Бёртон повернулся к одному из нанятых официантов, маленькому человеку, нервно сплетавшему и расплетавшему пальцы.
— Как вас зовут?
— Колин Паркер, сэр.
— А пропавшего человека?
— Питер Пимлико, но он — не один из нас. Этим вечером должен был работать Гордон Бейли, но его, беднягу, прошиб понос, и он послал вместо себя этого парня, Пимлико, своего друга. Во всяком случае, так нам объяснил сам Пимлико.
— Вы знаете, где он живет?
— Пимлико? Он сказал в Лидсе, сэр. Он приехал с нами в экипаже из Торп Уиллоуби. Последние несколько дней он снимает там комнату. В нашей деревне два постоялых двора и одна гостиница, так что я думаю, он в одной из них.
— Как он выглядит?
— Блондин. Большие бакенбарды. Синие глаза. Слабоват на брюхо. Я бы сказал, что он ест больше, чем работает.
— Спасибо, мистер Паркер.
Сэр Ричард Майен отослал официантов наверх и сказал:
— Я прикажу моим людям обыскать дом.
Спустя сорок минут комиссар сообщил Бёртону.
— Командор Кришнамёрти обнаружил одежду пропавшего человека в задней комнате около кухни. Окно было открыто. Без сомнения он сбежал. Я пошлю Бхатти на ближайшую железнодорожную станцию.
— Бессмысленно, — резко бросил Бёртон. — Сейчас все закрыто.
— Тогда где он может быть, как вы?..
Комиссара прервали Хант и Суинбёрн, присоединившиеся к ним, с опущенными лицами.
— Том Бендиш мертв, — упавшим голосом объявил врач. — Милосердно быстро для стрихнина. Сердце не выдержало.
Бёртон повернулся к Майену.
— Я бы хотел занять у вас детектива-инспектора Траунса. Со мной гончая, бассет — великолепный розыскной пес. Мы дадим ему понюхать костюм Medico della Peste и посмотрим, куда он приведет нас.
— Отличная мысль.
Бёртон быстро переоделся в более подходящий вечерний костюм и спустился в кухню, где нашел Фиджета счастливо грызущего кость.
— Прости, старина, — сказал он, снимая поводок собаки с крючка за дверью. — Тебе придется оставить ее на потом.
Фиджет начал рычать и жаловаться, когда исследователь отнял у него кость и пристегнул поводок к ошейнику. Он выл и натягивал привязь, пока Бёртон не вывел его из кухни, потом сдался и поплелся вслед за хозяином вверх по лестнице и вниз, через заднюю дверь.
Снаружи дул холодный ветер. Изо рта Бёртона извергались клубы пара и улетали прочь. На чистом ночном небе сияли звезды, почти полная луна бросала серебряный свет на окрестности Фрайстона.
Суинбёрн — в обычном костюме, только с лавровым венком, все еще вплетенным в волосы — и Траунс ждали у открытого окна. Человек из Скотланд-Ярда сидел на корточках, держа фонарь над землей.
— Следы на цветочной клумбе, — сказал он, когда королевский агент присоединился к ним.
Суинбёрн предусмотрительно отступил назад. Фиджет питал неодолимую любовь к его лодыжкам и уже вцепился в них во время железнодорожного путешествия из Лондона в Йоркшир. Поэт протянул Бёртону узел одежды и сказал:
— Костюм официанта, Ричард.
Бёртон взял узел и поднес его к носу Фиджета.
— Ищи, парень! — требовательно сказал он. — Ищи!
Бассет опустил голову к земле и начал нюхать, бегая взад и вперед. Быстро найдя след, он потащил Бёртона через лужайку. Суинбёрн и Траунс поторопились следом. Их ноги сминали замерзшую траву.
— Этот Пимлико опередил нас часа на два, — выдохнул Траунс.
— Мы идем на восток, — заметил Бёртон. — Я подозреваю, что он вернулся в Торп Уиллоуби. Если его там ждет экипаж, мы точно потеряем след, но если он собирается отправиться в Лидс по железной дороге, то ему придется ждать до утра, и мы его поймаем.
Фиджет дотащил их до края поместья, вдоль стены и по перелазу через забор. Они шли по деревенской дороге, огражденной живыми изгородями, пока не достигли перекрестка. Там бассет повернул направо, на дорогу получше, и, идя по ней, они увидели вывеску: «Торп Уиллоуби, 3 ½ мили».
— Будь оно все проклято! — пробормотал Суинбёрн, пока они шли по дороге. — Том был одним из моих лучших друзей, даже если иногда казался гигантской колючкой в заднице. Почему этот парень, Пимлико, пытался убить тебя, Ричард? Я не помню такое имя. Он ведь не один из тех, с кем мы имели дело, верно?
— Что? Ты? — воскликнул Траунс, еще не знавший об открытии, сделанном раньше.
— Да, жертвой должен был быть я, — подтвердил Бёртон, — но понятия не имею, почему. Насколько я знаю, Пимлико не связан ни с одним из наших прошлых расследований. Загадка.
Дорога привела их к подножию холма, потом наверх и вниз по другой стороне. Впереди, совсем недалеко, они увидели очертания домов деревни, лежавшей за лоскутным одеялом полей и темными зарослями деревьев.
Из центра поселка поднималась струя пара, изгибавшаяся в ночном воздухе; ветер постепенно рассеивал ее. Все мгновенно узнали след винтостула.
— Блин-тарарам! — проворчал Траунс. — Похоже, наша птичка улетела!
Фиджет, негромко взвизгивая — как всегда, когда он шел по следу — вел их в центр деревни.
Несмотря на холодную погоду все разогрелись от быстрой ходьбы, и, добравшись до первых домов, Траунс засопел, вытащил платок и вытер им потный лоб.
Они прошли мимо коттеджей и маленьких таунхаусов, мимо гостиницы и, наконец, оказались на площади, напротив довольно неопрятно выглядевшего большого дома. Ленточка пара медленно улетала прочь. Вывеска на одном из нижних окон гласила: «Приют Робин Гуда. Постели и Завтраки. Не иностранцам.» Фиджет остановился перед входной дверью и ткнулся в нее носом, разочарованно воя.
Траунс протянул руку, взял дверной молоток и постучал в дверь.
Какое-то время они ждали.
Он постучал опять.
Изнутри послышался приглушенный голос:
— Не горячитесь, черт побери. Я уже иду!
Дверь открылась и на них прищурился жирный человек в грязно-сером халате.
— За каким хреном вы притащились сюда посреди ночи? — спросил он, с дрожащей от возмущения челюстью.
— Полиция, — рявкнул Траунс. — У вас живет Питер Пимлико?
— Еще одни чертовы посетители. Я сказал ему, никаких гостей после десяти, таковы правила в этом доме, и что в результате? Опять чертовы посетители! А вы не иностранцы, а?
— Мы англичане. Отвечайте на вопрос, черт побери. Пимлико здесь?
— Ну. В своей комнате. Хотите подняться наверх? А, да вы вроде сказали, что вы из полиции. Ну, ему достанется на орехи, а?
— Очень возможно, — ответил Траунс, проходя мимо человека в узкий холл за ним. — Какая комната?
— Вверх по лестнице, первая налево.
Траунс уже начал было подниматься, но остановился, услышав, как Бёртон спросил домовладельца:
