Марта отстранилась, ее взор пылал гневом:
– Суд, говоришь?! Они не посмеют!
Мое молчание было красноречивее слов. Я взял супругу за руку и отвел на кухню. Стоявшая у печи Рита, завидев нас, удалилась, а я налил себе воды, выпил ее и пересказал жене сегодняшний день, не приврав и не утаив ни единой детали.
Раскрасневшаяся Марта теребила край передника и молчала, потупившись. Когда я закончил, она вскинула голову:
– Я ощутила что-то похожее, некую враждебность окружающих, но думала, показалось.
– Не показалось, – я протянул ей утреннюю газету. – Прочти, там написано про меня.
По мере того как жена читала, лицо ее вытягивалось и бледнело.
– Это ложь, – проговорила она, скомкала газету и швырнула в угол комнаты. – Не верю, что все они… Они же люди!
– В том-то и дело, – вздохнул я. – Люди. Элис они ненавидят, потому что боятся… По крайней мере, я так думаю, ведь более разумного объяснения нет. Одно ясно: они не отступят, пока…
Марта приложила палец к губам, рывком встала, прошлась по кухне, потирая лоб, вскинула голову и глянула с вызовом:
– Давай уедем к моим родителям в Элридж? Дом у них большой, приютят.
Мне захотелось кричать. Будто бы мой мир гиб у меня на глазах. Или не смерть это – метаморфоза, и скоро на его месте появится что-то новое, чуждое…
Или это я теперь – чуждое?
– Уехать, – повторил я, налил себе чаю. – Я не могу. Тут мой дом, моя земля, дело всей жизни. Я настолько к этому всему прирос, что, если уеду, меня не останется. Понимаешь? Что я там буду делать? Давать частные уроки?
Марта подперла голову рукой и произнесла:
– Адам, дорогой, до суда у нас есть время, чтобы подумать. Нам не обязательно убивать мисс Элис, можно просто переправить ее в безопасное место.
– Ты замечаешь, что с каждым часом отношение к нам все хуже? И не забывай про луддитов. Не исключено, что завтра придут убивать уже нас. И никто не заступится!
Она всплеснула руками:
– И что ты предлагаешь? Уничтожить Элис? Выключить ее? Убить? Я себе этого не прощу.
– Нет. Я ищу решение, но, как ни поверни, получается скверно. Одно знаю наверняка: Элис должна жить.
Мы замолчали и безмолвствовали, пока в дверь не поскреблись.
– Миссис Виллер, – дрожащим голоском проговорила Рита. – Позвольте мне подняться наверх, а то она скоро спустится.
Супруга оживилась, порозовела и ответила:
– Конечно, дитя мое. Ты вправе делать, что тебе заблагорассудится, теперь это и твой дом. Адам, дорогой, – обратилась она уже ко мне, – представляешь, малышка сирота. Я подумала, что ты не будешь возражать, если она останется у нас. К тому же она обучена грамоте и даже немного знает французский. Правда, Элис она пока боится, но, полагаю, привыкнет.
– Конечно, пусть остается, – нерадостно согласился я. Меня сейчас куда больше заботила судьба Элис, Марта же, видимо, решила отложить проблему на потом, увлеклась судьбой сироты – своих детей у нас нет и не может быть.
Когда я вышел из столовой, Элис стояла у холста и работала кистью. Обернувшись на скрип петель, она кивнула и вернулась к картине. Парадно-выходное платье, купленное специально для того, чтобы представить ее горожанам, Элис носила, не снимая, и сейчас на розовых оборках темнели пятна краски.
На некоторое время я задержался, любуясь своей куколкой. В голове не укладывалось, как настолько совершенное создание способно поднять волну ненависти? Почему, сталкиваясь с ним, человек не делается светлее, а, напротив, в нем пробуждается самое низменное?
До самых сумерек я просидел в кабинете, пытаясь углубиться в работу, и дополнял конспекты лекций, но мысль моя, подобно конному трамваю, возвращалась в одно и то же место – к проблеме Элис. И даже следовала повторяющемуся маршруту: я не могу убить Элис – город не принимает нас – лучше уехать – я не смогу уехать.
Чтобы собраться с мыслями, я позвал нашего кота Джейса. Обычно рыжий паскудник тотчас прибегал и запрыгивал на колени, жадный до человеческой ласки, нынче же он не пришел. Озабоченный этим, я поднялся и, прихватив газовый фонарь, отправился его разыскивать.
В гостиной все еще рисовала Элис, заслоняя холст и отбрасывая на стену с камином длинную тень.
Вместо кота отозвалась Марта, выглянула из столовой с виноватым лицом:
– Адам, дорогой, извини, но забыла тебе сказать, что Джейс сбежал.
– Как? Когда же?!
– Сегодня днем. Я попыталась его погладить, а он оскалился и заметался по дому; когда же пришел молочник, Джейс выскочил на улицу и с тех пор не вернулся.
– Загулял, наверное, не переживай, – успокоил я больше себя, чем ее, и подумал, что даже здесь, дома, больше не чувствую себя в безопасности.
Приблизилась Элис, взяла меня за руку и потянула к холсту. Я повернулся к нему и замер. По позвоночнику прокатилась волна холода, затем – жара. Как я и подумал сначала, это был город, выполненный тушью: серое небо, черно-белые дома с округлыми глазами вместо окон и оскаленными пастями дверей, улицу выстилала брусчатка – сотни хищных ощерившихся существ. В углу скорчилась сломанная кукла, до боли напоминающая Элис.
Пока я стоял столбом, лишенный дара речи, Элис вытащила чистый лист бумаги и принялась писать – стоя, чуть склонив голову. Вышла Марта, остановилась в проеме двери. Элис закончила и развернула лист, на котором каллиграфическим почерком было выведено:
«Он хочет нас убить».
Марта ахнула и закрыла рот рукой. Я спросил:
– Кто, Элис?
Она топнула, выхватила у меня лист, написала что-то и показала мне:
«Город. Люди. Все».
Потом снова забрала и аккуратно вывела:
«Я должна уйти, иначе вы умрете».
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Марта, налетела на нее и сжала в объятьях, как ребенка. Я даже ощутил укол ужаса – вдруг Элис поломается? – Мы что-нибудь придумаем, правда ведь, Адам?
Со звоном разбилось окно, выходящее на улицу, и я едва уклонился от булыжника, упавшего возле камина. Марта тонко вскрикнула и закрыла собой Элис, их осыпало осколками. С улицы донеслись брань и торопливые шаги. Вспомнился человек в плаще. Отчего-то я был уверен, что это его рук дело. Наши недруги пока осторожны, но не исключено, что они вернутся поздней ночью.
Ощутив чей-то взгляд, я обернулся: на лестнице стояла Рита в простеньком новом платье и переводила полный ужаса взгляд с Элис на разбитое окно и обратно.
– Мистер, миссис… вы не пострадали?
– Не волнуйся, – проговорила Марта, дрожащими руками вытряхивая из волос осколки стекла. – Какие-то хулиганы. Рита, хочешь поужинать вместе с нами?
– Спасибо, я не голодна, – проговорила она. – Можно мне пойти в ту комнату?
