Чужая тропа - Алёна Сергеевна Дубровская

они темные, словно ночная вода и глубокие, словно бездонные озера. А ее улыбка… Всю жизнь бы смотрел на то, как играют на солнце ее жемчужные зубки и слушал бы ее заливистый смех. Ах, если бы она была из обычной семьи… У меня был бы хотя бы небольшой шанс завоевать ее сердце. А так… я лишь глазею на нее издалека. Этим дело и заканчивается. Но решено! Сегодня я подойду к ней и заговорю. В конце концов – самое плохое, что со мной может случиться – она меня отвергнет. И дело с концом. Как-нибудь я это переживу.

– Азар! – послышался хриплый старческий голос матери из глубины дома. – Обед готов, мой мальчик!

Встаю со своего видавшего виды стула и иду на кухню.

– Почему ты такой грустный, сын? – мать подошла и потрогала мой лоб. – не заболел ли ты часом?

– Нет, все со мной в порядке.

Мрачно смотрю на кусок мяса в моей тарелке. Ничего в горло не лезет. Тем не менее быстро проглатываю все, что мне положили, благодарю мать, целую ее в щеку и выскакиваю из своего покосившегося домишки. Ай-яй-яй. Какой же он все-таки запущенный. Мой отец умер, когда я был ребенком. Я плохо его помню. С трех лет я жил только с матерью, и никто не смог научить меня таким мужским делам, как починка собственного жилища. Но теперь мне уже четырнадцать, я взрослый мужчина и потихоньку осваиваю эту работу сам. Да, конечно, наше с матерью хозяйство страдает из-за отсутствия у меня навыков работы руками и денежных проблем. Всю мою жизнь мать тратилась и водила меня по учителям, чтобы я получал знания иного характера. Сейчас я считаюсь одним из самых умных в городе. За исключением, может быть, этого богатенького доходяги. Но мы оба еще слишком молоды, чтобы достойно зарабатывать своими знаниями. Впрочем, проблем с деньгами и репутацией у семьи этого умника никогда не было. Я же всю жизнь буду вынужден прокладывать путь к успеху своими силами… Что же. Каждому свое. Мне чужды такие чувства, как зависть.

Девушка… она должна будет сегодня возвращаться с учебы. Если потороплюсь, то успею перехватить ее около речки. Иду мимо поля, напролом через высокую траву, чтобы сократить путь. По пути нарываю несколько симпатичных цветов. Этим ее, конечно, не удивишь, но… Вот виднеется речка. Журчит и переливается в лучах солнца, ослепляя глаза ярким светом. Чуть вдалеке замечаю Ривекку. Нарядно, но строго одетая она идет, весело размахивая своей аккуратной матерчатой сумочкой. Длинные волосы, видимо, совсем недавно освободившиеся от тугой косы, волнами развеваются на легком ветерке. Она идет и улыбается, не замечая никого и ничего. Я набрал в грудь побольше воздуха и решительно преградил ей путь.

– Ой! – испуганно воскликнула девушка.

– Ривекка, здравствуй! Прости, что на-п-п-угал тебя. – краснея и запинаясь пробормотал я. – Я просто случайно проходил мимо и увидел, как ты идешь…

– Тебя зовут Азар, да? – хитро сощурив глазки, спросила она.

– Да…верно. Откуда ты знаешь?

– Мой учитель про тебя рассказывал. Говорит ты очень умный и подаешь большие надежды. Частенько ставит тебя в пример. – она в притворном недовольстве слегка сморщила носик. – Как-то в ярморочный день он показал тебя среди толпы. А я тогда подумала, как бы хорошо было подружиться с тобой. Это было около года назад.

– Ну надо же… Не думал, что ты меня знаешь.

– Как же тебя не знать! – усмехнулась она. – Ведь ко всему прочему ты частенько ошиваешься рядом с моим домом и пытаешься заглянуть в окна.

Чувствую, как краснею еще сильнее, хотя куда уж сильнее.

– Не переживай, родители тебя не видели. Иначе бы прогнали со двора.

– Извини, просто ты… очень мне нравишься. – опустив глаза, невнятно произнес я.

– А что у тебя в руках? – заинтересованно спросила Ривекка.

– А… это тебе. – протягиваю ей свой самодельный букет и жду насмешек.

– Спасибо, мне еще никто и никогда не дарил цветы. – Ривекка вдыхает их аромат и заливисто смеется. – Значит, я тебе нравлюсь? Это правда?

– Конечно! Очень! – с пылом произнес я.

Ривекка снова засмеялась.

– Тогда давай дружить, Азар?

* * *

В детском саду наступил тихий час. Катрин сидела в кресле напротив маленьких кроваток и наблюдала за тем, чтобы все малыши уснули. Изредка она строго поглядывала на троицу самых беспокойных мальчишек, которые каждый раз засыпали последними. Вот и сейчас они вертелись то и дело, приоткрывая глазки и переглядываясь. Но Катрин шикала на них, и они на пару тройку минут затихали. Тогда она снова принималась читать роман, один из тех, что написала Джейн Остин. Сложно сказать, нравились ли ей произведения такого типа, но порой она в них нуждалась.

– Хорхе! – шепотом, но очень строго сказала она. – Ты сегодня уснешь или нет?

Черноволосый мальчишка вздрогнул.

– Повернись в другую сторону. – приказала воспитательница.

Мальчик вздохнул, но послушно перевернулся.

Катрин покачала головой и встала размять ноги. Что-то гложило ее целый день, но что именно она никак не могла понять. Может быть сны? Но за всю свою жизнь она настолько привыкла к ним, что вряд ли они хоть как-то влияли на ее настроение. Нет, здесь было что-то иное. Катрин привыкла доверять интуиции. В детстве она не раз спасала или предупреждала ее о всякого рода неприятностях. Самое показательное происшествие произошло около пятнадцати лет назад. Тогда она была еще совсем ребенком. Ее немногочисленная семья – отец, мать, Катрин и Тэки жили достаточно далеко отсюда – на севере Мексики, очень близко к американскому штату Техас. Отец в те годы работал на стройке и частенько пропадал по выходным. В ту субботу он так же должен был выйти. Но ночью, что-то разбудило Кэтрин, она проснулась, вся дрожа от страха. Ее смуглую кожу покрывали капельки холодного пота, сердце билось по меньшей мере в два раза чаще, чем обычно. На часах было два пятнадцать. Она вскочила с кровати и около получаса металась туда-сюда по комнате. Сама, не понимая, что с ней происходит она заревела от страха и чувства безысходности, да так громко, что и мать, и отец проснулись и прибежали ее успокаивать. Когда слезы прекратили литься из ее глаз, она долго молчала и всхлипывала, а потом… вдруг неожиданно для самой себя выкрикнула:

– Не ходи сегодня на работу папочка, пожалуйста, не ходи! – после этих слов Кэтрин снова заревела.

Окончательно успокоилась она только после того, как отец крепко обнял ее и пообещал остаться дома. После этого Кэтрин почти тут же уснула крепким сном. Проснулась она ближе