— Красивая вещица. Но вы на этом не остановились? — Вера пристально посмотрела на дядю Андрея.
— К моему глубокому стыду — нет. Азарт взыграл, и я за неделю сделал револьвер на четыре патрона.
— Он у вас? — продолжала девушка допрос.
— Нет, я его подарил.
— Что, так просто, взяли и подарили? — не поверила Вера. — И кому?
— Барану.
— Какому ещё барану? — удивилась Вера. — Зачем барану оружие?
— Можете не объяснять, дядя Андрей, начальника «могильного передела» я хорошо знаю, — весело сказал Вася.
Вера в полнейшем недоумении переводила взгляд с одного смеющегося лица на другое.
— Всё у вас как у жуликов, — Вера покачала головой осуждающе, — клички, прозвища…
— Это не кликуха, это у него фамилия такая, маленький он был, не знал, у каких родителей родится, — объяснил Вася Вере, и обратился к отцу Стаса: — Так, с Бараном мне ясно. Но ведь это не всё, Дядя Андрей?
— Увы, да. Был и третий пистолет. Я на него убил почти три недели, зато получилось просто отлично. Револьвер на восемь мелкокалиберных патронов, нарезал резьбу на стволе, это была ещё та задачка! И в довершении сделал ему глушитель, как у «Волги», только маленький.
— И где сейчас этот револьвер? — насторожилась Вера.
— Это вы у Стаса спрашивайте, он его вместе с коробкой мелкашек спёр, а там, к вашему сведению, сорок патронов.
— Стас, колись, — Вася посмотрел на приятеля строго-шутливым взглядом.
— Э… ну… Мирон попросил, так я ему дал попользоваться. Угрожает ему кто-то, ну и…, - начал мямлить Стас, осознавая свой глупый поступок.
— Мой сын полный дурак, — констатировал дядя Андрей. — Ты что, Цебу не помнишь? Чем всё кончилось? А он был всего лишь алкоголиком.
И Стас, и Вася Цебу помнили…
Несчастливая судьба никчемного человечка. Он сам себе выбрал прозвище. Когда напивался, а это происходило каждый божий день, он ходил по улице и орал: «Цебо!», так его и прозывали. Он постоянно страдал от неумения сдерживать своё неугомонное чувство юмора, которое было ещё то, все его шуточки по пьянке, попадали под статус «мелкое хулиганство», и он всякий раз усаживался на скамью подсудимых, и отбывал малые сроки, по два-три года. Мужики уже и со счёта сбились, сколько раз он отсидел. Во время последней ходки Цеба сделал себе пистолет, надо отдать ему должное, слесарь-инструментальщик он классный, про таких людей говорят: «Золотые руки, но дурная голова». Как он вынес пистолет с зоны? Никто не знает, но пушка была роскошная, настоящий Стечкин! Свою вновь приобретённую свободу он решил отметить в ресторане, деньги честно заработаны, почему и не погулять? Там до Цебы докопались три молодчика, вышли они на улицу, разобраться. Цеба достал «ствол» и попросил их отвалить, по-хорошему, понимания не было. Он, для того чтобы напугать их, высадил первой пулей витрину ресторана, но врубиться эти дебилы, что он не шутит, не смогли и пёрли на него. Цеба не стал больше дискутировать и ухлопал всех троих, а сам остался на месте до приезда милиции. И теперь уже никто не дождётся его очередного выхода на свободу…
— И ты, — дядя Андрей продолжал отчитывать сына, — отдал револьвер наркоману?
— Что? — не поверил Вася. — Миронюк сел на иглу?
— Да, парень, а чему ты удивляешься, не знал? — зло спросил дядя Андрей. — Ты отдавал долг родине, служил в армии, а он сидел в тюрьме за распространение наркоты.
— Но ведь нас вместе призвали, — обескуражено произнёс Вася, взглядом ища поддержки у Стаса.
— Оказывается, — заметила Вера тихо, — ты не всё про всех знаешь.
— Его, — пояснил Стас, упорно не желая встречаться взглядом с Васей, — прямо из части забрали и под суд.
— Так-то, — назидательно произнёс дядя Андрей.
— Ему надо помочь, — категорично заявил Василий.
— Чем ты поможешь наркоману, Вася? — грустно спросил дядя Андрей, качая головой.
— Это моя забота, друг всё-таки, — он не стал вдаваться в подробности. — Но сейчас не об этом. Стас, ты дал пушку Мирону, так?
— Да, — подтвердил Стас и виновато посмотрел одним глазом.
— И она сейчас у него? — продолжил допрос Вася.
— Должна быть у него, — неуверенно пробормотал он в ответ, — к нему много всякого народа теперь ходит.
— Ясно, это мы всё выясним. Ну и учудил ты, Стасик.
— А к чему, Вася, эти вопросы? — небрежно поинтересовался дядя Андрей.
— Понимаете, убит профессор Кравцов, и убит из огнестрельного оружия стреляющего мелкокалиберными пулями. А я помогаю Вере вести расследование, — объяснил Вася.
— Так, ясно, значит, мне пора паковать вещички, — хмуро произнёс отец Стаса.
— Нет, дядя Андрей, не надо. Наш разговор сугубо личный, не для протокола, — дружелюбно сказал Вася.
— Ну, успокоил, а то я волноваться начал. Всё-таки изготовление и хранение огнестрельного оружия вещь незаконная.
Вера кивала в такт слов дяди Андрея. Вася поднялся.
— Спасибо за информацию, — произнёс он, — нам пора двигаться дальше.
— Если что, заходи, — сказал на прощание Стас, и Вера с Васей покинули квартиру.
Спускаясь по лестнице, Вера спросила:
— Что у Стаса с глазом? Он его не открывает.
— Попал под автобус, перебегали перед машинами, кто ближе проскочит, а Стасу не повезло, получил сильные травмы, как только живой остался. С тех пор никто больше не соревновался…
Они долго звонили в дверь Миронюка, но им так и не открыли.
— Что теперь? — спросила Вера.
— Надо ехать на кладбище, навестить Барана. Пусть шанс и невелик, но оставлять его без внимания нельзя. А сюда придём позже.
Вера согласилась с ним, и они на её, теперь уже её, стареньком жигулёнке шестой модели поехали на городское кладбище, где жил и работал сторожем Олег, по фамилии Баран.
— Вот оно, наше последнее жилище, — Вася обвёл рукой, показывая на кладбище, даже не подозревая, какую коварную шутку сыграла с ним судьба, — все тут окажемся, кто бы, и что не говорил.
— Философствуешь? — спросила Вера, закрывая дверки припаркованого на обочине дороги автомобиля.
— А что, эта местность мне почти родная, сколько друзей, подруг и просто знакомых тут уже обретается. Нам с тобой вместе пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы всех сосчитать.
— Неужели так много? — Вера, идя рядом с Васей по кладбищенской аллее, обвела взглядом надгробья.
— Очень. Вон там, — Вася указал рукой на одну из могил, — лежит Света, а чуть дальше Олеся, они попали под грузовик в пятнадцать лет. А здесь, — он показал в другую сторону, — Коля, он и ещё двое парней разбились на мотоцикле, за пивом ездили. Чуть дальше Оксана, умерла в семнадцать, от рака. Эта могила Миши, упал с шестого этажа, играли на стройке, и он случайно прыгнул в лифтовую шахту. Тут Таня, утонула, здесь Алексей, сгорел, провалился в горящий торф на болоте…
