оно того стоит.
Алан Ренсом появился словно из ниоткуда. Он молча смерил меня мрачным взглядом и, обогнав нас, поднялся на второй этаж старого дома с апартаментами.
– Это его дом? – спросила я у Хантера.
– Кого? – Он был так погружен в свои мысли, что, кажется, даже не заметил присоединившегося к нам детектива. – А… нет, это служебная квартира управления. Ее используют, когда приезжают детективы из Даркфелла или когда берут под охрану свидетелей.
– Но я не свидетель.
– Ты консультант.
Неожиданно даже для самой себя я почувствовала прилив душевных сил.
У меня не было шанса представить свое будущее. Его просто не существовало. С самой смерти отца я знала, что сделаю, я сгорала от нетерпения, выведывая секреты сестер.
Кортни и Кайла. О, у них было много тайн. И все они тщательно скрывали от глупой наивной малышки Ким. Их лица, когда я один за другим щелкала их секреты, надо было видеть!
– Ким!
Я снова слишком глубоко погрузилась в мысли. Хантер усадил меня на диван и дал большое сухое полотенце, чтобы я вытерла волосы. Детектив сел напротив. Пока я силилась вспомнить лица сестер, он успел разложить на столике папки с делами.
– Взгляни на это. И скажи, что видишь.
Детектив был прав еще в кондитерской: я бесполезна. Я не умею проникать в разум преступников, я не обладаю нужными знаниями или интуицией. Когда-то мачеха робко предполагала, что у меня могут быть способности менталиста, но и те крохи дара, полученного по наследству, отобрали вместе с правом на свободу.
Так несправедливо: много лет назад моя сестра забрала чужую магию. И до сих пор живет с ней. А мне пришлось отдать свою.
– Эй, ты уснула? – Детектив помахал рукой у меня перед носом. – Боги, что я здесь делаю? Она просто больная. Давайте выставим ее как приманку – и перестанем делать вид, что нам и впрямь нужна консультация полоумной.
– Алан, не дави на нее, – сказала Кристина. – Ким, убийца тобой заинтересовался. Попробуй предположить почему.
Со вздохом я придвинула документы ближе и вчиталась.
– Он убивает только мужчин, за исключением Аделины. Он впервые убил женщину. Мужчины ему нужны для чего-то, а женщина – для меня. Ответ на сообщение.
– Совесть не мучает? – ехидно поинтересовался детектив.
Лекарь Дельвего закатила глаза.
– Нет, – улыбнулась я. – Алан, вы знали, что многие убийцы не способны к эмпатии? Мы просто не испытываем к жертвам сочувствия. Не можем их пожалеть, примерить их боль на себя. Не можем сопереживать кому-то, радоваться за кого-то. Ненавидеть кого-то. Мы просто чувствуем желание убить – и не противимся ему.
Детектив смотрел с отвращением. Казалось, если бы не Хантер и Кристина, он бы потянулся за револьвером и пристрелил меня на месте. Хм… Неожиданно будоражащая мысль.
– Всех жертв держали взаперти несколько дней. Но не пытали, не насиловали. Для чего? И почему именно ментальный удар?
Я почувствовала, как начинает болеть голова. Все отдала бы за чашку горячего чая, но Кристина куда-то исчезла, детектив вряд ли станет за мной ухаживать, а Хантера просить не хотелось. Я чувствовала его пристальный взгляд затылком и старалась не оборачиваться.
Просматривала какие-то отчеты, записи, допросы. Вскоре они слились в один комок непонятной и неинтересной информации. Но кое за что я все же зацепилась. Каждое место преступления записывали. Брали кристалл, делали снимки. Артефакт отправляли на очистку, а снимки переносили на бумагу и подшивали к делу.
Когда я только попала в лечебницу, у меня тоже было такое дело.
– Он похищает их, – произнес детектив Ренсом. – Держит где-то несколько дней, но не мучает. Потом выжигает мозги – и отвозит куда-то умирать. Каждый раз в разное место. Старая ратуша. Маяк. Задний двор давно пустующего дома. Не добивает сам, словно не боится, что кто-то выживет и даст показания. Почему?
– Я не знаю, – прошептала я.
– Кто он?
– Не знаю.
– Что ему нужно?
– НЕ ЗНАЮ!
Ренсом с такой силой ударил по столу, что я отпрянула и забралась на диван с ногами.
– Бесполезная психопатка. Зачем только я тебя слушаю?
– Я хочу спать.
За неимением Кристины (куда она запропастилась, разве лекарь не должна за мной следить?) я повернулась к Хантеру.
– Я устала. Я хочу спать.
– О, конечно, теперь мы будем ждать, когда Кимми поспит. Мы ведь для этого собрались. Чтобы она отдохнула! Прогулялась, поспала, вкусно поела, да? Подумаешь, убийца, жертвы, расследование – у Кимми ведь нет эмпатии. Ей плевать на чужие жизни, Кимми хочет в постельку!
– Алан! – оборвала его Кристина. – Ким больна. У нее была бессонная ночь, не без твоей помощи. Дай ей пару часов, а потом свози на места преступлений.
– Все, – раздался голос Хантера, – Кимберли, идем. Здесь есть спальня, ты сможешь немного поспать.
Детектив Ренсом был в ярости, а Кристина вновь скрылась где-то в недрах апартаментов. Я злилась, что она не смогла проводить меня в комнату и помочь, но все равно была благодарна за то, что заткнула детектива. Его яростный взгляд преследовал меня, готовый прожечь в затылке дырку.
В последний раз я бросила взгляд на разложенные на столе картинки, задержавшись на старом маяке, и вдруг изображение будто ожило. Среди грубых мазков магической краски в мягком свете луны на маяке промелькнул силуэт, очень похожий на воплощение моего ночного кошмара.
Я моргнула и тряхнула головой.
– Ким? – спросил Хантер.
Его голос, как и всегда, разрушил наваждение. Картинка осталась статичной.
– Я хочу спать, – повторила я.
– Идем. Завтра продолжим.
Как долго я не спала в нормальной постели!
При виде двуспальной кровати с горой подушек и огромным тяжелым одеялом перехватило дыхание. Не верю, что мне разрешат спать здесь, и как же не хватает Хейвен! Она непременно должна это увидеть!
– Хейвен? – позвала я. – Ты здесь? Смотри, какая шикарная кровать! Эй! Почему ты пропала?
Хантер сбросил покрывало на пол и кивнул:
– Ложись. Мне нужно тебя осмотреть. Как ты себя чувствуешь?
– Голова болит.
Я осторожно легла на подушки и тут же вскочила: испугалась. Сердце засбоило, разгоняя по венам кровь, дыхание сбилась.
– Эй, – мягко произнес лекарь, – тебе нечего бояться.
– Тук-тук, за окном…
– Ким. Ким! Это просто кровать. Мы в служебной квартире. За ее пределами стоит охрана, и никто не войдет сюда. Тебе нечего бояться.
– Почему ушла Хейвен? – хныкнула я.
– Вероятно, сейчас ты в ней не нуждаешься. Ложись. Закрой глаза. Не бойся. Я не стану вторгаться в твой разум, просто удостоверюсь, что ты в порядке.
Это все равно страшно. Прикосновение чужого разума рождает глубинный, животный ужас. Я до боли в костяшках