Хозяин не рассердился — он просто утратил дар речи.
— Лучше сбивать кегли мячом, чем белок — совой! — заявила я, прежде чем тролль вспомнил, как этой самой речью пользоваться. — Не верите мне — наведите справки в колледже.
И, не дожидаясь ответа, пошла играть с Тууфи в лото "Суша и море".
* * *
"Не привыкайте к чудесам!" — сказал древний поэт, чье имя потерялось в огне Войны, как и множество других. Мне следовало бы вспоминать эту фразу почаще. Увы, всё хорошее люди начинают ценить по-настоящему с большим опозданием, и я здесь не исключение.
Уже четвертую неделю я оставалась с Тууфи после обеда: Олгот наконец позволил нам заниматься не только чтением, письмом и математикой. Искусственный ручей отлично справился с ролью Великого Гипотетического океана: команда парусника побывала в Новых Пределах и привезла домой удивительных животных. Животных, само собой, поселили в зверинце и каждый день Тууфи узнавал о них что-то новое. Однажды он решил, что зверинец не может стоять посреди пустой поляны. Пришло время читать истории о городах и странах, а заодно — заглянуть в строительный набор. Вокруг зверинца потихоньку начал вырастать совершенно особенный город — город, в котором живут только тролли. Игрушечных троллей у нас с Тууфи не было, зато был набор "Юный скульптор". В который раз мой воспитанник удивил меня: не всякий взрослый слепит фигурки ростом с палец так искусно, что уж говорить о детях.
В тот день все было, как обычно. Тууфи сооружал очередное здание, я сидела на траве рядом с ним, Олгот изучал за столом какие-то бумаги.
— Мама, смотри, я построил! — Тууфи, не оборачиваясь, дернул меня за рукав.
— Сынок, мы оставим тебя ненадолго! — тролль в один миг оказался возле меня, схватил за руку и заставил подняться.
— Угу. Возвращайтесь скорее… — рассеянно отозвался малыш, не отрываясь от своего занятия.
Тролль буквально втащил меня в кабинет. Я бы возмутилась подобным обращением, но на Олгота больно было смотреть.
— Я боялся, что это случится! — Олгот сжал кулаки так, что хрустнули суставы. — Человек не может заменить ему мать! Вы покинете этот дом немедленно. Я дам вам отличные рекомендации и жалование за два месяца вперед, — добавил он чуть спокойнее.
Всю жизнь я считала, что "Не поверить своим ушам" — всего лишь фигура речи, а теперь стояла и думала: "Нет, что за чушь? Это все мне послышалось!"
— Вы же не думаете, что я пыталась ему навредить?
— Подумай я так хоть секунду — не обещал бы рекомендации! — отчеканил тролль.
Я помолчала, мысленно считая до десяти, как нас учили в колледже.
— А может быть…
— Нет! — рявкнул тролль.
— Сделайте мне последнее одолжение, господин Олгот из'Эхэ, — сказала я, глядя троллю в глаза. — Объясните мой внезапный уход сыну так, чтобы он не думал, будто я его бросила. Есть ли у троллей какие-нибудь подходящие традиции и обычаи?
— Гм, — Олгот потер подбородок. — Смерть главы клана предполагает обязательное собрание всех членов семьи. Я скажу, что вы отправились на похороны прабабушки, он поймет.
— Благодарю вас. Не сочтите за дерзость, господин Олгот из'Эхэ, но время от времени вам следует вспоминать, что троллей создали люди. Все вы в конечном итоге — наши дети. По крайней мере, так считают люди, осознающие ответственность за вас. Это сказал мой отец, а магические подмастерья разбираются в подобных вещах. Доброго дня!
Я почти бегом миновала анфиладу пустых мертвых комнат. Дворецкий что-то кричал вслед насчет экипажа, но я не смогла заставить себя обернуться.
* * *
Когда человек бредет, не задумываясь, куда глаза глядят, часто в итоге он оказывается там, где ему станет чуточку легче. Если, конечно, не рухнет по дороге в яму или канаву.
Внезапно я обнаружила, что стою перед входом в парк Института Прикладной Магии. Сюда мог прийти каждый — с восьми часов утра и до одиннадцати вечера. Мы с отцом часто гуляли здесь, когда я была ребенком. После его смерти я больше не приходила в парк.
