возраста стала местами разрушаться, была заменена на новую, построенную, как это сейчас модно, из стали и бетона. И этот забор трехметровой высоты стал главным препятствием для детектива.
Но при желании можно преодолеть любые препятствия и барьеры (разве только кроме одного, самого естественного и непреодолимого – смерти), и трехметровый забор бывшего имения Хиггинсов пал под натиском Джонсона. Хотя для этого даже думать много не пришлось.
Стояла на удивление хорошая погода, но уже отчетливо чувствовался запах приближающейся осени. Светило солнце, но дул прохладный ветер, а зелень почти повсеместно утратила свою сочность, что наводило только на грустные мысли. Этой немного печальной картиной пригород встречал всех, кто приезжал сюда, в том числе и Джонсона с Тимом, направлявшихся проверить увиденный сон.
К новой ограде бывшего имения Хиггинсов подкатил старенький серый фургон, источающий запах бензина и жженой резины. Из него вышли и направились к воротам Джонсон и Тим, одетые в сероватые, пропитанные резиной матерчатые костюмы химической защиты. За спинами друзья несли небольшие рюкзаки, а в обеих руках Тим держал металлические чемоданчики. Остановившись у ворот, Джонсон отыскал неприметную кнопку и позвонил в звонок. Пришлось ждать целую минуту, пока к ним кто-нибудь не выйдет.
– С кем имею честь? – надменно произнес немолодой мужчина в старомодном костюме. По всей видимости, дворецкий: манеры и само его присутствие здесь говорило о действительно высоком достатке проживающих в доме людей.
– Служба химической защиты, сэр!
– Что вам угодно? – дворецкий оценивающе смотрел на две неуклюжие фигуры, которые говорили о какой-то там химии.
– Приказано провести проверку пригородной зоны на предмет химического заражения почвы. Должно быть, вы в курсе, что три года назад был выброс на химическом заводе в Хоуршире, а эта территория лежит как раз по направлению преимущественного направления ветра.
– А… А что, три года назад вы не могли произвести проверку?
– Вы живете здесь недавно? – спросил Джонсон, и так знавший, что нынешние владельцы дома обосновались здесь лишь несколько месяцев назад. – Мы проводим такую проверку ежегодно, по всей округе. – Джонсон обвел рукой пространство вокруг, показывая на все эти роскошные дома, заселенные миллионерами.
Похоже, дворецкий поверил в эту сказку.
– Так что же вам угодно, господа?
– Да сущий пустяк! Мы возьмем несколько проб почвы на вашем участке. Здесь, на заднем дворе, в саду. Нам нужно не больше часа, сэр.
– Хорошо, проходите. Но только будьте осторожны с цветниками и клумбами – они очень дороги хозяйке, и в случае их порчи вы, ваше начальство и все ваше ведомство будет иметь большие проблемы. Вы не подумайте, господа, что я вам угрожаю – это не в правилах семьи Стюарт, но таковы реалии жизни, и с ними стоит считаться. Прошу, господа, проходите.
Столь радушный прием нисколько не удивил Джонсона, он, работая в полиции, а затем и частным детективом, привык ко всему. Но это нельзя было сказать о Тиме – он мало того, что сильно смущался, так еще и чувствовал себя виноватым в обмане. Поэтому он помалкивал, а Джонсон взял на себя ответственность говорить за обоих.
Попасть за трехметровую бетонную ограду оказалось пустяковым делом, не более утомительным было выкопать несколько десятков небольших, но достаточно глубоких лунок по всему участку. Для этого друзья использовали два ручных бура, отыскавшихся в лаборатории Тима. Добытую таким образом почву складывали в бумажные пакеты, на которых делались пометки о месте взятия проб.
Наконец, «химики» добрались до сада на заднем дворе. Увидев деревья, Джонсон обомлел, его лоб покрылся испариной – это то самое место, что он видел во сне. Только деревья стали немного больше.
– Тим… Это здесь. Точно, именно здесь. Вот между этими тремя деревьями Бигль вылил кислоту.
В этом месте Джонсон и Тим, словно кроты, оставили с дюжину лунок. Но сразу же замаскировали их травой и опавшими листьями. Взяв здесь пробы, друзья еще для виду прошлись по заднему двору, копнув здесь несколько раз. И уже через четверть часа они тряслись в своем старом фургоне, и покидая благословенное скопление домов банкиров, звезд, бизнесменов и прочих миллионеров.
А уже в городе лже-сотрудники службы химической защиты сдали взятый на последние деньги напрокат фургон, и, нагруженные рюкзаками и чемоданами с пробами почвы, инструментами и костюмами пешком добрались до лаборатории. Несмотря на одолевающую усталость, Тим сразу приступил к анализу почвы, а Джонсон, неспособный оказать помощь в этом тонком деле, лежал на диване и беспрестанно курил, рассматривая узоры на облупившемся потолке.
Наконец, глубокой ночью, когда город за окном расцвел разноцветными огнями реклам, Тим устало сел напротив Джонсона. Тот, утомленный ожиданием, похрапывал на диване.
– Там точно кто-то похоронен.
Джонсон дернулся, проснувшись от слов Тима.
– Что?..
– Говорю, твой Бигль действительно убийца.
– Да что ты говоришь! – Джонсон подскочил, сразу забыв обо сне.
– Это точно. В почве с заднего двора, взятой между деревьев, я нашел остатки костей, зубов и волос. Остатки пусть и микроскопические, но факт остается фактом – они есть.
– Тим, да ты же молодчина!
Ученый засмущался, а Джонсон дружески потрепал его по волосам.
– Подожди, это не все. Я провел и химический анализ почвы, и уверенно могу сказать, что в ней присутствуют продукты реакций серной кислоты с органическими веществами, входящими в состав тканей человеческого тела. Несмотря на то, что прошло восемь лет, концентрации этих продуктов в почве высокие – Бигль вылил все в одно место, а ведь мог расплескать растворенные останки Билли по всему заднему двору. Так что нам повезло.
Казалось, Джонсон уже не слушал Тима, а был всецело поглощен новыми мыслями. Теперь не было сомнений в том, что сон, доставленный мистеру Биглю незнакомкой в черном, во всех деталях отражал события восьмилетней давности. И не могло бы сомнений, что именно Бигль совершил это жуткое убийство.
– Послушай, Тим, ты только что раскрыл преступление, которое полиция из-за отсутствия доказательств закрыла! Бедного Билли искали в городе и по всей стране, но искать нужно было на заднем дворе. А в первые несколько дней – в одной из ванных в доме Хиггинсов…
– Тело пробыло в кислоте дней десять, не меньше. – перебил Джонсона Тим. – Только за это время оно успело бы полностью раствориться. Знай Бигль химию, он сделал бы все чище и быстрее. С другой стороны, тогда ему пришлось бы купить несколько реактивов…
– Не в этом суть.
– А в чем?
Джонсон помолчал, прикуривая сигарету.
– Я кое-что узнавал о тех, кто, как и мистер Бигль, умерли во сне от разрыва сердца. В биографии каждого из них есть общая
