От него пахло железной дорогой и дезодорантом.
Бросив взгляд на экран, он укоризненно поцокал языком.
– Я же давал тебе адрес нормальной базы, где заказы не за три копейки.
– Он не сохранился, – соврала я. От специалистов на том портале требовали портфолио и отзывы, которых у меня не было. И судя по всему, в ближайшее время не будет.
– Давай заново найду. – Лёша потянулся к клавиатуре, но я захлопнула ноут, чуть не прищемив ему пальцы.
– Хочешь чаю? – Я развернулась к нему всем корпусом, и Лёша остановил на мне удивленный взгляд.
– Чаю… – задумчиво повторил он. – Хочу.
– Черный подойдет?
– Ага… – Лёша не двинулся с места.
Опять он за свое.
– Вообще-то я хотела тебя кое о чем спросить, – начала я, изо всех сил делая вид, что ничего не заметила.
– А я думал, ты хотела сделать чай. – Бликов настольной лампы хватило, чтобы увидеть, как потемнели его глаза. Он был совсем близко, и обе его руки лежали на подлокотниках моего кресла. Он меня заблокировал.
– Мне надо встать, – ровным голосом сказала я.
– Надо. – Лёша коснулся моих ключиц костяшками.
– Ну так отойди.
Он не шелохнулся.
– А что мне за это будет? – В карих глазах зажегся знакомый огонек.
– Чай? – без особой надежды предложила я. – С медом? С медом и лимоном?..
Лёша загадочно улыбался.
– Я не шучу, – угрюмо пробормотала я.
– Я тоже. – Он склонился еще ниже, и наши лица оказались на одном уровне.
Ладно. Если иначе не выйдет…
– Отойди на три шага, – строго велела я.
Последний раз, когда мы пытались так поиграть, я рассмеялась в самый ответственный момент.
– Это все? – с замиранием шепнул Лёша, и дрожь его голоса мурашками прошлась по моей коже.
Не смеяться. Не смеяться.
– Опусти голову. Убери руки за спину.
Он все еще не шевелился.
– Выполняй! – рявкнула я, до отвращения напомнив себе Юлю.
Лёша покорно отступил. В накрывшей комнату тишине я пошла наполнять чайник, размышляя, смогу ли когда-нибудь рассказать об этом хоть одной живой душе. В такие моменты я почти ненавидела себя за то, что соглашаюсь играть по правилам, которые задала Юля. Я украдкой глянула на Лёшу: он стоял, все так же опустив голову и сцепив руки за спиной. В лице его отражалось спокойствие, граничащее с блаженством.
Похоже, иначе мне ответы сегодня не получить.
Чайник засвистел. Я разлила кипяток по чашкам и открыла в телефоне сайт единственной пиццерии, которая доставляла еду на кладбище. «Маргарита», «Салями», «Гавайи»… Спросить, что он хочет? Но Лёша так и стоял с опущенной головой.
Я со вздохом дважды щелкнула по «Маргарите».
– А теперь, – не оборачиваясь, скомандовала я, – раздевайся.
* * *
В темноте, разбавленной молочными отсветами луны, было видно, как в глазах Лёши отражается знакомое выражение – смесь восхищения и невыносимости.
Сначала я водила пальцами по его груди. Потом наклонилась к лицу и оттянула зубами нижнюю губу. Лёша тихонько застонал:
– Пожалуйста… – Я продолжала его дразнить. – Вера!..
Чувствуя, как бешено колотится его сердце, я накрыла ладонью сеть белеющих в темноте шрамов и легонько вдавила ногти в эластичную кожу. Ногти у меня были короткие, но Лёша, застонав громче, сгреб кулаками простынь. Я успела подумать: «Опять он выдерет ее из-под матраса».
И тут что-то произошло. Сквозь меня точно прокатилась ледяная волна, выплеснулась наружу и застыла на коже ледяными осколками. Сердце с усилием стукнуло в мою ладонь и затихло. Меня бросило в жар, потом сразу в холод. Волоски на руках встали дыбом.
Нет, нет, нет!
Но в следующую секунду сердце забилось снова. Лёша лежал подо мной, часто и тяжело дыша, и улыбался.
Господи боже.
– Ты в порядке? – растерянно выдохнула я.
– М?
Я сжала и разжала руки, заставляя лед осы2паться с ладоней. К Лёше прикасаться боялась.
– Ты ничего не почувствовал?
– А что? – хрипло спросил он.
Я соскользнула на кровать рядом с ним и засунула руки под мышки.
– Тебе не было холодно?
– Холодно? – Лёша крякнул. – Не тогда, когда ты сверху!
– Я серьезно.
– Я тоже серьезно! У тебя тут так натоплено – голым можно ходить.
Я закуталась в одеяло. В комнате и правда было тепло, но меня била дрожь.
– Да что такое-то? – с досадой спросил он.
Я покачала головой. Казалось, если я произнесу вслух, произошедшее обретет вес и последствия. Хотя чему удивляться? Я ведь вчера заморозила землю. Или это была крапива?..
Лёша придвинулся вплотную.
– Ты про свои ладошки? – спросил он. – Не переживай, это совсем не больно.
Я развернулась, чуть не заехав ему в челюсть.
– Так это не в первый раз?!
Лёша молчал, видимо пытаясь по моему лицу определить, какой ответ будет правильным.
– И когда ты собирался сказать, что я замораживаю твое сердце?
Он рассмеялся, но смех был нервный.
– Ничего ты не замораживаешь. Я вообще почти ничего не почувствовал.
Я спустила на пол босые ноги. Все это время Лёша знал, что ко мне возвращается сила. Знал и молчал.
– Да что ты переживаешь? – попробовал он снова. – Ничего же не случилось.
На секунду вернулось ощущение пустоты под ладонями. Я ведь почти поверила, что он… что я его…
Со второй попытки попав ногами в махровые тапочки, я натянула первое, что попалось под руку, – длинный бордовый свитер – и встала. Тело требовало движения. В кровь мне, кажется, выплеснулось столько адреналина, что я готова была намотать несколько кругов вокруг кладбища.
Я принялась мерить шагами комнату. Это продолжается уже какое-то время. Сила определенно крепнет, раз вчера я заставила листик крапивы покрыться коркой льда. А необузданная сила всегда привлекает к себе внимание. Я остановилась. Антон много раз говорил: Дарина не знает, что именно произошло тогда в студии. Не знает, кто виноват в смерти ее сына. Но если вдруг узнает, найти меня для нее – раз плюнуть.
В этот момент на улице так громыхнуло, что в оконной раме дрогнули стекла. Черноту неба разрезали две косые линии, по крыше яростно забарабанил дождь. Я натянула рукава свитера на кончики пальцев.
– К Юле тоже вернулась сила? – спросила я.
– Что? – Лёша приподнялся на локте. – Я вообще не в курсе. Мы не общаемся, забыла? Ну иди сюда. – Он похлопал рукой по подушке. – Ничего же не случилось.
– Ничего не случилось?! – почти выкрикнула я. Два года назад эта сила чуть не угробила Ваню. Чудо, что он ходит и разговаривает, а не лежит почти мертвый в Зимнем сне. – Ничего не случилось? – Я снова заходила по комнате. – Откуда она вообще взялась?
Я же сама видела, как Тёма втянул ее в себя. Как такое
