не терпелось поскорее выйти на манеж и показать, на что они способны. Одна лишь Зубная Фея, слушая эти разговоры, нервничала и круг за кругом носилась между циркачами, оставляя за собой в воздухе след из серебристой пыльцы.
— Да не мельтеши, кроха Фея! — рассмеялся мистер Бабул, и, приоткрыв крышку на голове выпустил из нее облачко пара.
Зубная Фея послушалась. Кроха забралась в пустую чашку, валявшуюся в траве, и устроилась в этой чашке, как в кресле.
— Она волнуется, Бабул, разве не видно? — вдохновенно проговорила Вивиан.
— А чего ей волноваться? Все ж отрепетировано! Ты ж отрепетировала свой номер, кроха Фея?
Зубная Фея неуверенно кивнула и улыбнулась.
— Это ее первый выход на манеж, конечно, она переживает, как бы все прошло хорошо, — заметил Гуттаперчевый Тоффини. — Эй, Бабул! Передай мне леденцовое пирожное! А, сам возьму!
Его резиновая рука вытянулась, и пальцы в белой перчатке схватили с блюда, стоявшего на небольшом круглом столике рядом с силачом, пирожное. После чего рука быстро уменьшилась, и гимнаст принялся хрустеть сладостью, обгрызая глазурь.
— Все пройдет просто замечательно, кроха Фея, — заверил Бабул.
— Он прав, — подтвердила Вивиан.
Достав откуда-то удочку, она принялась ее забрасывать, пытаясь подцепить крючком облако, висящее на другом конце двора-сада. С третьей попытки ей это удалось, и она потянула его на себя. Из розового облака во все стороны прыснули потревоженные летучие рыбы. Притянув пушистый плавающий в воздухе островок к себе, Вивиан выбросила удочку и прилепила новое облачко к тому, на котором сидела, после чего с удобством улеглась на то, что вышло, как на большую мягкую подушку.
— Ты зря переживаешь, кроха Фея, — сказала она. — Здесь возможно все. Все, на что тебе хватит фантазии. Это прекрасное место — оно дает нам силы, позволяет творить настоящее волшебство.
— Выпьем за это! — воскликнул Бабул. — Держи, кроха Фея.
Он протянул ей миниатюрную, размером с наперсток, чашечку, полную чего-то вязкого и розового, похожего на выжимку здешних облаков.
— А что это? — спросила Зубная Фея. — Чай? Или кофе? Я люблю черный кофе с корицей, как… как… не помню кто.
Циркачи рассмеялись — у каждого в руке появилась чашка.
— Вот еще! — Махнув рукой на свои поиски, Левиттус подошел к прочим и сел на единственный пустовавший стул. — Кофе с корицей! Никакого кофе! То, что мы пьем, — это лучший в мире напиток. Он называется…
Название напитка циркачи произнесли хором:
— «Карамболь»!
После чего все присутствующие опустошили чашки и рассмеялись.
— Кто-то сказал «Карамболь»? — раздался голос за спиной у Бабула, и циркачи затихли.
Зубная Фея взвизгнула и спряталась в чашке, в которой сидела, после чего испуганно выглянула.
Перед ней стояла полная женщина в розовом платье с рюшками и подвитыми рыжими волосами. Ее лицо скрывалось под клоунским гримом, но самым примечательным в этой мадам был красный резиновый нос.
— Ой, кто это? — пролепетала Зубная Фея.
— Не бойся меня, малышка, — сказала клоунесса. — Меня зовут Бетти Грю. Но все называют меня Тетушка Бетти.
Тетушка Бетти казалась очень доброй, и Зубная Фея, перестав бояться, выпорхнула из чашки.
— А Бетти — это разве не мужское имя? — спросила она.
Клоунесса на миг нахмурилась, а потом рассмеялась. К ней присоединились и остальные.
— «Бетти — мужское имя». Нет, ну вы слыхали?
— Я прошу прощения, если обидела вас, Тетушка Бетти, — грустно сказала Зубная Фея.
— Ой, что ты милая… Я не обижена. Ты такая забавная!
— Что, уже начинается, Тетушка Бетти? — взволнованно спросила Вивиан, и клоунесса кивнула.
— Гости уже ждут. Наше представление начинается. Бабул, твой выход первым.
— Я так и знал! — пророкотал медный человек и грохоча захлопал в ладоши. — Я — первый!
Силач вскочил на ноги, и, звеня своими медными суставами, направился через двор к виднеющейся вдали громадной клоунской голове, растущей из земли, как дом. Вскоре он исчез в широко раскрытом рту.
— Ну вот, — проворчал Тоффини. — Я думал, я буду первым…
— Вы все успеете выступить, — ласково сказала Тетушка Бетти. — Готовьтесь. Никто не сбежит, не показав свой номер… ха-ха-ха…
Зубная Фея вздрогнула. На миг ей показалось, что лицо клоунессы чуть подернулось, и часть его растаяла. Она успела увидеть щетину, три старых шрама над верхней губой и злобные мелкие глазки. Наваждение тут же рассеялось, и Тетушка Бетти снова стала собой.
— Я скоро вернусь за следующим, — сказала клоунесса.
— Можно это буду я? — взмолился Тоффини. — Ну пожалуйста, Тетушка Бетти, — мне не терпится показать зрителям свой номер!
— Возможно, это будешь и ты, — ответила клоунесса, подмигнула гимнасту и направилась следом за силачом в голову клоуна.
Зубная Фея задумчиво глядела ей вслед.
— Эй! — воскликнула вдруг Вивиан. — Ну это же совсем неудобно! Что-то упирается мне в спину!
Она засунула руку в облако, на котором лежала, повозилась там и достала очередную подкову.
— Что за странность? Откуда они здесь берутся! Этим подковам в нашем цирке не место!
Зашвырнув ее подальше, Вивиан вернулась к своему ленному времяпрепровождению.
— А что это за Корчащаяся Клоака, о которой говорил Левиттус? — спросила Зубная Фея.
— О, это жуткая жуть, — нехотя пояснил Тоффини. — Это пятно, которое высасывает счастье и радость. Оно нам не нравится. Это дверь или, вернее, люк в полу, который ведет в ужасное, кошмарное место и…
— Эй, Кло! Это не смешно! — воскликнул Левиттус, увидев свой потерянный шарик, снова выползший из округлившегося рта мимессы.
Циркачи захихикали, и Кло выплюнула шарик. Толстяк-жонглер подхватил его и всунул себе в живот. Живот отозвался бурчанием.
Из дальнего конца сада раздался скрежет, все повернули головы и увидели, как гигантская голова клоуна затряслась от смеха. После чего двери-рот закрылись, что-то пожевали, а в следующий миг выплюнули Тетушку Бетти. В облаке из переливающихся перламутровых пузырей клоунесса подплыла к циркачам.
— Бабул справился просто превосходно! Зрители в восторге! Тоффини, твой выход!
— Ну наконец-то! — ответил гимнаст и поднялся со стула. Извивая резиновые конечности, словно осьминожьи щупальца, он пошагал к клоунской
