— Рад вас видеть. Хотелось бы, чтобы при более приятных обстоятельствах...
Дождавшись, когда миссис Гроссмит тихонько удалится к себе, Эдвард достал бутылку виски, пару стаканов, сел напротив гостя и налил каждому по щедрой порции.
— Как я понимаю, ваше появление связано с работой?
— Боюсь, что да. Мои извинения за столь поздний визит, но я в полном тупике.
— Вы хотите сказать, что у вас есть для меня дело?
— Вы заголовки газет читали?
— Дело Хонимена? Я следил за вашими плачевными успехами с немалым разочарованием, инспектор. Я-то надеялся, что вы усвоили кое-что из моих методов.
— Мы сделали что могли. Но поверьте моему слову, это самое странное дело из всех, какими я занимался. Я за всю жизнь не встречал ничего более загадочного!
Мистер Мун поднял бровь.
— А разве не все ваши дела были такими?
— Это — особенное,— махнул рукой Мерривезер.— В нем что-то таинственное, жуткое, причудливое. Мистика какая-то. Потому, как вы поняли, я и подумал о вас.
— Звучит весьма и весьма обнадеживающе...
Мерривезер снова рассмеялся — грубо и резко.
— Миссис Гроссмит сказала мне, вы скучаете. Понимаете, по закону меня тут не должно быть. Мои коллеги этого бы точно не одобрили. Они думают, что у меня на ваш счет id6e fixe. Но все же после того дела в Клэпхеме...
Иллюзионист поморщился.
— В общем, они уже не так склонны закрывать на это глаза.
ПРИВЕТ ИНСПЕКТОР
Мерривезер всегда ощущал какую-то неловкость в присутствии великана, и с приходом Сомнамбулиста его природная веселость тут же поостыла.
Ассистент опустился за стол, сорвал галстук и налил себе молока. Едва он успел поднести стакан к губам, как Эдвард вдруг вскочил и повернулся к детективу.
— Что же,— нетерпеливо произнес он,— я хочу посмотреть, где это произошло.
Часом позже все трое стояли в верхнем этаже башни, где покойный Сирил Хонимен совершил свой последний — и весьма позорный — выход на «бис». В окно, куда он выпал, еще не вставили стекла, и в помещении царил пронизывающий холод. Кроме того, воздух наполнял смрад разложения. Столик со сгнившей едой служил ему источником. То, что предназначалось для роскошного пира, теперь распространяло зловоние.
— Простите за запах.— Мерривезер кутался в толстое шерстяное пальто, обмотав шею большим черным шарфом.— Тут еще была бутылка шампанского, но ребята выпили ее пару дней назад.
Проведя по столу пальцем, мистер Мун внимательно рассмотрел гангренозно-серый след от пыли и плесени.
— Что это за место?
— Никто толком сказать не может. Мы думаем, тут что-то вроде водонапорной башни. Заброшенной.— В голосе детектива сквозила безнадежность. — Ни на одной карте не можем ее найти. Официально она вроде как не существует.
— Мне кажется, инспектор, что это не водонапорная башня.— Эдвард остановился у окна, рассеянно глядя на город.— Мне кажется, это пожарная вышка.
— Извините за беспорядок. Местные, похоже, вконец затоптали все улики.
Размахивая аспидной доской, Сомнамбулист постучал мистера Муна по плечу.
САМОУБИВСТВО
Хозяин театра лишь отмахнулся от такого предположения.
— Я знаю репутацию этого района,— произнес Мерривезер.— Судя по еде и постели, можно предположить, что его сюда заманили.
Мистер Мун, похоже, не очень-то его и слушал.
— Мне это казалось очевидным. — Он опустился на колени возле оконного проема и поднял с пола осколок витража.— Посмотрите. Если окно выбил Хонимен, то стекла в основном были бы снаружи. Тут их слишком много.
— Что вы хотите сказать? — нахмурился Мерривезер.
— Кто-то — или что-то — высадил витраж с внешней стороны. Снаружи башни. Таким способом этот кто-то проник сюда.
— Невозможно. Никто не сможет забраться так высоко.
— Любопытно. Мерривезер вздохнул.
— Беретесь? Мистер Мун молчал.
— Я не понимаю. Вы так хотели чего-нибудь этакого. Запутанного, как вы говорили сами, чего-то сложного, как в старые времена. Чего-то с намеком на настоящий криминальный талант. Честное слово, это же просто мечта для вас!
— Мечта? — Эдвард рассеянно передвигал осколки по полу, без видимого порядка раскладывая их в новый узор.
— Так вы беретесь?
— Вопреки моему здравому смыслу,— рассеянно кивнул иллюзионист.
— Как прикажете вас понимать?
— А так, что здесь что-то неправильное, инспектор. Это не рядовое преступление, в этом кроется куда больший смысл. Мы стоим на пороге чего-то ужасного.
— Господи боже мой.— Мерривезер рассмеялся.— Вы всегда такой мрачный?
Мистер Мун не ответил, а только воззрился на инспектора немигающим, исполненным торжества взглядом. Пристыженный детектив умолк.
Сомнамбулист сделал ребяческое лицо и написал еще одно слово.
ИСПУГАННЫЙ
Эдвард даже не улыбнулся.
— Так и должно быть,— пробормотал он.— Всем нам следует бояться.
Дело об убийстве Сирила Хонимена стало шестьдесят третьим по счету расследованием Эдварда Муна. И девятнадцатым, в котором ему помогал Сомнамбулист. А также тридцать четвертым — из санкционированных Мерривезером с благословения Скотленд-Ярда.
Данному расследованию также предстояло стать последним в его карьере.
Обычно мистер Мун начинал с того, что вникал во все детали убийства, обшаривал место преступления, прочесывал улицы в поисках зацепок, допрашивал свидетелей, не исключая второстепенных. Но в данном случае все его усилия почти не дали результата. Впечатление складывалось такое, будто улики каким-то образом уничтожены. Словно почву для расследования чьи-то заботливые руки выпололи до состояния пустой школьной доски, превратили ее в tabula rasa. Он проводил долгие часы в Архиве, но не мог отыскать ни следа, ни намека, ничего, относящегося к делу Хонимена и проливающего хотя бы каплю света на его безвременную кончину.
В конце первой недели поисков они с Сомнамбулистом нанесли визит родителям покойного. Скорее из вежливости, нежели надеясь на какую-либо зацепку. Те жили в большом загородном доме, в нескольких милях от самых далеких пригородов, а от взглядов извне их имение загораживали акры великолепной зелени.
Через час после их прибытия — его они провели в прихожей, словно какие-нибудь мелкорозничные торговцы,— к ним с громким шарканьем вышел слуга и сообщил, что хозяин и хозяйка, уже и без того весьма недовольные их присутствием, так и быть, изволят принять одного из них. Сомнамбулист с готовностью отказался от предоставленной чести, и в продуваемый сквозняками кабинет, естественно, пришлось отправиться мистеру Муну.