"Стоит ли делать это теперь?"
Помедлив, я вошла в чугунные ворота, украшенные фигурами мифических чудищ.
Ноги сами донесли меня до знакомой скамейки. Наш любимый уголок изменился не к лучшему: маленький бассейн с золотыми рыбками исчез, его место заняла статуя сомнительной художественной ценности — древний эллирийский воин с копьем. Что ж, хотя бы кусты белого шиповника цвели все так же пышно.
Я сидела, не ощущая ни голода, ни хода времени, — вообще ничего. Опомнилась лишь когда со скамейки неподалеку донесся смех — жеманный и визгливый. Только тут я заметила, что почти совсем стемнело. В парке зажгли фонари. Настало время романтических свиданий, которые, впрочем, особой романтикой не отличались — по вине нынешнего ректора. Он весьма изобретательно решил проблему с бродягами, ночующими в парке: скамейки укоротили на треть. Спать на них стало невозможно. Сидеть на расстоянии друг от друга, пристойно держа возлюбленного за руку — тоже. Борцы за моральный облик молодежи дружно принялись решать, что же делать. Парк тем временем заработал прозвище "Обнимашки".
Я не собиралась наблюдать за чьим-то свиданием, но все же невольно увидела, что парочка решила увековечить свою любовь. Способ оказался классический: юноша стал вырезать на спинке скамьи кривобокое сердце.
— А ну, хватит портить имущество, поганцы!
Оторопев, я пронаблюдала, как древний воин сошел с постамента. Причем не просто сошел — копье угрожающе нацелилось на влюбленных. Снова раздался визг, теперь уже без веселья. Я проводила взглядом удирающую парочку и воина, пробормотала "Что это было?.." и снова погрузилась в свои мысли.
— Огоньку не найдется?
— Ммм?… Эээ…
Передо мной стоял тот самый Древний-Воин-С-Копьем. Не дожидаясь ответа, он плюхнулся рядом со мной на скамейку, бросил копье на землю и снял с себя волосы. Волосы оказались алебастровым париком. За париком последовал такой же нос на резинке. Я с изумлением смотрела, как статуя воина превращается во вполне живого белого тролля. Или, если уж на то пошло, — девушку-тролля, судя по очертаниям фигуры и звучному контральто.
— Что, нету спичек? — снова спросила дева-статуя и принялась шарить в складках жесткого белого одеяния. — О! Одна таки завалялась!
Вслед за спичкой из складок был извлечен кисет, статуя ловко свернула самокрутку и закурила. Я невольно закашлялась.
— Мухоморы! — радостно сообщила девушка-тролль, заметила выражение моего лица и рассмеялась:
— Шучу! Так, ерунда для нервов. Озвереть можно, целый день на одном месте стоявши. Я — Ристинкка, можно просто Риска, — неожиданно добавила она.
— Авла.
Я ответила просто из вежливости. Меньше всего хотелось болтать с незнакомым троллем — какое-то время мне определенно следовало держаться от них подальше. Пора было вернуться в реальность и думать о завтрашнем дне. Я поднялась со скамьи.
— Слушай, Авла… — девушка-тролль тоже встала. — Ты ведь и сама понимаешь, что этот подлец не придет.
— Что?..
— Твой парень. Я за твоей неудачной свиданкой пять часов наблюдала. Не расстраивайся, поверь — найдешь и получше! — Риска ободряюще хлопнула меня по плечу.
"Не удивительно, что ей поручили изображать воина", — подумала я, упав обратно на скамейку.
— Вообще-то, я тут размышляю, как жить дальше. Меня сегодня уволили, — я принялась растирать ушибленное плечо.
— Ооо… Елки зеленые! Обидно, — Риска снова села рядом, сплюнула в ладонь, погасила окурок и задумчиво отправила его в рот. — А меня из порта выперли. По новым законам, видите ли, женщина моложе двадцати одного года не может быть грузчиком. Теперь стою тут, как дура. Хоть какая-то работа, да и людей пугать весело… но не мое это. Думаю, брошу все и вернусь домой — с братьями-сестрами нянчиться.
