачности кожей, на которой светились голубые жилки, с невесомыми бело-золотистыми волнистыми волосами до талии. Своей призрачной красотой Ника согревала его уже много лет.
«Ты милый, умный и нежный. Большой и красивый. Ты – мой котик. Кот Тимофей! Мягкий и уютный!» – легко улыбалась она.
«Кастрированный,» – хмыкал он в ответ.
«Но ведь не каждый раз? Иногда и ты справляешься!» – узкая рука с длинными тонкими пальцами оглаживала его бок и соскальзывала по животу вниз, заставляя его дышать чаще.
Поразительно для Полянского, но Николь совершенно спокойно реагировала на рассказы о «работе». Она говорила, что «старую проститутку сложно удивить чем-то».
– И ты всегда им помогаешь? – спросила она, расширив и без того огромные зелёные глаза.
– Нет. Иногда даже для мёртвых бывает поздно, – вздохнул Тимофей.
Звякнула посуда, послышался приглушённый голос. Загудела вытяжка над плитой.
– Яся? – Николь подняла голову и улыбнулась.
– Да, я просил прийти с утра, приготовить еды, – кивнул Полянский и потянулся за пижамой.
Ника надела длинный шёлковый бирюзовый халат, который всегда дожидался её в гардеробе. Они вышли на кухню.
– Ты вообще сама себя слышишь?! Совсем сдурела? Нет! Да ошалеть просто! Нет! Чтоб мужик больше зарабатывал, он должен не на тебе пластаться правильно, а на своей работе! А твой пельмень контуженный даже на биржу не встал! Нет! Сама туда иди, курва тупая!
Белякова негромко, но эмоционально говорила по телефону, помешивая в кастрюльке тихо кипящее молоко: варила какао. Отключив вызов, она оглянулась на своего работодателя и его приходящую подругу.
– Тима, твой бессистемный кобеляж сбивает мне весь режим работы! Только ты заказываешь романтические завтраки, а не ужины! – воскликнула она, вытирая ладони о передник. Потом кивнула Николь: – Привет, Красота! Садись, я тебе чай с ромашкой заварила и с земляничным листом, как ты любишь!
Ника расслабленно уселась за стол, и домработница поставила перед ней красивую чашку из тонкого, просвечивающего фарфора и чайничек.
– Что там? – указала она узким подбородком на телефон, который Ярослава положила на стол.
– Знакомая одна бестолковая! Прикинь, в долг просит, курсы оплатить. Типа тренинг нашла, как сделать из диванного аксессуара валютного миллионера! Оба давно без работы сидят, кукуют. Продуктами ей мать помогает. Но на такую чешую комариную денег не дала, вот займы ищет!
– А как твой благоверный Беляков? Муж не хулиганит?
– Ой, Красота! Да какой муж, это ж комиссионная рухлядь, наконец-то оценившая прелести семейного очага! – фыркнула Ярослава. – Представляешь, подкатил тут с пошлыми намёками, мол, короток женский век, и всё такое! Я обалдела, говорю ему, дескать, это у тебя с потенцией жизнь заканчивается, а я-то ещё и просто полежать могу! – Они вдвоём прыснули.
Тимофей вышел в санузел, расположенный рядом с кухней, там зеркало висело выше, было удобнее подравнивать бороду триммером. Водил по контуру мягкой щетины жужжащей машинкой, время от времени выключая её и прислушиваясь к разговору и смеху женщин, позвякиванию посуды. Это звучало так уютно и естественно, он невольно улыбнулся. Дом, в котором смеются на кухне, в котором есть, кому тебя обнять. Его личный призрак – семья, которой нет, и не будет, судя по всему.
Белякова подрумянила ломтики чёрного хлеба, совсем чуть тронула их чесноком и намазала смесью из авокадо, пармезана с капелькой майонеза. Николь хрустела тостами, пила травяной чай, для Полянского было сварено густое какао со сливками и шоколадом. Ему так хотелось до последней капли насладиться чудесным горячим напитком. Но завтрак был прерван звякнувшим на полке смартфоном.
Он получил сообщение: «Здравствуйте, Тимофей, меня зовут Лида. Ваш контакт помогла найти моя подруга, знакомая Сергея Кравченко. Нужна консультация по вашей специализации».
Оригинально. Давненько ему ничего не перепадало от этого закоренелого скептика.
«Здравствуйте. В чём конкретно вопрос?».
«Я видела привидение в квартире. Получила в наследство».
«Пришлите адрес квартиры».
Полянский извинился перед дамами, прошёл к себе и, усевшись перед ноутом, пробил адрес по полицейской базе, поднял журналистские заметки. Помрачнел. Распечатал несколько справок и выписок. Всё нехорошо. Ответил на сообщение: «Сегодня я занят до вечера, Лида. Можем пересечься завтра во второй половине дня».
Доступ к архивам ему обеспечивали мелкие взятки и человеческий фактор. Помогая время от времени бывшим коллегам, с кем когда-то пересекался по службе, он получал в качестве компенсации практически любые документы, не оригиналы, но достаточные для работы копии. Уволился он очень давно, но связи в мире уголовных расследований и полицейских картотек по-прежнему служили верой и правдой.
5.
София была раздражена, уже трижды перекручивала заново в узел свои чёрно-алые волосы. Она мысленно ругала себя за то, что согласилась поехать с
