Я спотыкаюсь, бывает, даже падаю на колени. Несколько раз приходилось прятаться от патрульных жандармов.
Не думал, что накатывает так скоро.
Так я добрался до Собора Святого Бруно. По пути приходилось и забывать, куда шёл. Мысли путаются.
Готическая громада с кучей узких шпилей. С фасада здание напоминает довольно чёткий треугольник, усыпанный мириадами окон с витражами. По бокам собор расставил стрельчатые арки, как ножки гигантского насекомого, каждая увенчана ажурной башенкой. Сооружение пестрит мелкими деталями, пилястры и карнизы, всё с нечеловеческой тщательностью выделано мелкими узорами.
Большая площадь перед собором пуста. От главного входа до разлапистого фонтана на самом наконечнике Божьей Иглы не меньше четверти мили ровной брусчатки. Ухабистый булыжник Альбиона хлопает глазами и недоумевает.
Ни души, по крайней мере, моему не зоркому глазу и расхлябанному вниманию не удаётся различить в уличной полутьме людей.
В соборе ещё горят огни, не смотря на позднее время.
Я вижу высокий треугольник церкви, затем следует провал в памяти, после которого судьба закидывает меня на угол здания. Усиленно моргая, я пытаюсь привести себя в тонус, хлещу по щекам для большего эффекта.
Совладав с непослушными ногами, добираюсь до тёмного прямоугольника чёрного хода. Изо рта вырывается тяжёлый хрип, я мотаю головой, гася его. Теперь пора и постучаться.
Дверь сделана из непонятного сорта древесины - показалось, что постучал я беззвучно. Или это уже галлюцинации? Пока я зазря прочищал уши, на пороге появился с подозрением смотрящий на меня священник. На его толстом лице играют густые тени от канделябра, что в его правой руке.
При первой попытке заговорить, я не могу и слова из себя выдавить.
Это кажется святому отцу совсем странным:
- Что с тобой, сын мой?
- Я - иоаннит, - наконец-то выжимаю я из себя пару слов.
Вот уже узор на моей руке светится в доказательство.
- О, да, разумеется, входите.
Священник уступает мне дорогу, но мне требуется слишком много времени, чтобы втиснуться в помещение. Дверь за спиной закрывается, меня берут под руку и помогают идти.
Ведут тёмными коридорами, я почти не разбираю дорогу.
- С Вами всё в порядке? Вы плохо выглядите, - суетится справа от меня священник.
- Нет, поэтому я здесь... - с трудом выцеживаю я.
- Но что случилось? Я могу как-то помочь?
- Да, помогите... отведите меня к хранилищам. Мне нужно найти одну вещь.
- Всё что угодно. Давайте поторопимся.
Что происходило дальше, я помню довольно смутно. Помню серые стены собора, пустые и безликие, как в какой-нибудь тюрьме. Закопчённые потолки, муть застилает глаза, я чувствую, как холодный пот катится по лбу.
Я вспоминаю полёт... Я нахожусь где-то высоко в воздухе, холод обдувает меня, хлещет бессильно по пламени внутри меня. Сам я горяч, как печка, котёл паровоза. Спина, плечи болят, они устали, ломит невозможно. Солнце слепит, его лучи долетают откуда-то сверху, подо мной многие мили пустоты, подо мной сами облака, а далеко внизу земля.
Священник ведёт меня к каким-то бочкам. Не без труда протиснувшись меж них, мы оказываемся перед дверью, окованной железом. Низкий служитель господа силится сдвинуть с места старый тугой засов, просит помочь, вроде как, я помогаю ему.
Три свечи на канделябре жгут темноту светом, сочным жёлтым светом, рождающим тени, сплетающиеся в неведомых чудовищ. Тени... Маллеф их очень сильно боялся. Вот только мне не понятно, кто такой этот Маллеф. Помню только его длинные усы и тонкие пальцы.
Тени подкрадываются ближе, их естество усложняется, у чудовищ отрастают новые головы и лапы. Под ногами ступени, каждая ныряет вниз на добрый ярд... или это так кажется. Я слишком заваливаюсь на своего спутника, ему трудно удерживать равновесие и тащить меня на себе.
Сознание проясняется, я делаю с десяток уверенных шагов вниз, затем оступаюсь, и чуть не пускаю нас обоих катиться по тесной кишке винтовой лестницы.
- Да, я могу идти, всё хорошо...
Священник странно на меня смотрит: похоже, мне показалось, и он ничего у меня не спрашивал. Удар ладонью по щеке помогает выиграть ещё несколько секунд осознанных телодвижений.
В какой-то момент меня не хватает, и я мягко сажусь на ступени, переводя дух немалое время. Мне не слышно, говорит ли что-то несчастный святой отец. Может, он просто терпеливо ждёт, может, думает позвать братьев в подмогу. Но вот я впиваюсь пальцами в кирпичную кладку и с трудом ставлю себя на ноги.
Так, что я здесь делаю?
- Я ищу браслет, - отвечаю сам себе, благо фраза смотрится довольно уместно. - Он чёрный такой, довольно крупный.
- Сожалею, я всего раз был здесь, я не помню, где он может быть. Поищем вместе, я отведу вас ко всем тайникам.
И мы продолжаем идти по темноте. Мы уже, оказывается, минули лестницу, сейчас оказались в каком-то просторном подвале. Здесь почти нет запахов, мелькают серые кирпичи, цвета песчаной твердыни... песчаной твердыни? Нет, это скорее обломок Гирмирия.
Поход по просторному помещению показался мне блужданием по запутанным тоннелям, и вот мы уже у первой двери. Она оказалась не заперта, но чтоб совладать с постаревшими петлями, пришлось повозиться.
Какими-то судьбами я проник внутрь, оказался в битком заставленной ящиками, шкафами и стеллажами комнате. Что-то прожужжало над ухом, я порыскал вокруг. Перед глазами, словно на снимках, показываются причудливые предметы, книги, оружие. Я плохо помню, в голове только угол, в котором должен валяться браслет, но тут только магическое копьё и свеча, способная гореть под водой.
Надо дальше.
- Это не здесь.
Тени послушно кивают, священник тянет меня обратно. То ли я с трудом переставляю ноги, то ли лечу. Полёты, почему-то перед глазами сотни полётов, стремительно меняющихся, но невозможно похожих.
Новая дверь на сей раз отскакивает в сторону легче. Здесь дурно пахнет, пыль взметается к потолку и жалит глаза. Почувствовав, что уже близко, я вдруг вырываюсь из рук уставшего слуги божьего и бросаюсь в заповедный угол. Что-то с грохотом падает, что-то даже разбивается, я спотыкаюсь, бреду без разбора.
Надо приглядеться... что-то похожее. Я хватаю с полки нужный артефакт, но руки безвольными плетьми висят. Размахивая сцапанной вещицей, я не могу поднять её выше пояса.
И тут меня ведёт, я впечатываюсь спиной в стену и сползаю вниз. Голова заваливается вперёд, я роняю находку и с трудом протягиваю руки к горящему лицу.
Источник жаркого света приближается:
