Как только мы оказались в полицейском участке, Абметов принялся качать права:
— Капитан, — обратился он к Флоксу, — хочу официально заявить, что я подвергся вооруженному нападению со стороны этих лиц, — он показал на нас троих, — вы, как единственный законный представитель власти, должны защитить меня от посягательств…
— Вы все это изложите в письменном виде, — перебил его Флокс, — но, вероятно, вам будет интересно узнать, что неделю назад я получил предписание задержать некоего доктора Симеона Абметова, который является важным свидетелем по делу об убийстве Николаса Тодаракиса, антиквара. Вы же не станете отрицать, что вас зовут Симеон Абметов?
Абметов притих. Мы с Виттенгером удивленно переглянулись, посмотрели на Бруца. Тот сидел со скучающим видом, — мол, у него все под контролем.
— Проверка займет некоторое время, — продолжал Флокс, — но пока у меня нет оснований не доверять офицерам Виттенгеру и Бруцу. К сожалению, раз вам не удалось обойтись без стрельбы и без трупа, — это он сказал уже обращаясь к «офицерам», — то придется вам немного подождать. Кстати, а вы каким боком тут очутились? — спросил он меня.
За меня ответил Бруц:
— Будучи честным гражданином, он помог нам задержать опасных преступников.
— Точно-точно, — поддакнул я.
Флокс с сомнением поглядел на нас.
— Ладно, честные граждане, подождите-ка вы в соседней комнате, а господина Абметова мы надежно запрем вплоть до выяснения всех обстоятельств…
— Ну уж нет, — возмутился Бруц, — Абметова я вам не отдам.
— Тогда я буду вынужден запереть вас вместе с ним, — развел руками Флокс.
— И со мной, — заявил я. Мне не хотелось выпускать Абметова из виду ни на секунду.
— И со мной, — грозно прорычал Виттенгер.
— Ну, как знаете, — Флокс махнул рукой и вызвал своего помощника.
— Устройте этих господ в изоляторе, — сказал он ему, а нас успокоил: —Там совсем не плохо — есть шипучка, даже чай с кофием, и туалет, разумеется, тоже присутствует.
На Хармасе так и говорят — «с кофием».
— Но комлоги я у вас вынужден буду забрать, — неожиданно добавил он.
Нам пришлось смириться и с этим. Под усиленным конвоем нас отвели в изолятор.
Полицейский изолятор оказался вполне приличным местом. Из тесной прихожей одна дверь вела в комнату, другая — в ванную. В комнате вдоль стен стояли две мягкие кровати, между ними, у торцевой стены — низкий столик и кресло. В него мы усадили Абметова, сами же устроились на кроватях. Виттенгер, как пострадавший, занял одну целиком, на другой сели мы с Бруцем.
— Как вы так быстро нас нашли? — спросил я у него.
— Ну, не так уж и быстро… Дидо отпустили, и у полиции не осталось ни одного стоящего кандидата на роль убийцы, кроме, пожалуй, вас, — обрадовал он меня, — но разыскивать вас почему-то никто не спешил. Девятнадцатого сентября, то есть через десять дней, после того как вы покинули Оркус, в полицию заявляется господин Шлаффер. Он спешит признаться, что никакого алиби у господина Абметова нет и не было и, что он, исключительно по простоте душевной, согласился помочь господину Абметову избежать ненужных трений с местной полицией. (Я прикинул, что девятнадцатое сентября — это через два дня после моей беседы с Симоняном.) К тому времени, про Абметова полиция и думать забыла. Но признание Шлаффера заставило полицию всерьез взяться за господина Абметова, и его объявили в розыск. Шлаффера, на всякий случай, задержали. Мне же не терпелось переговорить с вами, господин Ильинский, поскольку я ни на секунду не сомневался, что вы знаете гораздо больше, чем сказали мне тогда, в отеле. Я решил, что на своей территории, то есть на Фаоне, вы будете со мной более откровенны. Но на терминале Оркуса мне сообщили, что вы только что проследовали в сторону Хармаса.
— Кто вам это сообщил? — поинтересовался я.
— У меня, как и у вас, тоже есть друзья, — загадочно улыбаясь ответил Бруц, — так или иначе, но я переправил билеты и отправился на терминал Хармаса. И какого же было мое удивление, когда я обнаружил там Лесли Джонса. Помните, вы просили меня навести о нем справки и оставили мне его снимок. Я увидел Джонса издали, он стоял возле разгрузочного тоннеля. Подходить к нему я не спешил — ждал, что будет дальше. Когда Джонс вдруг рванул через весь зал, я было подумал, что это он меня так испугался.
— Откуда он мог вас знать? — напрягся Виттенгер.
— Неоткуда, — признал Бруц, — вот и я удивился… Вас двоих я не заметил, поскольку все время следил за Джонсом. Дальнейшее, я думаю, вы себе более менее представляете. Привлекать внимание мне не хотелось, и я следовал за вами осторожно, поэтому — недостаточно быстро. Но в целом, успел вовремя…
— Это точно, — согласился Виттенгер, — теперь ваша очередь, Абметов.
Абметов вяло огрызнулся:
— Допросите сначала Джонса…
— Джонс нам еще понадобиться, — сказал я, — раз вы не хотите говорить, то я сделаю это за вас. Самой незначительной фигурой в деле убийства торговца является Фил Шлаффер, поэтому я начну с него. По причине, которая вряд ли вас заинтересует, Шлаффер решил, что он стал жертвой шантажа, а я, соответственно, его шантажировал. Есть еще одна персона, которой Шлаффер опасался. Имя этой персоны — Джон Смит. Смит живет на Оркусе и Шлаффер хотел во что бы то ни стало его разыскать. Кроме того, Шлаффер был уверен, что я и Смит — одна компания. Увидев меня вместе с Абметовым, Шлаффер приходит к выводу, что Абметов и есть Джон Смит. Я думаю, господин Абметов был очень удивлен, когда Шлаффер стал искать с ним встречи. Последний работает в Институте Антропоморфологии, а Институт Антропоморфологии, в свою очередь, очень интересует господина Абметова. Не знаю, о чем вы там беседовали, но вы, доктор, как человек умный, быстро смекнули, что Шлаффер почему-то боится и вас и меня. И вы решили это использовать. Чтобы отвлечь внимание полиции от своей персоны, вы просите Шлаффера подтвердить ваше алиби на время смерти Николаса Тодаракиса, торговца гоморкусовскими сувенирами. Шлаффер решает, что вы теперь в его руках и с радостью соглашается вам помочь в обмен на обещание прекратить шантаж. Я готов допустить, что все было немного иначе. Например, так: Шлаффер следил сначала за мной, потом за вами, доктор, и он видел вас возле сувенирной лавки в вечер убийства. И тогда он предложил вам сделку: вы прекращаете шантаж, а он устраивает вам алиби.
Абметов возразил:
— Описанная вами ситуация полностью симметрична. Точно так же можно сказать, что алиби нужно было не мне, а Шлафферу.
— Но у Шлаффера нет для убийства никакого мотива. А у вас он есть. И мы подходим ко второй части нашей истории. Кроме доктора Абметова и Шлаффера в деле убийства торговца фигурирует еще несколько персонажей, которых и людьми-то назвать нельзя. И, кроме того, есть еще некая таинственная организация, к которой вы, Абметов, имеете самое непосредственное отношение. Может, вы все-таки сами расскажите, а то, мне, право, как-то неловко. Ваши тайны — вам и рассказывать.
