Паку, в конце концов, лучше знать, что делать.
Сгусток пододвинулся к порогу, и из него на ковер ступила лапа, похожая на собачью, – длинная, мускулистая, с острыми когтями. К ней добавилась узкая морда с загнутыми клыками, влажным носом и горящими глазами-углями. Собака вдохнула воздух и окончательно выскользнула из тени, замявшись в центре комнаты.
Я плохо разбиралась в породах, но она походила на гончую – поджарая, худая, бесспорно, сильная и яростная; у спокойных собак глаза так не горят.
– Красавец, правда? – коснулся ушей неожиданного гостя Пак. – Он из самой Призрачной Охоты. Превосходный представитель рода. Бесконечно предан, не колеблется и доводит дело до конца. Понимает с полумысли. Достать такого – все равно что из царства Аида вернуться – почти невозможно.
Пес заурчал, принимая похвалу, нежно клацнул зубами у ладони Пака, заставив того переливчато засмеяться, и внимательно уставился на меня. От его взгляда по спине пробежали мурашки – обычные псы так не смотрят. У них в зрачках доверие. Этот же глядел как человек – изучающе, оценивающе. Вдруг он издевательски фыркнул.
– Какое неуважение! – шуточно пригрозил ему Лис. – Дай ей шанс, она впервые сталкивается с призрачным псом.
Животное тяжело кивнуло и рывком запрыгнуло на кровать; та прогнулась – пожалуй, в холке он был выше полутора метров и весил изрядно. Я могла бы забраться на него, как на пони.
Он склонил изящную шею, и его глаза встали на одну линию с моими. И не поймешь, то ли страшно, то ли любопытно. Что он сделает? Вцепится в меня или не тронет?
Пес сканировал меня мучительно долго; локти не выдерживали вес отклонившегося назад тела, и я почти молилась, как бы не упасть, вызвав вспышку гнева и следующие за этим неутешительные последствия. К счастью, испытывать пса на терпение не пришлось – он сам, хмыкнув, отстранился, усевшись на задние лапы, и протянул мне переднюю.
– Пожми, – подсказал Пак, и я обхватила тонкую кость, обтянутую плотью, поразившись мимолетом, какая же мягкая у него шерсть.
– Поздравляю, теперь у тебя есть личный призрачный пес! Знаешь, таким партнером даже в древности немногие могли похвастать. И да, запомни раз и навсегда: призрачные псы – не домашние зверьки и уж тем более не слуги. Они друзья, товарищи, партнеры, но не подчиненные или обязанные – вы равны. Так что находите общий язык; он будет с тобой до последнего. Защита, поддержка, обучение – от него ты можешь получить все, что угодно. Дай ему имя, это будет печатью вашего союза.
– Как ты там сказал? «Достать такого – тяжелее, чем выбраться из царства Аида»?
– Ага.
– Аид, – удовлетворилась идеей я. – Нравится?
В качестве ответа призрачный завалился мне на колени, придавив к матрацу тяжестью, и заурчал.
* * *
На этот раз, внезапно попав в незнакомое место, я сразу поняла, что снова погрузилась в видение, и отставила панику. Оно исходило не от Варвары и глубинами моего изрядно покалеченного разума не являлось – вокруг не клубилась тьма. Почти каждую ночь сражаясь с ведьмой, начинаешь отмечать детали, помогающие распознать природу сна – одной из главных была темнота. Часть моей сущности и любимое оружие Варвары.
Сегодня ее заменил лес; и не просто лес, а самая чаща. Крючковатые изогнутые деревья переплетались друг с другом, сцеплялись ветвями, накрывали землю плотным пологом, не пропуская лучи восходящего солнца. Тут и там валялись упавшие стволы – то ли из-за грозы, то ли из-за старости – уже покрывшиеся мхом и плесенью. Траву усеивали гнилые листья и опавшая хвоя со снующими жучками, под деревом неизвестной породы уютно устроились муравьи.
– Зачем ты меня сюда привел?
Дернувшись от неожиданности, я поспешно юркнула за поваленный дуб и спряталась за торчащими сучьями. Умом я понимала, что меня никто не увидит, ведь фактически меня здесь нет, но решила не рисковать. Разумеется, я уже сталкивалась со способностями Избирателя, но меня куда чаще утаскивала в свои иллюзии Варвара, поэтому я не совсем в них разбиралась.
Затрещали кусты. Из них выкарабкались люди. Белесая шевелюра, размашистая походка – Солейль; пышная юбка, платок и вышивка на краях рубашки – Олениха.
Теперь я не сомневалась, что выполняю прямую функцию Избирателя – вижу то, что видеть не должна. Скорее всего, то, что уже произошло.
Олениха была напряжена и взволнованна, словно чувствовала что-то неладное. Солейль непринужденно ответил на ее вопрос:
– Сделать кое-что.
– Дорогой, мое общество обязательно? Сейчас Хель нуждается в помощи, у нас нет времени…
– Волк сегодня вогнал мне серебряную вилку под ребра, рана не заживает. Я бы хотел, чтобы ты ее залечила.
Богиня всплеснула руками:
– Просила же его не распускаться, а он… Иди скорее сюда, вдруг подхватишь заразу.
От последующего ее поступка я едва не потеряла дар речи. Оля соединила запястья на затылке, и воздух вокруг нее заискрился. Золотые мотыльки, снежные хлопья, бабочки, пятна и фейерверки захватили ее тело в вихрь, и сквозь радужные дорожки-следы от их мельтешения я разглядела, как пальцы Оли удлиняются и расходятся древесными сучьями, а тело покрывается солнечной шерстью и разрастается. Когда свет погас, траву встоптали оленьи копыта.
Животное было огромным; я никогда не видела живого оленя и даже примерно не представляла, какого они размера, но превосходство этого было очевидным. Он лучился изнутри, и под его копытами распускались цветы.
Долго любоваться прекрасным существом возможности не представилось: Солейль шагнул к богине, она склонила голову, упершись лбом в его грудь… и он вонзил ей под челюсть нож. Я зажала рот, чтобы не закричать. Горячая кровь брызнула ему на руки, прожигая кожу; Олениха взвыла, отшатнулась, но он притянул ее к себе и нанес удар в череп. Несчастная богиня свалилась и задергалась, отчаянно мыча.
– Прости, мама, – вздохнул Солейль, – надеюсь, ты достигнешь чертогов.
И принялся спиливать правый рог, не обращая внимания на дикие вопли и судороги жертвы, охваченной агонией.
Я завизжала.
Разбудил меня грудной рык. Пес ревел мне прямо в лицо, раззявив пасть с алым языком.
Он убил ее? Он по-настоящему ее убил?
Аид клацнул зубами, захлопнув пасть.
– Ну вы расшумелись, – с ноги открыл дверь Пак. – Проснулась? Отлично! Собирайся.
– Куда? – удивилась я.
– На тренировку, конечно же. У тебя поединок с Варварой, а ты об элементарных приемах ни сном ни духом. Варвара, между прочим, превосходно управляется с кинжалами и луком, а вкупе с ее избирательским талантом в иллюзиях… Так что давай, золотце, поедем в мою уютную норку. Я из тебя викинга слеплю. Шустрее, шустрее, время не ждет, до конца один лишь только
