Мстительница медленно подняла «москит»…
— Давай же! — вопил клоун. — Ты так близко! Фу-марфу!
— Давай же! — воскликнула клоунесса. — Ты так близко! Фу-марфу!
Голову снова пронзила острая боль, прямо, как тогда, в саду…
Время будто превратилось в кисель…
Кроха-фея коснулась пальчиками затылка, нащупала на шее, у основания головы, крошечную опухшую ранку — след от укола…
И тут в ушах крохи-феи раздался знакомый трескучий голос: «Гадость! Могла бы и что-то получше принести! Ну, чего еще взять от дурацкой газетной девчонки! Надеюсь, тебя посадят в чулан и лишат сладкого!»
Кроха-фея тряхнула головой. Что это?! Что это было?!
А голос все не стихал:
«Что? Я еще очень добрый, вообще-то. И сама любезность. Ведь я сейчас в своем Добром костюме. Вот если бы я надел Злобный костюм…»
Голос этот был очень похож на голос Тетушки Бетти, но… она ведь ничего подобного не говорила… или?..
«Стараюсь не связываться с важными делами. Особенно, если они касаются меня!»
Кроха-фея ничего не понимала. Она будто подглядела в замочную скважину фрагмент чьей-то жизни, чьи-то воспоминания…
— Мои?..
«Фу-марфу! — продолжала Тетушка Бетти… Бетти… — Я не читаю газеты! Там все вранье и вообще не смешно!
И тут кроха-фея вспомнила. Она — в отвратительном фургоне на Семафорной площади и пришла туда по делу… Подковы… странные подковы привели ее в этот фургон.
«Дело серьезное, — в голове застучал собственный голос. — Похищено пять человек и один убит…»
И тут кроха-фея вспомнила. Она вспомнила себя…
— Это сон… — прошептала маленькая циркачка, приближаясь к фонарю. — Я должна проснуться… Я сейчас не здесь. Я — не я. «Карамболь»! Он вколол мне «Карамболь»!
«Этой подкове здесь не место», — сказал Левиртуозный Левиттус в саду. Он хотел ее выбросить и избавить чудесный сад от инородного предмета…
В памяти всплыли слова, сказанные крохе-фее великаном, который на самом деле не был великаном: «Здесь есть выход… и он называется…»
Зубная Фея приставила ствол «москита» к виску и застыла.
«И он называется…»
Кроха Фея была уже в нескольких дюймах от открытой дверцы на плафоне и дрожащего огонька фонаря. Она ощутила жар. Пушистые серебристые волосы слиплись от пота, края тоненьких крылышек начали обугливаться…
Зубная Фея взвела курок.
— Корчащаяся Клоака… — прошептала она.
— Корчащаяся Клоака, — прошептала кроха-фея, а затем… ринулась вверх, прочь от фонаря. Оказавшись в безопасности, она оглядела манеж и увидела…
Зрелище было ужасным, отвратительным до крайности. В центре манежа корчилось и бурлило кровавое пятно, формой напоминающее человека — женщину в длинном платье. Пятно будто бы закипало. Порой из него вырывались окровавленные конечности, но раз за разом они ныряли обратно.
«Это дверь или, вернее, люк в полу, — сказал Гуттаперчевый Тоффини тогда, в саду, — который ведет в ужасное, кошмарное место…»
Ну, еще бы! «Ужасное, кошмарное место» — это ведь… реальный мир, в котором нет изумительных розовых облаков или нарисованного рассветного неба, в котором не бывает чудес, в котором ее ждет… ужас, боль и смерть… в котором ни один из циркачей так и не покинул манеж…
Кроха-фея отчаянно не хотела туда возвращаться, но и остаться здесь не могла. Это сон… она спит… пора… просыпаться…
— Нет! — в отчаянии заревела Тетушка Бетти, вонзив в лицо когти, обрывая его, раздирая на лоскуты. — Нет-нет-нет!
Кроха-фея устремилась прямиком в Корчащуюся Клоаку, и за миг до столкновения с бурлящим кровавым месивом, в ужасе закрыла глаза, а затем…
…моргнула и открыла их. Серая поволока исчезла. Губы и щеки дрогнули, и сквозь невероятную боль в лице Зубная Фея убрала жуткую улыбку.
— Быть не может! — взвизгнул клоун.
Зубная Фея отвела пистолет от своей головы и нацелила его на Бетти Грю.
— Эй! Этого не было в сценарии! — рявкнул клоун. — Гвоздь! Гвоздь номера! Ты должна застрелиться!
— Застрелиться? — она бросила быстрый взгляд по сторонам, увидела трупы циркачей и сжала зубы. Она не смогла… не смогла помешать этому мерзавцу!
Стремительным движением Зубная Фея переключила режим на «моските» со «смертельного» на «очень болезненный», и выстрелила. Раз, другой, третий…
Пули-ампулы, свистнув, вонзились в толстое брюхо клоуна. Тот в ответ издал мерзкий звук и помахал рукой перед носом, разгоняя запах.
Мстительница ждала. Вот-вот… прямо сейчас… из этого мерзавца полезут все его кривые зубы…
Но время шло и ничего не происходило. Микстура в ампулах… не подействовала?!
И тут Бетти Грю поморщился, а затем широко раскрыл рот и сунул в него руку. После чего прямо на глазах у потрясенной Зубной Феи принялся расшатывать один из своих зубов.
Издав утробный рык, он выдернул зуб и швырнул его мстительнице. После чего широко улыбнулся — оставшиеся во рту зубы были все в крови.
— Мои зубки захотела? Ну бери, раз тебе так хочется! Но только один! Остальные мне нужны… чтобы перегрызть тебе горло, крылатая дрянь!
Бетти Грю присел, скорчил гримасу, а затем резко выпрыгнул вверх и назад, перекрутился через голову и скрылся в темноте за границей круга света от прожектора.
Зубная Фея, держа «москит» перед собой, осторожно шагнула туда. Ее все еще тошнило, голова слегка кружилась, а по рту растекался сладкий леденцовый привкус — все это было остаточным эффектом от действия «Карамболя».
— Ты все испортила, Зубная Фея! — раздалось из темноты разъяренное шипение Бетти Грю. — Я придумал такое замечательное представление! Оно должно было войти в цирковую историю! Его кульминация должна была стать настоящим событием! А ты все испоганила! Ну почему нельзя было просто нажать на спусковой крючок и эффектно сдохнуть? Ненавижу тебя! Ха-ха…
Не отводя пистолет от того места, откуда звучал голос, Зубная Фея сняла с пояса «штурм-фитиль» и, чиркнув запальным колесиком, зажгла его.
На миг остановившись на границе света и темноты, она прищурилась и сделала шаг.
Клоуна там не оказалось. Фонарь вырвал из тьмы стоящий на манеже крошечный граммофон. Пластинка крутилась, игла царапала ее, а медный рожок покачивался вверх-вниз.
— Что за… — начала было Зубная
