теплыми лучами. Ветерок ласкал, возбуждая. Беата услышала чьи-то шаги за спиной, но не обернулась, а продолжила танцевать, прикрыв глаза.
— Что ты делаешь? — наконец ошарашенно выдохнул Джеральд.
— Танцую голой на камне. А на что еще это похоже?
— Ты… ты призвала меня сюда чарами.
— Надо было кого-то другого позвать? — усмехнулась Беата, оборачиваясь к нему.
Джеральд сглотнул, разглядывая ее в солнечном свете. Подошел к камню.
— Ты снова была на вересковых пустошах? Это морок Калунны?
— Нет. Я только что из Морланда, и мне стало скучно. Раздевайся.
Джеральд обнял ее бедра и поцеловал в живот.
— Я был на службе. Писал ежемесячный отчет. У меня куча работы сегодня.
— Мне позвать кого-то еще?
— Ведьма.
— А то. Иди ко мне.
Джеральда не нужно было просить дважды. Они занялись любовью на камне, разбросав одежду вокруг, и на краткий миг Беата вновь ощутила себя юной, свободной и безмятежной. Способной сводить мужчин с ума и толкать их на безумства. В этом месте она была напугана хисширским демоном, здесь же он ее чуть не убил. А теперь она жива, а мерзкий ублюдок мертв. Джеральд убил его. Пожалуй, за одно это ему можно было простить многое.
Джеральд блаженно замер, обнимая ее.
— Я люблю тебя.
— Я знаю.
— Тебя стоило ждать всю жизнь.
Беата коротко вздохнула. Поцеловала его в губы. Надо ему все-таки хобби какое-нибудь найти. Такая зацикленность на одном человеке не доведет до добра.
— Пойдешь со мной в Морланд в следующий раз? — спросила она. — Ненавижу тратить время впустую.
— Пойду. Тебе не отдали поднос?
— Он у них где-то на складе лежит. Я не стала ждать, когда найдут.
Джеральд прижался губами к ее волосам.
— Заберем в другой раз. Но что мне сказать шефу? Надо что-нибудь приличное придумать, чтобы объяснить мой внезапный побег со службы.
Беата хмыкнула и зашептала ему на ухо. Джеральд засмеялся.
— Не надо, он мне и так завидует. Трэвис от тебя без ума, как, впрочем, и все мужчины, что тебя знают. Скажу, что потребовался Калунне. Надеюсь, она не рассердится за такой маленький обман.
Он мечтательно улыбнулся, щурясь на солнце.
— Жизнь — замечательная штука, правда?
— Правда.
* * *
Поднос из белого железа в музее искали неделю, явно затягивая время. Когда Беата поняла это, она позвонила Голди, и та коротко пообещала все уладить. А через пару дней Беату пригласили в музей сотрудники морландской полиции во главе с их шефом. Та прихватила Джеральда и отправилась выяснять, в чем дело.
Шеф полиции бушевал.
— Эти мерзавцы совершили преступление! Украли поднос, который понадобился культу Калунны! Немыслимо! Госпожа Адалинда позвонила мне в расстроенных чувствах и намекнула, что ее целительские способности уменьшаются от обмана и предательства! Выставить нас всех неблагодарными мерзавцами, да как вы могли?!
Пожилой директор музея тяжело вздохнул и отвел глаза. Виновато взглянул на Беату.
— Ошибки юности всегда всплывают. Но я тоже стал жертвой обмана, так что не судите меня строго. Почти сорок лет назад прошлый директор подбил меня совершить преступление: изготовить подделку и подменить вещь, которая все равно всегда будет лежать под стеклом, в окружении фотографий. Ведь белое железо так дорого стоит… Я был молод и поддался алчности.
— И куда делся оригинал? — спросила раздраженная Беата.
— Мы продали его коллекционеру. Всеми делами, от создания подделки до передачи подноса, занимался я, но вот деньги прошлый директор взял сам и был таков. Я остался ни с чем, и не в моих интересах было сообщать кому-либо о случившемся.
— Сорок лет? Выходит, сроки давности за это преступление уже прошли, и посадить вас не выйдет, — задумчиво сказал Джеральд.
— Это мое единственное утешение, — вздохнул директор музея.
Шеф полиции взорвался от гнева:
— Хитрый негодяй, тебе это с рук не сойдет! Поверьте, госпожа Хоффман, я добьюсь для него справедливого наказания!
Директор музея сжался. Беата махнула рукой.
— Мне плевать, что с ним будет. Где поднос сейчас? Кому вы его продали? Его получиться изъять из-за незаконности сделки?
— Господину Томпсону, владельцу газеты «Жизнь Морланда». Он все еще живет в городе и даже не пытался сбежать, — понуро сообщил директор музея.
— Значит, мы сейчас же идем к нему! — пророкотал шеф полиции. — И заберем у него незаконно приобретенную собственность!
Господин Томпсон долго не мог взять в толк, что от него хотят, и не припоминал никакого подноса. А на давление шефа полиции начал возмущаться произволом и грозиться ославить того на весь город как воплощение некомпетентности. Беата издала возмущенный стон. И сколько это должно было продолжаться? Джеральд некоторое время наблюдал за перепалкой, а затем внезапно спросил:
— Господин Томпсон, сколько вам лет? Около пятидесяти?
— Сорок девять. А что?
Беата тут же поняла, что он имел ввиду:
— В девять лет никто не станет проворачивать незаконные сделки. Это был его отец, так? Господин Томпсон, ваш отец занимался коллекционированием предметов старины?
— Да, папа обожал всякое старье. Заполнил этим хламом самую большую залу нашего особняка и спускал на него кучу денег. Я унаследовал все после его смерти. Хм, а вот теперь я начинаю припоминать, — тот наморщил лоб, — вроде там был какой-то поднос… рядом с парой ужасных ваз. Я всегда считал их безвкусицей.
— Вы позволите культу Калунны забрать поднос для ритуальных целей? — мягко улыбнулась Беата.
Господин Томпсон махнул рукой.
— Забирайте эту дешевку и не отвлекайте меня от дел.
— Это — белое железо, поднос очень дорогой, — проворчал шеф полиции, — отведите нас к нему.
— Серьезно? Неужели за него кто-то даст хоть тысячу?
— Он стоит несколько миллионов, — рассеянно ответила Беата, — так что вам лучше его не терять.
В доме их встретила роскошная зеленоглазая брюнетка лет двадцати, в которой Беата узнала одну из недавних победительниц конкурса красоты.
— Кларки, ты должен был предупредить о гостях, — капризно протянула она, — я бы нарядилась как следует! А теперь я выгляжу глупо!
— Это полиция, а не гости, Барбара, — отмахнулся тот, — они хотят забрать поднос из коллекции моего отца. Тот незаконно выкупил его у музея.
— Кларки, мне это неинтересно. Ты обещал мне новую шубку.
Господин Томпсон заскрипел зубами.
— У тебя уже есть целых три! Хватить разбазаривать мои деньги! Ох, не обращайте на нее внимания, все равно одну чушь несет. Идемте.
Глаза красавицы Барбары сверкнули злым огнем, и Беата покачала головой. Господин Томпсон был не очень умным человеком: он не замечал, что глупость его жены была лишь средством выкачать из него побольше денег. Юная хищница еще обдерет его как липку, и за сегодняшнюю грубость он ответит сполна.
— Вот, поднос лежит прямо… хм,
