— Думай, только не долго. У нас ползавода в административных отпусках…
Павел выскочил на улицу, медленно пошел к остановке. Отлично все складывается, сдать этого толстого гада Николашу полковнику, и пусть вертится, как боров на вертеле. Не отболтается, если полковник узнает, что Алексей его брат. Вот ведь, братцы-акробатнцы! Все ж таки провернули дельце. И банду организовали исключительно для того, чтобы подстраховаться после акции. Детектив, наконец, оформился, и даже получил эффектную концовку, в виде хорошей бойни, которую полковник устроит на хазе Николая. Сюжет, правда, не слишком динамичен, но ведь в первые две недели Павел даже не догадывался, что его хотят убить? Зато потом начал раскручиваться с бешеной скоростью. А сейчас и композиция выстроилась, абсолютно безупречно. Правда, есть некоторые нарушения канонов, но это терпимо.
Итак: полковнику осталось до пенсии всего ничего, а Алексей давно лелеет мысль хапнуть куш. Они нашли друг друга. В рамках замысленного злодейства, полковник сформировал преторианскую гвардию, из трех или четырех битых волков, а у Алексея, видимо, давно уже имелась банда из десятка бывших спортсменов. План созрел молниеносно: ничего не воровать, а просто предложить покупателям партию якобы списанного оружия, которое числится переплавленным. Продать классического черного кота в черном мешке. В подтверждение покупателям был предъявлен мастер литейного цеха, который подтвердил, что на пути к печке можно слямзить хоть целый вагон стволов. При этом полковник наверняка не знает, что у Алексея есть брат, и считает его простым работягой без двойного дна, желающего с небольшим риском сшибить немножко баксов на безбедную старость. Видимо там, на дороге, полковник предъявил сидевшим с ним в машине чеченцам «Камаз», якобы с оружием, потом Алексей и один чеченец, почему-то с деньгами, сели в одну из машин и поехали к «Камазу». Ну, то, что чеченец поехал один с деньгами, можно легко объяснить. Допустим, полковник волновался, что накроют его с деньгами, начнут крутить, то се… Мол, могут заподозрить, что списанное оружие идет не на переплавку, а налево… Что не стоит рисковать таким хорошим источником, можно ведь и повторить негоцию?.. Да мало ли какой лапши можно навешать сынам гор? Привыкшим к тому, что за деньги можно все что угодно купить, хоть всех полковников Российской армии… На пути к «Камазу» Алексей пырнул ножичком чеченца и был таков с деньгами. Видимо, с Николаем была договоренность, что Алексей вместе с деньгами исчезает из города и ложится где-нибудь на дно. А остальных бедных доверчивых сынов гор волкодавы полковника элементарно перерезали и зарыли в лесу. Не впервой, чай, духов резать… Для подстраховки у «Камаза» скорее всего, сидел снайпер. Но Алексей там не появился в обусловленное время, поэтому «Камаз» уехал, а снайпер пошел к полковнику и сообщил весьма интересную новость, что клиент с деньгами не объявился. Вот тогда вояки и кинулись искать Алексея, а заодно и безвестного велосипедиста, который единственный проехал по дороге во время акции.
У Николая с Алексеем все непременно бы выгорело, если бы они не подумали, что Павел узнал, кто сидел за рулем «Камаза». А они, уроды этакие, подумали… И теперь лицом к лицу встретятся с полковником и его разгневанными волкодавами, с которыми полковник наверняка обещал расплатиться баксами, в отличие от Николая с Алексеем. Эти-то со своими братками явно не собираются делиться.
Ну что ж, осталась мелочишка: выяснить, где находится штаб-квартира банды. Что-то там Николай говорил о покупке кочегарки в день их грустного расставания в подвале?.. Была одна кочегарка, на окраине города, но довольно близко от их подвала. Как-то Павел и Алексей шли мимо невзрачного закопченного кирпичного строения с высокой кирпичной трубой, и, указывая на нее, Алексей мечтательно проговорил:
— Вот бы в этой кочегарке оборудовать зал…
Павел доехал на трамвае до конечной, прошел по тихой улочке между старых четырехэтажных домов и вышел на окраину. Дальше простирался пустырь, заросший уродливыми тополями, изувеченными кленами, мелкими и корявыми, но они образовывали такую чащобу, что там наверняка прячется десятка два бомжовских стоянок. Кочегарка стояла как раз на краю чащобы. Но теперь она была без трубы, и обнесена высоким забором из арматурных прутьев. К тому же к ее глухой стене примыкал торцом довольно обширный ангар из блестящей гофрированной оцинкованной жести. На прямоугольнике, ограниченном с одной стороны кочегаркой, с другой — ангаром, высились пирамиды с разномерными стальными прутками, трубами, уголками, швеллерами, листовой сталью, и прочим железным хламом, который всегда валяется на территории каждодневно функционирующего предприятия. А то, что это предприятие функционирует, свидетельствовали отблески сварки, и несколько человек в робах, склонившиеся к земле. Неподалеку от ворот стоял «Камаз» с фурой, белый «жигуленок» марки «копейка», и черная «Волга». Павел вспомнил, что когда-то это была несбыточная мечта Николая — «Волга» и именно черная. Фура «Камаза» сзади казалась странно знакомой, да и белый «жигуленок» тоже вызывал некоторые ассоциации…
А что, прекрасное прикрытие… Частное предприятие по изготовлению дверей и ворот… Комар носу не подточит, что работники этого предприятия работают по ночам, а днем только ножи точат… Разумеется, за исключением нескольких работяг, которые обязаны доход хозяину приносить и изготовлением дверей.
Чтобы не торчать на виду, Павел отошел к крайнему дому, сел на скамеечку у подъезда, укрывшись за поредевшим кустом сирени, и стал ждать.
Алексей, видимо, довольно быстро понял, что честным трудом, и честным бизнесом много не заработаешь. А ему хотелось много, и поскорее. Еще он понял, что та многочисленная компания, которая крутилась вокруг "Книжно-журнального предприятия", деньги для него зарабатывать не будет, а хочет, наоборот, чтобы он для нее деньги зарабатывал. Потому он и учредил с двумя, как ему казалось, самыми дельными партнерами отдельное предприятие. Воспользовался гарантией Гафта, взял кредит… Вот тут и началось самое главное. Он не удосужился даже посоветоваться с профессионалом издательского дела, со специалистом. Второпях, даже не сверившись с Пасхалией, они сдали в набор рукопись церковного календаря, заключив договор на гигантский тираж в несколько сот тысяч экземпляров, на сколько хватало ста пятидесяти миллионов. Но, как говорится, их обули еще в типографии. Типография по их рукописи отпечатала свой тираж, и когда они привезли тираж своего календаря на московский оптовый рынок, в спорткомплекс «Олимпийский», там уже продавался их календарь, по цене в два раза ниже себестоимости.
